— А что случилось с этой экспедицией? — спросил военачальник.
— Пробоина в главном топливном баке. Мы никак не могли достичь Звездного Света, однако у нас хватало топлива, чтобы дотянуть до Земли, так, чтобы ее тяготение закончило дело. Но корабль не был приспособлен для входа в плотную атмосферу Земли и вышел из строя на полпути. Я и несколько других членов экипажа упали в океан в аварийной капсуле. Мы долго дрейфовали, и остальные, не обладая моими, э-э, способностями, погибли. Меня подобрало морское поселение. Я жил там, пока на него не напал «Властелин Панглот» и не захватил меня. Вот и все, что случилось до вашего прибытия.
Джен знала, что это не все. Цери сказала, что именно Мило уговорил жителей морского поселения передвинуться ближе к берегу. Зачем? Наверное, у него были на то причины.
Военачальник пристально рассматривал Мило. Потом он сказал:
— И за время своего пребывания на «Властелине Панглоте» вы обнаружили нечто, из-за чего, как вы сами считаете, вы очень полезны мне. Признаюсь, мне интересно, что это.
Мило улыбнулся. Джен знала эту улыбку.
— Прежде чем я скажу вам, — ответил он, — хотелось бы услышать о ваших приключениях.
Военачальник пренебрежительно махнул рукой.
— Мистер Хейз, по сравнению с вами я жил бесконечно скучной жизнью с самого начала Генных войн. После того как я обосновался на «Благоуханном Ветре», что, надо сказать, стоило мне труда и, увы, немалого кровопролития, я оказался вне опасности. При абсолютной власти в моих руках мое бессмертие не было проблемой. Японская традиция — преклоняться перед авторитетами, конечно, сработала мне на руку. И я способствовал этому, учредив собственную, слегка измененную версию бусидо, в которой, помимо всего прочего, я обожествил себя. Поэтому мои подданные и ожидают от меня бессмертия. Это, мистер Хейз, преимущество жизни в культурно отсталом обществе в сравнении с вашими космическими технократами.
Военачальник взглянул на отрубленную голову принца Каспара, затем махнул рукой на длинный ряд голов аристов.
— Странно, не правда ли? Но, похоже, эти американцы тоже культурно отстали. Я, честно говоря, не могу понять, почему они выбрали псевдосредневековый европейский образ жизни, которого нет в американской культурной памяти. Может быть вы, как американец, объясните мне эту тайну.
— Старые фильмы, — пренебрежительно сказал Мило. — Вы правы, это настоящий культурный регресс. Вся эта мебель и прочая дребедень — из старых фильмов. — Он стал рассказывать военачальнику о фантастическом сериале, который смотрела Джен.
Военачальник рассмеялся.
— Как это по-американски. — Потом он потянулся к голове леди Джейн и погладил ее по щеке кончиками пальцев.
— Прекратите!
Джен удивилась больше всех, услышав собственный голос. Наступило неловкое молчание, и военачальник медленно повернул к ней голову. Она услышала, как Мило вздохнул, а потом сказал:
— Прошу вас, простите мою спутницу. Ее манеры оставляют желать лучшего. К тому же с покойницей слева от вас она была близко знакома.
Военачальник перевел взгляд на Мило.
— Минервианская пленница была в близких отношениях с одной из правительниц «Властелина Панглота»? — спросил он, слегка удивленный. — Как это случилось?
— О, это длинная, но довольно интересная история… — начал Мило.
Джен снова разозлилась. Они разговаривали, как будто ее там не было. И хотя военачальник нагонял на нее страх, и Джен понимала, что при нем следует вести себя осторожно, она не удержалась и снова заговорила:
— Вам мало убить? Неужели надо еще надругаться над их останками?
Голова военачальника медленно повернулась в ее сторону. Снова наступило долгое молчание, прерванное лишь почти неслышным вздохом Мило: «Господи…» Потом заговорил военачальник:
— Девушка, за твою дерзость я мог бы приказать, чтобы тебя увели отсюда в другую комнату и привязали к деревянной раме. Потом с тебя содрали бы кожу. Всю, до последнего дюйма. Это делается с большим искусством, и кожу снимают одним куском. Потом твое тело посыпали бы солью, надели на него кожу и пришили. Потом тебя бы снова привели сюда. И, если бы я счел твои извинения достаточными, я бы милостиво даровал тебе быструю смерть. Стоит мне хлопнуть в ладоши — и все это начнется… — Он поднял руки, несколько долгих секунд держал их разведенными и наконец уронил на колени. — Однако я буду милосерден по двум причинам. Одна из них — то, что ты под защитой Мило Хейза, и было бы негостеприимно с моей стороны ставить его в столь неловкое положение. Другая — что тебе неизвестно твое место как женщины в моих владениях, и поэтому ты не понимаешь, насколько серьезен твой проступок. — Он повернулся к Мило: — Пожалуйста, продолжайте.
Мило быстро пересказал ему, как она собиралась взорвать «Властелин Панглот», как встретилась с Хаццини, как ее приняли в свой круг аристы; Джен в это время ждала, когда перестанет колотиться ее сердце. Она не сомневалась, что военачальник готов выполнить свою угрозу.
