В конце концов, ничто не вечно под луной, и однажды выяснилось, что американке пора возвращаться домой, да и у Лизы в начале августа была назначена деловая встреча на севере Италии. Уточнять, где именно и с кем конкретно она встречается, Лиза не стала, но и Нина не могла сказать, когда именно прибудет в Нью-Йорк и когда доберется до Филадельфии. И с пенсильванским адресом неожиданно возникли проблемы. Один дом Нина вроде бы продала — он казался ей слишком большим, — другой еще не купила. История темная, но Лизу такое положение дел даже устроило. Курортный роман тем и хорош, что не предполагает логического продолжения. И никакого вообще продолжения, если честно. Любовь — морковь, встретились — разбежались, без обязательств и без последствий. Такова жизнь.
Расстались — трогательно, и едва ли не со слезами на глазах — в четверг утром в порту Ливорно. Нина уплывала на пароходе в Марсель, откуда собиралась вылететь в Лондон и уже оттуда трансатлантическим экспрессом в Нью-Йорк. Ну, а Лиза решила ехать поездом в Рим. По официальной версии, она собиралась осмотреть римские древности, но на самом деле планы ее были слабо связаны с развалинами Колизея или термами Каракаллы. У Лизы в голове крутились совсем другие идеи, недаром же она всю последнюю неделю названивала — в отсутствие Нины, разумеется — то на борт «Звезды Севера», готовившейся на достроечном поле верфей ван Хурина ко вторым ходовым испытаниям, то в роттердамский отель «Париж», где проживали временно некоторые члены экипажа, включая Иана Райта. Телефонировала она и в Гейдельберг, подолгу беседуя с полковником Штоберлем на разные отвлеченные темы, имевшие тем не менее особый подтекст, понятный лишь им двоим в контексте истории их делового партнерства.
И вот Лиза в Риме. Окна ее апартаментов выходят на площадь Испании, видна даже знаменитая Испанская лестница. Утро, солнце, благодать.
«Что ж, прогуляемся…»
Лиза критически изучила свой многократно разросшийся гардероб и, в конце концов, выбрала длинное — до середины икр — облегающее платье из голубого шелка от «Мадам Шерюи». Соответственно, пришлось надеть шелковые чулки телесного цвета и облегающее нижнее белье с латексом, которое несколько лет назад начала выпускать американская фирма Lastex. К платью подошли двухцветные — синие с белыми вставками — туфли с глубоким вырезом на двухвершковых каблуках и синий льняной жакет от модного дома «Дреколь». Завершали наряд белая шляпка от Скиапарелли — маленькая, плоская, сдвинутая к правому уху — и белая же крошечная сумочка. Ну и, разумеется, привычные уже круглые очки в золотой металлической оправе с затемненными стеклами.
Лиза придирчиво осмотрела себя в тройном зеркале трюмо и пришла к выводу, что она безупречна. Высокая, с тонкой талией, плоским животом и небольшой грудью, да еще и блондинка — она полностью соответствовала идеалу красоты, вошедшему в моду еще в конце двадцатых годов с легкой руки киноделов из Майями[4].
«Я красавица, и пусть умрут все завистники!» — Этому лозунгу Лиза научилась у Нади и теперь пользовалась им при всяком удобном случае.
Воспользовалась и нынче. Настроение сразу же поднялось, и Лиза покинула постоялый двор, двигаясь легко и раскованно, как может двигаться молодая здоровая женщина в хорошем настроении, твердо знающая к тому же, что она красива — во всяком случае, при взгляде издали — и одета не лишь бы как.
В конце концов, прогулявшись по близлежащим улочкам и переулкам, заглянув между делом в пару попавшихся по пути бутиков, Лиза вышла к кафе «Греко», и метрдотель проводил ее к столику у окна, выходившего на улицу. Завтракала Лиза по привычке рано утром. Разнообразно и с размахом. Сейчас же, в начале одиннадцатого, она заказала десерт — сицилийские канноли, — кофе по-венски и двойную порцию граппы.
И только она взялась за сахарные трубочки с сыром маскарпоне, как в зале кафе появился высокий спортивного сложения господин в светлом костюме-тройке, белоснежной рубашке со стоячим воротничком, при галстуке, но в шляпе-панаме[5]. Оглядев мимоходом зал, он неторопливо подошел к столику Лизы и учтиво приподнял шляпу.
— Доброе утро, Елизавета Аркадиевна! — поздоровался он по-русски. — А вы, смотрю, кардинально изменили свой облик!
Встреча оказалась настолько неожиданной, что у Лизы даже дыхание перехватило.
— Ну, — сказала она в ответ, преодолев краткий миг замешательства, — вас, полковник, тоже ведь хрен узнаешь! Что вы здесь, кстати, делаете?
— Путешествую в целях поправки здоровья.
— Что-то серьезное? — вежливо поинтересовалась Лиза, ни на мгновение не поверив, что Рощин и в самом деле чем-нибудь болен. — Присаживайтесь, пожалуйста! Терпеть не могу разговаривать задрав голову.
С полковником-пластуном Лиза познакомилась в апреле, в первый день войны. Она высаживала со своего крейсера десант в устье реки Роя. Ну, а командовал десантом как раз Вадим Рощин.
— Спасибо, — поблагодарил он, присаживаясь к столу. — Надеюсь, не помешал.
