«Что ж, дисциплину Иан явно подтянул!»
Однако Лиза не забывала, что «Звезда Севера» все-таки не военный корабль, и, следовательно, «хорошенького понемножку»!
— Здравствуйте, друзья! — крикнула она, поднимая в руке сдернутую с головы фуражку. — Рада вас всех видеть! С кем не знакома, познакомимся. Я командир корабля Елизавета Браге.
Как ни странно, ответили ей дружным «ура», что было весьма неожиданно, но и приятно, чего уж там!
— Вольно! — крикнула Лиза. — И не стойте под дождем, люди! Простудитесь! Разойтись!
Два раза повторять не пришлось. Едва успела дать отмашку, как люди стали поспешно расходиться.
— Пойдем, Лиза, познакомлю с новыми персонажами! — позвал Райт. — У нас пополнение случилось ввиду убыли, и вообще.
— Особенно мне нравится твое «вообще»! — вздохнула Лиза, повторив свою же собственную фразу, сказанную всего лишь несколько минут назад: — Пошли, чего там!
На самом деле ни с кем Лиза знакомиться не хотела. Хотела она совсем другого: принять горячий душ, переодеться в сухое и выпить чего-нибудь, что хорошо горит.
Между тем, прогулявшись под не ослабевающим дождем, они вошли под широкий козырек над входом в надстройку. Там, покуривая и переговариваясь между собой, их с Райтом ожидали офицеры «Звезды Севера».
— Ну, этих ты всех знаешь! — махнул Райт рукой на стоящих отдельно «ветеранов» африканского похода.
— С этим, полагаю, тоже знакома! — кивнул Райт на шагнувшего к ним Рощина.
— Здравствуйте, Вадим! — улыбнулась Лиза. — Давно не виделись, как там дома?
Понятное дело, что их партизанский рейд на территорию Великобритании должен был оставаться в секрете ото всех.
— Да вроде бы все в порядке, капитан! — вернул улыбку полковник. — Рад встретить вас снова!
— А это наш новый доктор! — продолжал между тем представление Райт.
С некоторых пор корабельные лекари внушали ей подозрение одним фактом своего существования. И неспроста. Предшественник нового доктора хотел Лизу пристрелить. То, что у него ничего не вышло, а семизарядный «Горбатов» стал Лизиным трофеем, ни о чем не говорит. Попытался, но не смог, однако попытка засчитана. Ножом по горлу.
Лиза повернулась. Перед ней стоял мужчина средних лет, невысокий, крепкого сложения, с седыми висками и внимательными темными глазами за стеклами очков в роговой оправе.
— Дейв Аллен, капитан! — представился доктор, протягивая руку. — Рад знакомству!
«Аллен? Серьезно?»
— Взаимно! — Лиза пожала руку доктора Аллена и завершила поворот.
— Моя жена, Нина! — представил Дейв Аллен стоявшую рядом с ним женщину, затянутую в облегающий кожаный комбинезон.
— Упс! — сказала Нина Аллен, встретившись с Лизой взглядом. — Я… — И она начала стремительно краснеть.
— Прошу прощения, мисс Аллен, — пришла ей на помощь Лиза, — дождь шумит. Я не расслышала, что вы сказали?
— Я сказала, что рада знакомству, капитан! — взяла себя в руки маленькая женщина. — Разрешите представиться, пилот легких машин Нина Аллен!
— Приветствую вас на борту, пилот! — пожала ей руку Лиза, и представление продолжилось.
Райт не соврал, в экипаже «Звезды Севера» появилось много новых лиц.
В конце концов, она добралась до своей каюты. Не сразу. Не так быстро, как хотелось бы, но пришла. Закрыла за собой дверь и первым делом рванула, оставляя за собой мокрые следы, к резному поставцу. Схватила не глядя что под руку попало, некрупное, удобно лежащее в ладони. Скрутила металлическую крышечку, перевернула над стаканом, набулькала на треть и выпила залпом, что называется, одним глотком.
Ну, что сказать? Это был опрометчивый поступок. В пищеводе полыхнуло, да так, что слезы из глаз.
«Ох, ты ж! Твою мать!»
Дыхание пресеклось, и вместо голоса из горла вырывалось сырое шипение, словно пар из машины стравливают. В голове сумбур, перед глазами «северное сияние». В желудке — ад.
Чтобы раздышаться и проморгать слезы, потребовалось время. И только тогда, когда ей это удалось, Лиза поняла, в чем заключалась ее фатальная ошибка. Не посмотрев, что льет, она приняла на грудь полфляги каринтийского рома «Штро 80». Бутылочка действительно маленькая — семь унций. Но зато жидкость эта горит, потому что «80» — это не название, а количество алкоголя в роме. А Лиза, между прочим, влила в себя одним глотком никак не менее ста граммов этого ужаса, предназначенного на самом деле для коктейлей и добавления в чай.
«Вот же я дура стоеросовая! Вот же, блин, дитя природы!»
Действительно, спонтанность и непосредственность Лизы порой зашкаливали, что, в общем-то, странно для взрослой женщины, офицера и командира. Но нет худа без добра. До сих пор ее сумасшедшие порывы оказывались вполне годным средством для разрешения чреватых большими неприятностями ситуаций. В том числе и таких, которые были, медицински выражаясь, так же не совместимы с жизнью, как пуля в лоб. На этом фоне сто граммов высококалорийного пойла, выпитого залпом и натощак, казались сущей безделицей. Ну, выпила. Ну, «всплакнула на радостях». Зато согрелась, а это в нынешних обстоятельствах никак не пустяк.