Когда Мило закончил, военачальник снова повернулся к ней, и под его безжалостным взглядом мурашки побежали по ее коже. Джен не могла понять, что изменилось в этих непроницаемых глазах, не появилось ли уважение. Он заговорил:
— У тебя хватило дерзости выговаривать мне за казнь этих людей — и в то же время ты была готова уничтожить весь корабль.
Она открыла рот, чтобы ответить, но тут же закрыла его.
— Можешь говорить, — сказал он.
— Я так и не смогла этого сделать, — осторожно начала Джен. — Не смогла хладнокровно убить этих людей.
— А я, значит, смог. — Он покачал головой. — Плохо же ты обо мне думаешь. Я не жесток. Но мне не оставалось ничего другого, как уничтожить правящий класс «Властелина Панглота». Выбора не было. И уверяю тебя, в основном они умерли быстро и чисто. Что же до этой варварской выставки… — он указал на головы, — в ней — самый действенный способ показать населению «Властелина Панглота», что старый порядок ликвидирован и что даже мысль о дальнейшем сопротивлении безнадежна.
Он снова повернулся к Мило.
— Вам никогда не казалось, что вы сходите с ума?
Мило, казалось, удивил этот вопрос. Он ответил не сразу, видимо, обдумывая ответ.
— Схожу с ума? А что, я похож…
— Вопрос относится скорее ко мне, чем к вам, — перебил его военачальник. — Иногда мне кажется, будто я сошел с ума, и я подумал, не побочный ли это эффект бессмертия. Как вы думаете?
— Никогда не замечал в себе признаков психического расстройства, — медленно проговорил Мило. — И не вижу, почему бессмертие должно вести к безумию, хотя, может быть, человек, проживший тысячи лет, может страдать от эмоционального напряжения неизвестной природы. Или, может быть, просто становится скучно жить.
— Скучно, — задумчиво повторил военачальник. — Да, мне иногда бывает скучно, но меня больше беспокоит моя склонность к солипсизму. Думаю, это связано с моим однообразным образом жизни. Я так долго выступаю в роли Бога в моем царстве, где нет равного мне, с кем можно поговорить по душам, что постепенно начинаю воспринимать свою роль как реальность. Как вы думаете?
Мяло, казалось, снова осторожно подбирал слова.
— Думаю, такая опасность существует. Но поскольку вы способны объективно оценивать ситуацию, вы не поддались бреду.
— Пока, во всяком случае, — с легкой улыбкой сказал военачальник. — Должен сказать вам, мистер Хейз, что встреча с вами доставила мне большое удовольствие. И, безусловно, ваше присутствие для меня — настоящая психотерапия. К тому же так приятно после столь долгих лет заговорить по-американски. Знаете, я ведь помню время, когда ваш язык назывался английским.
— Я тоже, — сказал Мило. — Я даже помню Англию. Собственно, я как раз в Лондоне и находился всего за месяц до катастрофы.
— Ах да, — кивнул военачальник. — Реактор. Чернобыль, ведь так он назывался?
— Нет. Тот был в России. Задолго до этого. Российская авария не нанесла большого вреда русским благодаря погодным условиям. В Англии же погода была совсем другой, и вся дрянь обрушилась прямо на юг Англии.
— Такая беда, — согласился военачальник. — Но по сравнению с нынешним опустошением гибель одной маленькой страны кажется мелочью.
— А в вашей части света опустошение приняло такие же масштабы?
— Хуже. Поэтому Небесные Властелины на востоке воюют друг с другом, поэтому и я здесь.
— А я все не мог понять, зачем это вы пустились в столь долгий путь, — сказал Мило.
— У меня не было выбора. Как вам, должно быть, известно, лазерная система обороны у «Благоуханного Ветра» не работает. Вышла из строя несколько лет назад. И мои соперники на востоке обнаружили это. Рано или поздно «Благоуханный Ветер» стал бы жертвой успешного нападения другого Небесного Властелина. И я решил рискнуть и отправиться на другой континент, где не знают об уязвимости «Благоуханного Ветра». Я собирался напасть на первого же Небесного Властелина, которого встречу, в надежде, что мои самураи возьмут его врасплох прежде, чем там поймут, что у меня нет лазерной защиты. — Он пожал плечами. — И план сработал. Пока воины «Панглота» поняли, что могут безнаказанно стрелять в мой корабль, было уже поздно. Мои люди добрались до пушек.
— Большой риск, однако, — сказал Мило.
— Да, но, должен сказать, я не сомневался в исходе. — Он улыбнулся. — Видите, новое подтверждение моего бреда всемогущества.
— И что вы собираетесь делать?
— Обосноваться на «Панглоте». Большая часть его населения — те, кто выжил — будет перемещена на «Благоуханный Ветер», где, конечно, окажется под моим строгим, но гуманным контролем. Затем, с флотом из двух кораблей, я продолжу увеличивать его, пока не завладею достаточным количеством данников, чтобы обеспечить долгосрочное выживание моих людей — и свое тоже.
— Разумно, — одобрительно сказал Мило. — И я надеюсь, нам удастся прийти к соглашению, при котором мы с моей спутницей сможем разделить это блестящее будущее с вами. Естественно, в качестве платы за то, что я вам предложу.