— Как вы узнали, где меня искать?
— Мистер Райт подсказал.
— Даже так? — подняла Лиза бровь.
— Вы не пришли на встречу в шесть часов вечера после войны.
— Господи, Рощин, вы что, серьезно?! В шесть часов вечера после войны?
— Да, — позволил себе скупую улыбку Рощин, — в Ниене на Великокняжеской набережной, у львов. Вы сами так сказали.
— Рощин, — виновато улыбнулась Лиза, — мне очень жаль. Я думала, вы поняли, я шутила. У меня есть друг…
— Мужчина, — добавила она, сообразив, что в ее случае это не так уж очевидно.
— Профессор Паганель покинул Себерию еще в мае, и вы, Лиза, сейчас находитесь в Риме, а не в Лондоне.
Звучало логично, что тут скажешь!
— В Эдинбурге, — автоматически поправила полковника Лиза. — Паганель живет в Эдинбурге.
— Тем более, — чуть пожал плечами Рощин. — Он там, вы здесь. Похоже, мои шансы уже не стремятся к нулю.
— Значит, собираетесь ухаживать?
— С максимальной деликатностью, — успокоил ее полковник.
«Вот только новых отношений мне сейчас и не хватает!»
Предыдущий опыт не обнадеживал. Тюрдеев попытался ее убить, а Паганель продемонстрировал такую разницу в менталитете, что просто оторопь брала. И все это в течение одного года. Начинать теперь — в преддверии экспедиции в Лемурию — новый виток брачных игр казалось неправильным, даже если речь шла о таком мужчине, как Вадим Рощин.
— Вадим, — сказала она мягко, — через месяц «Звезда Севера» уходит в новую экспедицию…
— Вот, собственно, об этом я и хотел с вами поговорить.
— Черный кофе, — бросил он подошедшему к их столику официанту. — Самый крепкий, какой получится.
— Любопытный поворот, — Лиза отодвинула от себя недоеденный десерт и открыла портсигар. Рощин и в самом деле сумел ее удивить.
— Я говорил с Райтом, но Иан, в силу известных нам обоим обстоятельств, направил меня к вам.
— Только не говорите, что собрались наняться на «Звезду Севера»!
— Именно это я и собираюсь сделать, — Рощин галантно дал ей прикурить от своей зажигалки. — Если, разумеется, вы не будете возражать.
— Я буду возражать! — пыхнула папиросой Лиза. — Я уже возражаю!
— Позвольте мне все-таки изложить вам свои соображения. — Рощин полковник-пластун, и этим все сказано. Его смутить сложно, еще труднее сбить с мысли.
— Излагайте! — согласилась Лиза.
— Во-первых, опыт вашей предыдущей экспедиции, Лиза, недвусмысленно указывает на то, что в вашем экипаже не хватает профессиональных военных. Несколько кадровых офицеров и сержантов разрешили бы ваши прошлогодние проблемы в Африке еще до того, как эти проблемы проявили себя в полную силу. Разве нет?
— Да, — кивнула Лиза, признавая очевидное, — скорее всего.
— Если же предположить, что это были бы пластуны…
— Я вас поняла, — Лиза все-таки взяла стаканчик с граппой и сделала осторожный глоток. — Продолжайте!
— Я взял годичный отпуск. Поручик Львов и два сержанта готовы присоединиться ко мне в любую минуту. Надо только дать телеграмму…
— И их сразу же отпустят со службы?
— Ваш кузен, капитан Кениг, обещал поспособствовать.
— О, Иван поспособствует! — усмехнулась Лиза, сообразив, откуда ветер дует. — Скажите, Вадим, это он вас надоумил?
— Вообще-то идея принадлежит Григорию, а Ивана мы подключили позже.
— А Григория, небось, надоумила Полина…
— Как бы то ни было, — покачал головой Рощин, — идея возникла. Но я не закончил излагать свои доводы.
— Продолжайте! — вздохнула Лиза. — Чего уж там!
— Мистеру Райту моя идея понравилась, но он просил прежде переговорить с вами.
— И вы притащились за мной в Рим.
— Притащился? — усмехнулся полковник. — Да, возможно. Но вот что я хочу вам сказать, Лиза. Я обещаю не надоедать вам своими ухаживаниями. Просто дайте мне возможность быть рядом с вами. А там, как бог рассудит, так пусть и будет. Не дождусь ответных чувств, уйду с вашего пути. Клянусь!
«А что, — вдруг подумала Лиза, — почему бы и нет? И смотри, как вовремя он нарисовался…»
— А если я предложу вам совершить вместе со мной партизанский рейд на территорию Объединенного королевства? — Это был решающий вопрос. Можно сказать, пробный камень.
— Будем кардинально решать вопрос майора Седжвика? — почти равнодушно поинтересовался Рощин.
— Есть возражения?
— С чего бы вдруг? — удивленно поднял брови полковник. — Другое дело, что я бы предпочел выполнить миссию без вашего участия…
— Не обсуждается! — отрезала Лиза, сердце которой неожиданно пошло в разгон. Рощин оказался даже лучше, чем она о нем думала.
— Мне вызвать подкрепление? — спросил он сухим, исключительно деловым тоном.
— Не стоит, — покачала она головой. — Одно дело вы, Вадим, и совсем другое — они. Есть разница. Тем более что у меня уже есть несколько компаньонов… вы будете четвертым.