— Выглядишь неплохо, — сказала, присаживаясь рядом.
— Да и чувствую, если честно, не так чтобы плохо, — скривила губы в пессимистической улыбке Лиза.
— Ну, значит, пара глотков коньяка тебя не убьют, — с этими словами Мария достала из кармана куртки фляжку, обтянутую тиснёной кожей, свинтила колпачок и протянула Лизе. — Твое здоровье!
Лиза взяла фляжку и отпила немного, не столько оценивая качество коньяка, сколько прислушиваясь к своим ощущениям. Все было в норме, и на вкус неплохо. Так что, переждав пару мгновений под пытливым взглядом Марии, Лиза сделала еще пару глотков и только после этого вернула фляжку хозяйке. Мария усмехнулась одобрительно и тоже выпила. Потом убрала фляжку в карман и достала сигареты и зажигалку.
— Будешь?
— Ну, легкие у меня вроде бы не пострелены, — пожала плечами Лиза.
От этого движения огнем полыхнула рана, но это было коротко и не смертельно. Лиза переждала приступ боли и закурила.
— Итак? — спросила она, выдохнув сизый табачный дым. — Какие новости?
— Новости дерьмовые, — коротко ответила Мария и тоже закурила. — Понимаешь, этот мой контакт… Ну, тот, кто нам сейчас помогает. Он не из наших, если ты понимаешь, что я имею в виду…
— Понимаю, — подтвердила Лиза.
А чего, спрашивается, тут не понять? Про путешествия между мирами не каждому скажешь, да и не всем следует знать. Вон как полковник Штоберль конспирируется! А ведь мир Себерии — тихая заводь по сравнению с ее СССР или Россией Марии.
— Он не из наших, — с явным сожалением в голосе повторила Мария, — да и в любом случае человек этот находится сейчас не здесь, в смысле не в Латвии и даже не в Литве или Польше, а в Берлине. Далеко и неудобно. Ну, и еще одно. Он помогает мне, потому что мы давно и хорошо знакомы и у нас с ним обоюдовыгодный бизнес, но, если он узнает, что я не просто артдилер, а нечто совсем другое, он может захотеть получить всю кассу разом и для себя.
— Артдилер? — переспросила Лиза, услышав незнакомое слово.
— Я торгую антиквариатом и произведениями искусства, — объяснила Мария. — Иногда крадеными, иногда контрабандой. Сама понимаешь, хороших людей в этом бизнесе нет. Одни акулы.
— А твои люди? — Лиза нарочно отметила интонацией слово «твои», чтобы не создавать двусмысленности.
— Мои люди, Лиза, — Мария Лизу поняла и тоже выделила слово «мои» особой интонацией, — на данный момент нам не помощники. Они далеко и никакими реальными возможностями не располагают. А этот человек в Берлине… Понимаешь, если бы это нас обложила просто национальная полиция России или, скажем, Интерпол, и если бы все дело было в контрабанде, он бы нас наверняка вытащил и даже не стал бы выставлять счет. Но сейчас сложилась весьма паршивая ситуация. Пока он будет организовывать нам документы и торить тропу в Германию или Австрию, сюда, я имею в виду Латвию, доберутся Федор и его друзья. Они уже по-всякому наследили в Питере выше крыши, а здесь… Страшно даже подумать, что они могут сделать с латышами! Куш большой, сама понимаешь. И игра по-всякому стоит свеч. Во всяком случае, они так думают.
— Тебя ведь не латыши заботят? — сообразила Лиза, которую и саму суверенитет этой смешной республики интересовал в самую последнюю очередь.
— Верно! — кивнула Мария. — Федор разворошил осиное гнездо. Еще немного, и в погоню за нами — за вами и за мной — бросятся все кому не лень.
— А тут еще я! — тяжело вздохнула Лиза.
— Не кори себя! — отмахнулась Мария. — Это я промашку дала, если правду сказать. Понадеялась на людей, понадеялась, что нас там — на дачке — не найдут. А они взяли и нашли. Кто-то нас сдал, разумеется, но мне от этого не легче.
— Какие варианты? — перешла к делу Лиза, ведь не ради же страшилок на ночь рассказывала ей все эти ужасы Мария.
— Есть один вариант, — вздохнула Мария. — Не оптимальный, но куда лучше, чем никакой.
— Излагай! — предложила Лиза.
— Волна прошла, — коротко ответила Мария. — Барьер снова проходим. Так что считай, напрашиваюсь в гости!
«Да, не было печали! — ужаснулась Лиза, представив, как будет выглядеть появление на «Звезде Севера» неучтенного пассажира, да еще после нескольких дней отсутствия командира и ее любовника. — Но она-то нас приняла!»
Получалось, что долг платежом красен, да и вообще не дело это бросать своих в беде. А Мария, как ни крути, своя. Это Лиза сейчас отчетливо поняла. Отчетливей некуда.
— Считай, я тебя приглашаю, — сказала она вслух. — Но ты учти, я компанией никогда через барьер не ходила.
— Это несложно, — с явным облегчением улыбнулась Мария. — Во всяком случае, мне так говорили. Я же сама могу перемещаться. Мне главное, чтобы ты дорогу показала. Пойду за тобой, не потеряюсь!
— Тогда давай двигать, как стемнеет, — предложила Лиза. — Уйдем подальше в лес и прыгнем.
— Да, тянуть незачем, — согласилась Мария. — Сейчас принесу тебе одежду, твоя-то, как ты понимаешь, пришла в полную негодность, и тронемся!
