«Консерваторы хреновы!»
— Нина, — сказала она мягко, с максимальной деликатностью, — мы же договорились, шер ами, что не будем торопить события. Хорошо?
— Хорошо, — нехотя согласилась находившаяся «под градусом» женщина и убрала руку.
— И кстати, — продолжила свою мысль Лиза, — я надеюсь, Нина, ты помнишь, что мне еще предстоит деловая встреча. Сегодня. Практически сейчас.
— А не поздно для деловых встреч? — нахмурилась Нина.
Она о встрече, назначенной на одиннадцать часов вечера, знала, разумеется, заранее. Но сейчас, находясь подшофе, объяснения, данные ей Лизой накануне, успела как бы забыть.
— Не ревнуй! — улыбнулась Лиза. — Повода нет.
«Да и прав никаких, на самом деле, нет!»
— Only business, — сказала она тем не менее вслух, — у вас ведь так говорят?
— Ладно, извини! — сдала назад Нина. — Вино в голову ударило.
«Хорошо хоть не моча!»
— Извиняю! До отеля сама доберешься или «свистнуть» тебе извозчика?
— Иди уж! — вздохнула Нина. — Швейцар потом «свистнет», а я еще посижу. Может быть, выпью кофе, то да се…
— Хорошая идея, — согласилась Лиза, вставая из-за стола. — Особенно мне нравится «то да се»!
В результате извозчика взяла она сама и ровно в одиннадцать ударила кнокером в дверь старого двухэтажного дома на Форстенпарк.
Открыла ей Мари Нольф, осмотрела Лизу с ног до головы — именно в этом порядке, — криво усмехнулась, покачала головой и с тяжелым вздохом, словно собиралась как минимум на эшафот, предложила войти.
— Вот стол, — сказала Мари, когда они прошли в гостиную, — а вот стул, — указала она рукой. — Садитесь, Елизавета. Я к вашим услугам.
Лиза села.
— Какая-то вы неласковая, — посетовала она, доставая кожаный портсигар.
— В последнюю нашу встречу…
— Забудьте! — остановила Лиза женщину. — И не стойте надо мной, как памятник вселенской скорби! Садитесь, и давайте поговорим! В конце концов, вы могли не соглашаться на эту встречу. Liberum arbitrium indifferentiae, как говорили латиняне. Полная свобода выбора.
— Кофе? Вино? Коньяк? — как ни в чем не бывало спросила Мари. Правда, смотрела она при этом на Лизу с тем выражением, с каким разумные двуногие смотрят на говорящего попугая. — Разговор, я полагаю, будет долгим?
— Как получится, — усмехнулась Лиза, закуривая. — Надеюсь все-таки, что поговорим. Кофе с коньяком меня вполне устроит.
— Ну, кто бы сомневался! — в отличие от их последней встречи во Фритауне, сейчас Мари выглядела совершенно спокойной. — К вашему сведению, Лиза, я готовлю кофе во френч-прессе.
«Не дура! Сообразила, поди, что я к ней не собачиться пришла!»
— В этом скрыт какой-то тайный смысл?
— Нет, но кофе еще нужно смолоть, а воду вскипятить, — едва ли не через плечо бросила Мари, уходя на кухню. — Так что придется подождать.
— Я никуда не спешу, — пыхнула Лиза папиросой. — Подожду здесь и обещаю никуда не уходить!
Они познакомились чуть больше года назад, но казалось, что с тех пор прошла целая вечность. Где Брюгге, а где Африка? Где тихая размеренная жизнь ученой девушки из Фландрии, и где похождения отпетой авантюристки Мари Нольф? Казалось бы, разные миры и разные женщины. Однако на самом деле один и тот же мир и одна и та же женщина.
«Сука драная! Да если бы не я, ты бы там, в Ярубе, и сгинула!»
— Итак, вот кофе и вот коньяк, — Мари закончила сервировать стол и села напротив Лизы. — Я вся внимание.
— Что ж, — усмехнулась Лиза, вполне оценив предложенный ей стиль общения, — давайте, Мари, для начала определимся с базовыми понятиями.
— Вы учились в университете? — нахмурилась Мари. Дело в том, что раньше Лиза с ней на таком языке не говорила. А сегодня, глядишь ты, то латинские поговорки озвучивает, то изъясняется ученым языком. Сплошные непонятки.
— Я автодидакт, — мило улыбнулась Лиза. — Лоужа се кеорока, йя теадера[2].
— Женщина, — перевела Мари, глядя на Лизу с еще большим недоумением. — Как же это? Должна? Обязана? Да, пожалуй, так, но с повторным обращением. Женщина, ты должна это знать, ибо это… Первое?
— Важно, — подсказала Лиза. — Потому что это важно.
— Ого! — подняла брови Мари Нольф. — Оказывается, Елизавета, вы еще и на яруба говорите, а изображали из себя черте что!
— Я сапог, милочка! — снова улыбнулась Лиза, довольная произведенным впечатлением. — Но я образованный сапог. А язык яруба я учу уже целый год. Читаю пока плохо, говорю чуть лучше, но не думаю, что в достаточной мере. Однако вернемся к нашим баранам. В прошлом году… — Лиза понюхала коньяк, но пить пока не стала. — В общем, было несколько моментов, Мари, когда я мечтала свернуть вам шею. Собственными руками. Услышать хруст позвонков, и…
В этом месте Лиза была более чем откровенна. Даже сейчас — даже после того, как она приняла принципиальное решение «дружить» — одно упоминание о возможности свернуть Мари шею едва не вызвало у Лизы настоящий оргазм.
— Жалеете, что не убили? — Мари, верно, заметила что-то такое в глазах Лизы, или услышала в интонации, или углядела в выражении лица.