Лиза достала из мокрого кармана, в который даже руку опускать было противно, свой кожаный портсигар. Порадовалась мимолетно, что он непромокаемый и закрывается герметично. Достала папиросу, закурила и только тогда огляделась по сторонам.
Что ж, Райт свое слово сдержал. Каюту — сильно пострадавшую во время прошлогодних приключений в Африке — капитально отремонтировали, восстановив все, что поддавалось восстановлению, и добавив множество элементов декора, которых раньше здесь не было. Во всем чувствовалась не только рука мастера — дизайнер интерьеров был явно не из последних, — но и заботливый взгляд заинтересованного в успехе человека, которым, скорее всего, являлся сам Райт, хотя и другие кандидатуры полностью не исключались.
Добротная древесина — красное дерево, дуб и бук, — украшенная бронзовыми вставками. Темно-коричневые и серебристо-лиловые тона. Плавные, текучие, асимметричные линии, волнообразные поверхности со стилизованными растительными орнаментами; изящество, доходящее до вычурности, но не переходящее незримой границы, за которой начинается отсутствие вкуса.
«Арт нуво? Серьезно?»
Впрочем, не могло быть никаких сомнений — это модерн. Панорамное окно стало округлым, на потолке появился подсвеченный изнутри витраж в стиле Климта, на стенах — цветные литографии Мухи, Врубеля и Бакста.
«Красиво жить не запретишь!»
Тут Лиза заметила, что с нее уже порядочно натекло — на полу даже образовалось нечто вроде лужи, — и поспешила в душевую. Стащила с себя мокрую одежду, бросив прямо на пол около унитаза, и наконец-то встала под горячий душ. Воды было много, так что Лиза не стала ограничивать себя в желаниях. Стояла под тугими струями до тех пор, пока горячая вода и алкоголь не вознесли ее туда, где граница между реальностью и сном размыта настолько, что еще шаг, и ты очутишься в мире грез. Лиза там и оказалась. Правда, всего на мгновение, но ей и этого хватило. Обнаружив себя голой на какой-то незнакомой улице и опять же под проливным дождем, Лиза так испугалась, что тут же «сиганула» обратно, в свою душевую кабинку в изящно оформленном — все оттенки зеленого — совмещенном санузле в каюте шеф-пилота на бриге «Звезда Севера».
«Ну, ничего себе! — от потрясения Лиза даже не сразу вспомнила, что следует выключить воду. — Что это было, мать вашу?!»
Все еще не придя в себя, она вышла из кабинки и машинально сняла с крючка банное полотенце.
«Это я что, к Федору наведалась? Прямо к его дому?»
Сейчас, воссоздав в памяти картину увиденного «на той стороне», Лиза достаточно уверенно опознала и ту улицу и тот мир, в который ненароком «сходила» прямо из-под душа.
«Сильно! Я что, по Федору соскучилась? Или мне просто разнополого интима захотелось?»
Очень может быть. Встреча с Ниной Аллен бесследно для Лизиной психики не прошла. Могло и на мужика потянуть. Отчего бы и нет? Здоровые инстинкты молодой женщины…
Однако сейчас Лизу интересовали не ее мотивы, а то, что она сделала, чтобы осуществить этот мгновенный переход из одного мира в другой и обратно. В отличие от того, что случилось с ней в излучине Мосезе и позже в «Ярубском лесу», афаэр признаков жизни не подавал. Просто висел украшением, болтаясь в ложбинке между грудей, и все. Но факт остается фактом: переход состоялся, и это был физический переход. Лиза до сих пор помнила прикосновение холодного мокрого асфальта к подошвам ступней.
«Такое не пригрезится, или у меня шизофрения!»
Но по всем признакам это не у Лизы крыша поехала, а мироздание сошло с ума.
«Ладно, — решила она, обдумав ситуацию так и эдак. — Если и пробовать еще раз, то, верно, не нагишом!»
Решительно вытеревшись, — а Лиза, стоит заметить, переняла в этом смысле «мужские» повадки Елизаветы Браге, — она повесила полотенце на место и вышла в спальню. В отличие от прочих офицеров «Звезды Севера», шеф-пилот Браге обитала в двухкомнатных апартаментах. Салон с большим панорамным окном, служивший гостиной, столовой и кабинетом, и спальня с просторной кроватью, стенным шкафом, круглым иллюминатором стандартного размера и дверью в санузел. Здесь же, в спальне, стояли и лежали сейчас на полу многочисленные Лизины баулы, чемоданы и портпледы. За время своих «скитаний» по Европе Лиза накупила множество разнообразных вещей: одежду на все случаи жизни, оружие и книги, украшения и бог знает что еще. Все это ей еще предстояло разобрать, разложить и развесить, но не сейчас, разумеется. Сейчас ей нужно было всего лишь переодеться в сухое.
Не став заморачиваться, Лиза достала из дорожного баула смену белья и белую рубашку с накрахмаленным воротничком и черным узким галстуком, а из портпледа брюки-галифе цвета темного бутылочного стекла и темно-синий открытый двубортный китель с лацканами. Труднее оказалось найти подходящие сапоги. Лиза напрочь забыла, куда уложила обувь, но минут за десять справилась и с этой задачей, и смогла наконец-то одеться. Еще какое-то время ушло на поиски запонок и заколки для галстука, а вот шляпную коробку с фуражками ни с чем не спутаешь. Лиза ее такую специально заказала: белую, цилиндрическую, с отделениями для трех разных фуражек.