Но прежде чем втягиваться в новый виток приключений, Лиза хотела прояснить еще один — отнюдь не последний, но крайне важный — вопрос.
— А кстати, — спросила она Марию, — как они узнали, что я снова появилась в городе?
— Да есть у них одна машинка, — поморщившись, объяснила собеседница. — Старая идея, но эффективная. Маятник Крювье называется. Реагирует на колебания пограничной мембраны. Как и почему, не знает никто. Ну, кроме самого Крювье, разумеется, но его теперь не спросишь. Он умер лет сто назад и не оставил никаких записей. Проявил осторожность, так сказать, но проблема в том, что повторить его открытие никому пока не удалось. Потому они тебя и ловят, — а теперь и меня, — что хотят понять, как эта штука работает. Я-то сама могу чувствовать возмущения, мне для этого приборы не нужны. А у них маятник есть, но всего один и к тому же старый, вот и вся история.
— Но если у них есть этот маятник Крювье, — удивилась Лиза, — почему они тогда появились с таким опозданием? Мы же с Вадимом долго по городу гуляли.
— Да нет! — отмахнулась от ее предположения Мария. — С этим-то как раз все ясно. Прибор должен находиться в радиусе пяти километров от очага возмущения и локации не осуществляет. Нет у него такой функции. Он только дает знать, что кто-то пришел через барьер и находится где-то в круге радиусом пять километров… А кто это, мужчина или женщина, скажем, и где именно, иди еще узнай!
— Вот оно как! — кивнула Лиза. — Ну, и, слава богу, что так!
— Да, — с самым серьезным выражением лица кивнула Мария, — вот и я так думаю.
Вышли в полночь. Хозяевам хутора сказали, что за беглецами приехали друзья, которые заберут их в Польшу. Но рядом с домом эти люди светиться не хотят, поэтому Мария и ее спутники пройдут прямиком через лес — там и было-то километра два по нахоженной тропке, — к местному шоссе, и уже туда к ним подъедут на машине друзья. Объяснение не хуже любого другого, звучит правдоподобно и в любом случае — если что — дает беглецам временную фору в час или два. А им и этого не требовалось. Предполагалось отойти вглубь леса, сойти с нахоженной тропы куда-нибудь в сторону, за деревья и кусты, и сразу же прыгнуть, главное, чтобы без свидетелей.
Так что тянуть не стали. Лиза переоделась в специально купленные для нее Марией — она ездила куда-то, пока Лиза спала — джинсы, туристские ботинки, байковую фуфайку и утепленную куртку с капюшоном. Рощин остался в своем, благо все высохло, а Мария была одета, как Лизина сестра-близнец. У Марии, впрочем, имелся еще и рюкзачок, но по просьбе Лизы в нем не было ничего компрометирующего, кроме бутылки отличного шотландского виски, смены белья и предметов личной гигиены. А еще у Марии были пьезоэлектрическая зажигалка, невиданные в мире Себерии сигареты «Давидофф-классик», электрический фонарь — все-таки ночь на дворе — да пара стволов, расставаться с которыми было и жалко, и опасно. Иди знай, кого встретишь ночью в лесу! Да и вообще!
«Сплошная контрабанда! — притворно вздохнула про себя Лиза. — Но я-то чем лучше?»
Им еще предстояло объяснить свое исчезновение и возвращение с пополнением, и на этом фоне все эти анахронизмы и артефакты, вроде трусиков-стрингов, сущая чепуха.
Собрались, попрощались с гостеприимными хозяевами и пошли было уже к лесу, но тут хозяйка — пожилая аккуратная женщина с типичной прибалтийской внешностью — вспомнила про Лизин недуг и всучила на первый случай литровую флягу с куриной лапшой. Хозяин только головой покачал, пыхнул трубкой, но все-таки промолчал.
— Там дальше, метрах в трехстах к северу, речка, — заговорил он все-таки, когда «туристы» уже сделали пару-другую шагов по тропе. — Неширокая… метр-полтора… Так вы валежник бросьте. Там сухостоя рядом полно. Топор-то дать?
— Нет, спасибо, — покачал головой Рощин. — И без топора справимся.
Говорить старику, что в таком разе они прямо там и «прыгнут», было глупо. Поэтому и бульон, и советы были приняты с благодарностью. Растрогавшаяся Мария всучила старикам деньги в возмещение расходов, и они наконец-то вышли в путь.
Вошли в лес, продвинулись метров на сто, и Лиза объявила привал. Им следовало объясниться без свидетелей, решив самые насущные вопросы.
— Мы возвращаемся, — объяснила Лиза Рощину, — но Мария идет с нами.
— Какова наша версия? — Рощин задал единственный уместный вопрос, таков уж он был. Рыцарь без страха и упрека.
— Мария моя подруга. Присоединилась к нам в Лавинии.
— Лавиния это где? — уточнил полковник.
— Это рядом с Коломбо.
— Отлично! Значит, в Коломбо.
— Да, — согласилась Лиза, — пусть будет Коломбо. Она, — кивок на Марию, — не русская. Француженка. Поэтому мы с ней и говорим по-франкски. Ты откуда, к слову?
— Из Меца, — сразу же ответила Мария. — У вас ведь есть Мец?
— Есть, — успокоил ее Рощин. — Я там бывал. Красивый город. Шпайерский собор, оперный театр, Немецкие ворота…
— Собор Святого Стефана? — задала встречный вопрос Мария.