— Иногда мне это снится, — почти искренно призналась Лиза.
— Однако вместо того, чтобы сломать мне шею, вы меня спасли от англичан.
— И не жалею! — Лиза сделала глоток, потом второй и отставила бокал. — Вы наименьшее зло, Мари. Да и потом, убей я вас тогда, с кем бы я разговаривала сегодня?
— А есть о чем?
— Думаю, что есть.
Лиза достала из сумочки кожаный кисет и положила его на стол.
— Дары данайцев, — кивнула она на кисет.
— Мне начинать бояться? — Прищурилась Мари, явно гадая, что находится в кисете.
— Не стоит, — покачала головой Лиза. — Я вас сразу предупреждаю. Придется платить.
— За все приходится платить, — пожала плечами собеседница. — Чего вы хотите?
— Хочу, чтобы вы рассказали мне все, что знаете об афаэре.
— Вас заинтересовала эта заумь?
— Представьте, да.
— Что лежит в кисете?
— Давайте посмотрим! — Лиза развязала шнурок и осторожно вытащила из кисета скрученные в трубочку листки бумаги. — Ох! Да это же те самые листки из вашего блокнота, о которых вы спрашивали меня во Фритауне!
— Значит, их украли все-таки вы, — обвиняюще прищурилась девушка Нольф.
— Нет, — соврала Лиза. — Их взял доктор Тюрдеев, а я нашла бумажки, когда разбиралась с его вещами. Но ваши вопросы, Мари, заставили меня заинтересоваться афаэром. Оказалось, это не секрет и не тайна. Есть даже словарная статья. Как там? «Афаэр — нуминозное понятие, относящееся к древнейшей составляющей системы верований народа яруба…»
— Словарь Вигенера, — назвала Мари источник Лизиной мудрости. — Неплохо для начала. Что-то еще?
— Всякие глупости, никто ведь эту «заумь» всерьез не воспринимает. Ну, кроме вас, Мари.
О том, что «этой заумью» самым серьезным образом занимался доктор Тюрдеев, полагавший, что афаэр это не символ ключа, а именно ключ, открывающий двери между мирами, Лиза решила умолчать. Во-первых, не стоит открывать потенциальному конкуренту сразу все карты, ведь еще неизвестно, что предложит ей взамен Мари. А во-вторых, всё, что было связано с Тюрдеевым, по-прежнему оставалось для Лизы запретным для произнесения вслух. Леонтий, как говорят истребители, был больной на всю голову сукин сын, но сначала Лиза этого не знала и успела в него влюбиться. Тем сильнее оказалось разочарование, когда он попробовал ее убить. И все из-за этого клятого афаэра.
«Я сниму его с твоего мертвого тела! — вспомнила она последнюю реплику своего несостоявшегося любовника. — Вот же сука!»
Получилось наоборот, Тюрдеева убила сама Лиза, и это была еще одна причина, чтобы держать все связанное с доктором «в уме».
— Афаэром интересуется полковник Штоберль.
Про полковника Лиза уже знала, как знала и то, что Штоберль теорию доктора Тюрдеева не разделяет.
— Пустое! — отмахнулась Лиза. — Мне интересно, что знаете вы!
Лиза помолчала, нагнетая напряжение, и достала из кисета золотой афаэр.
— Это?.. — опешила Мари, явно не ожидавшая такого поворота. Да и кто-бы на ее месте ожидал?
— Мы нашли семнадцать таких украшений, — объяснила Лиза, пододвигая афаэр к Мари. — Из золота, серебра, ярубской бронзы… А теперь скажите, Мари, это то, что вы искали?
Лиза знала ответ. Это действительно было всего лишь украшение. Не афаэр. Во всяком случае, не настоящий афаэр, потому что Лиза ничего особенного в нем не почувствовала. В этих цацках не было жизни, не было души, не было магии, в конце концов. Не то, что в ее собственном, «настоящем» афаэре. И потом так много? Семнадцать штук в одной не самой большой сокровищнице яруба? Тем не менее они там были, и они явно были сделаны по образу и подобию подлинного афаэра. Поэтому, пользуясь своим безусловным «правом первой ночи», Лиза взяла из общего котла пять таких украшений. На всякий случай. И одно из них теперь лежало перед ней на столе.
— Можно взять? — подняла на нее взгляд Мари.
— Берите! — разрешила Лиза и едва ли не залпом выпила свой кофе.
— Даже боюсь спрашивать, что там у вас еще, — покачала головой Мари. — Чего вы хотите?
— Сотрудничества. Откровенности. Соблюдения договоренностей, когда и если таковые появятся. Можно еще кофе?
— Сотрудничества? И вы мне поверите после всего, что случилось между нами в Африке? — Мари долила кофе в Лизину чашку и посмотрела ей в глаза.
— Ну, как вам сказать, — Лиза закурила еще одну папиросу и пустила дым. — Наверное, нет. Но!
— Но?
— В следующий раз я вас просто убью. Сама. Своими руками. Верите?
— Да, — кивнула Мари через несколько секунд. — Верю.
— Тогда рассказывайте все, что знаете, и я оплачу продолжение ваших исследований, — с этими словами Лиза сунула пальцы в кисет и достала оттуда банковский чек…
Проговорили до двух часов ночи. Оказалось, что если правильно попросить, начинают сотрудничать даже такие стервы, как Мари Нольф. А Мари, похоже, вняла голосу разума и запела соловьем. И то сказать, Лиза предложила несколько весьма серьезных аргументов в пользу добровольного сотрудничества, а Мари Нольф не дура какая-нибудь: ученая девушка, умеет соображать.