Она хватала меня за руку и говорила всем, что я её будущий муж. Поначалу все умилялись такому поведению девчушки, но это было только первое время, сейчас все уже привыкли. Братья Сато, даже в шутку называли меня мужем Мизуки. И даже сейчас, когда помимо Мизуки из дома вышел Мизеру, увидев меня, он закричал.
— Сато, к тебе тут муж Мизуки пришёл!
Потрепав нахохлившуюся сестрёнку по голове, он двинулся в сторону центра.
— Извини Хиро-чан, но уж очень это всё забавно. — поравнявшись со мной, извинился парень и, не дожидаясь ответа, пошёл дальше.
— Скажи ему, чтобы проваливал туда же, где и вчера пропадал. — раздался, приглушённый голос Сато.
— К большому сожалению, туда, где он был вчера, его не пустят ещё минимум два года, а если не повезёт, то и все четыре. — сказал я, повысив голос. Отчего Мизуки, уже успевшая ухватить меня за руку, сильно вздрогнула.
Как я и думал, эти слова заинтересовали Сато и заставили его выползти из дома.
— У тебя есть ровно минута, чтобы заинтересовать меня. Иначе я отправляюсь и дальше тренироваться в комнате для испытаний. — сказал Сато, вытирая полотенцем лицо от пота.
Эту комнату его отец построил сам и Сато по праву ей гордился. Там стояло множество разнообразных тренажёров и ловушек, которые необходимо было проходить, стараясь как можно реже прикасаться к ним. Рекордом Сато было три касания. Я же когда попробовал преодолеть эти препятствия за первую же минуту наделал множество ошибок показав, наверное, худший результат из всех возможных.
— Мизуки-тян закрой, пожалуйста, уши. — попросил я девчушку, прежде чем озвучить всего три слова. Как только я убедился, что она это сделала, произнёс. — ТРИ ЮНЫЕ ЮДЗЁ[2].
Как я и думал Сато сразу же заинтересовался и попросил меня подождать пару минут, пока он переоденется. Пока его не было, меня развлекала Мизуки, рассказывая, чему их сейчас учат в первом классе начальной школы. Я же слушал её и улыбался.
Когда я впервые увидел Мизуки, на тот момент ещё маленьким, кричащим кульком я сразу же проникся к ней теплотой, которую до этого не испытывал ещё ни разу в жизни. В отличие от того же Сато меня совершенно не раздражали её крики и я всегда был рад с ней поиграть. Я даже как-то всерьёз предлагал бабушке Яманако взять маленькую девочку из приюта и сделать её моей младшей сестрой. На тот момент мне было всего девять лет. На мою просьбу бабушка сперва рассмеялась, а потом ответила, что двух детей она уже не сможет пережить, что это будет для неё слишком сильным ударом.
Вместо, появления у меня сестры, она отвезла нас с Сато на горячие источники. На тот момент там выступал имперский театр кабуки, который быстро занял мои мысли. Вместе с восхитительными пейзажами источников они подействовали на меня самым волшебным образом. Я решил, что посещения дома Сато и игр с Мизуки для меня будет вполне достаточно.
— Что за три юные юдзё? — спросил у меня Сато, как только мы отошли от его дома на пару кварталов. — Чем докажешь? — выпалил так и не поверивший мне Сато. Но я предполагал подобное развитие событий, поэтому захватил с собой блокнот, в котором вчера рисовал девушек.
Протянув его Сато, я с огромным удовольствием наблюдал за его покрасневшим от стыда лицом. А ещё больше мне понравились его загоревшиеся глаза. Он просто пожирал мои рисунки глазами, а пару из них даже решил потрогать. Все же девчонки у меня получились, словно живые. А некоторые позы, в которых я их рисовал, открывали на всеобщее обозрение практически все их прелести.
В общем, Сато сказал, что забудет вчерашнее, если я расскажу ему всё в подробностях. Сам бы он на подобное не отважился, по крайней мере, сейчас.
До ночи ещё было много времени и мы отправились навёрстывать упущенное вчера. В гостевой дом к госпоже Юбабе я решил не ходить, слишком уж Сато разволновался и возбудился, увидев мои рисунки. Боюсь, сегодня он больше не выдержит подобных потрясений. Возможно, в следующий раз, я попробую провернуть задуманное.
Зато мы отрывались другими способами и под конец нашей развлекательной программы решили зайти в один из баров, расположенных в западной части Ниигаты. Эти бары были расположены совсем рядом с портом, поэтому там практически не присматривались к клиентам, ежедневно прогоняя через себя сотни людей, с постоянно курсирующих между портами, торговых, рыболовных, а порой и военных судов.
Вот и на двух шестнадцатилетних парней в одном из таких баров, не обратили внимания и без проблем налили им сакэ. Признаюсь честно, ничего хуже я в жизни не пробовал, а уж про свои ощущения после этого вообще молчу. Так уж сложилось, что мы с Сато оба, пробовали алкоголь первый раз в жизни и подействовал он на нас соответствующим образом.
Как я попал домой не помню совершенно. Голова раскалывалась, а во рту был просто отвратительный привкус, от которого хотелось избавиться как можно быстрее.
— Доброе утро Хиро! — прокричала бабушка мне на ухо, чем едва не взорвала мою голову. По крайней мере, ощущения были именно такими.
Я застонал и, обхватив раскалывающуюся голову, пошёл на кухню, надеясь найти там чего-нибудь холодненького, чтобы утолить жажду. Кроме воды, ничего не нашёл, словно кто-то специально всё спрятал, хотя судя по поведению бабушки, скорее всего, так оно и было. Ничего не оставалось делать, пришлось пить воду. Она просто замечательно справилась со своей задачей, утолив жажду и немного успокоив головную боль.
— Раздевайся и ложись, на кушетку. — сказала мне бабушка, как только я вернулся с кухни.
В руках она держала деревянную коробочку, с очень интересной росписью. Я даже сперва не обратил на бабушкины слова внимания, увлёкшись этим рисунком. Но после третьего повторения в моей больной голове бабушкины слова наконец обрели смысл.
— Да не стесняйся ты, чего я там у тебя не видела? — сказала бабушка, видя моё замешательство. — Всего пять лет назад, я лично купала тебя несколько раз в неделю. Давай раздевайся и ложись, говорю! Для начала ложись на живот. Обещаю, что скоро тебе сразу станет легче.
Голова слишком болела, и поэтому я сдался на милость бабушке. Раздевшись, я лёг, на специально приготовленную для этого кушетку, которую бабушка подвинула ближе к окну, в которое сейчас падал яркий солнечный свет.
Как только я лёг и закрыл глаза, что-то воткнулось мне в районе лопатки. Я попытался дёрнуться, но бабушка держала меня на удивление сильно. И откуда в столь хрупкой старушке подобная мощь, или, может, просто я сейчас слишком слаб из-за вчерашнего злоупотребления алкоголем?
— Не дёргайся! А то могу не попасть в нужную точку. Глаза у меня уже не те, что в молодости. — заворчала бабушка, звонко шлёпнув меня по заднице. — Это и то больнее. А он весь издёргался, от одной маленькой иголочки.
Судя по ощущениям эта маленькая иголочка минимум полуметровой длины. Как она вообще не проткнула меня насквозь? Но говорить я ничего не стал, тупо не мог. Потому что бабушка воткнула очередную иголку в районе шеи и меня накрыло.
Головная боль начала отступать и вместо неё начало появляться ощущение небывалой лёгкости. Которое бабушка испортила, начав натирать меня какой-то жутко вонючей мазью.
— С сегодняшнего дня я начну обучать тебя искусству иглоукалывания и расскажу рецепты некоторых очень полезных препаратов, которые помогают при восстановлении организма. — сказала бабушка, как только последняя игла была вынута из моего тела.
Я чувствовал себя совершенно другим человеком. Отдохнувшим и полным сил, от головной боли не осталось и следа. В животе громко заурчало и накатил дикий голод.
— Сперва сходи и помойся! Я не пущу тебя в таком виде на свою кухню! — предъявила мне ультиматум бабушка.
Голод заставил меня помыться и переодеться минут за пять. За это время бабушка уже успела накрыть на стол и я накинулся на еду.
Что-то в последнее время я очень много ем по утрам, хотя раньше всегда обходился парой бутербродов и чашкой чая.
Вспомнил, что мне сегодня ещё нужно быть в Тера-иин-дзиндзя после обеда. Должен приехать Дайсуки-сан и ответить по поводу приёма в свою академию Сато и Изуми.
Поблагодарив бабушку за всё, я пошёл в храм. На прощанье она попросила меня вернуться засветло, сказав, что не пошутила по поводу обучения искусству иглоукалывания. Пообещал постараться вернуться вовремя.
Отличное самочувствие в купе с прекрасным питанием творят просто настоящие чудеса. Сегодня я добрался до храма минут на пятнадцать быстрее, чем обычно. Хотя вроде бежал в том же темпе, что и всегда.
К моему удивлению, не застал Изуми на её излюбленном посту у входа на территорию храма. Зато увидел её медитирующей, сидя в шпагате, возле дома сэнсэя. Но, что удивило меня больше всего, так это о отсутствие на ней синоби сёдзоку. Сколько себя помню, всегда видел её в этом одеянии. Максимум, который она себе позволяла, это открыть голову. Хотя я её очень хорошо понимал, с подобной внешностью Изуми будет выделяться абсолютно везде. Бледная кожа, совершенно белые волосы и красные глаза. Даже несмотря на то, что мне, ещё не доводилось видеть девушек красивее Изуми, её внешность производила, на меня отталкивающий эффект.
Это мы уже привыкли к ней и перестали обращать на это внимание, а вот другие люди реагируют на её внешность порой очень резко. Кто-то просто старается держаться, как можно дальше, а кто-то называет ёкаем, демоном, монстром. С подобными людьми Изуми старается вести себя, как и должно ёкаю, демону, монстру. Из-за чего у учителя порой возникают проблемы в виде, жалующихся прихожан. Но Изуми не достаётся за это и тут сэнсэй поступает совершенно правильно.
— Здравствуйте, учитель. — сказал я, глубоко поклонившись и сел рядом с ним, после того как получил кивок в ответ.
Сэнсэй тоже медитировал, поэтому не стал ничего мне отвечать.
— Ты уже решил, что ответишь на предложение Дайсуки Такамори? — закончив медитировать, спросил учитель.