ячных армий. Но при этом мы успешны, а наши противники безнадежно отстали в развитии технологий. И вот мироздание решает нас поглотить, потому что таково свойство природы, закон энтропии.
– Наше государство развяжет войну?
– Не совсем.
– Тогда что же остановит противников?
– Оружие – мощное, убийственное, всепроникающее, которому не смогут противостоять тысячные армии.
– Кажется, я поняла. – Ева заметила, что осушила очередной бокал и Макалистер наполняет новый. – С его помощью вы хотите усмирить безбрежный океан.
– Не усмирить, а использовать как сдерживающий фактор. Сохранить баланс. Но без демонстрации все равно не обойтись.
– …?
– Поймете, когда прибудем в Колумбию.
– У вас там дом?
– Да, но не только. Колумбия – страна больших возможностей. А я деловой человек, купил там землю. Думал… – Макалистер помрачнел. – Хотел жениться на Люсии. Начал строить для нее научную лабораторию, установил тесные связи с местным университетом. Но все пошло прахом. Даже предложение сделать не успел… – Он замолчал.
Ева глотнула вина.
– Из-за того, что она умерла?
– Нет. Однажды мы сильно повздорили. Разошлись во мнениях. Люсия собрала вещи и уехала. Мы были молоды, импульсивны… казалось, вся жизнь впереди.
– И вы отпустили ее?
– Да.
Ева собралась с духом и спросила:
– Я хочу знать, отвечала вам Люсия взаимностью или нет.
Макалистер некоторое время смотрел ей в глаза. Потом сказал:
– После ссоры все было кончено. Не спрашивайте о причинах, не хочу вспоминать. И спасибо за урок, вы заставили меня быть честным с вами и перед собой. Память – вот что движет нами. Заставляет страдать и восхищаться, сожалеть и радоваться. Любить и ненавидеть.
– Тогда откровенность за откровенность? – Вино дало о себе знать, и Ева забыла об осторожности.
Макалистер с любопытством взглянул на нее.
– Я далека от науки, но умею считать и писать. Для жизни этого вполне достаточно. И я не глупа, чтобы распознать ложь. Судьба слишком часто была со мной жестока. Не желаю больше учиться на своих ошибках.
Макалистер продолжал выжидающе смотреть на Еву, и она потребовала:
– Расскажите правду о Люсии и обо мне!
– Правду? – удивился он. – Все это время я был искренен с вами…
– Вы лжете! – Ева чуть не выхватила из кармана жилетки анкету матери, но вовремя одумалась. Это все вино, напилась, как портовая девка! Макалистер никогда не утверждал, что она родилась в Колумбии, он лишь сказал, что Люсия там умерла, спустя три месяца после ее рождения… – Почему вы держите меня в плену? – наконец снова заговорила она. – Боитесь, что я выдам ваши тайны, если отпустите?
– Какая странная логика. – Макалистер вздохнул. – Вы считаете, что я лгу, потому что не хочу вас отпускать? Вздор. Под нами океан. Мы совершаем беспосадочный перелет с континента на континент. Желаете выпрыгнуть? Или хотите, чтобы я приказал снизиться и вам дали спасательный шлюп с веслами и провиантом? Думаете, вас подберет случайный пароход?
– Мне кажется, вы вообще не планируете меня отпускать!
– Хм… Я полагал, вы захотите узнать больше о своей матери. Чем она занималась, как жила в Колумбии… Решительно не понимаю, почему вы мне не верите…
– А на что вы рассчитывали? Вы только что сбили дирижабль с невинными людьми!
– Это были беглые каторжники.
Но Еву уже понесло:
– Вы бездушный человек! Как можно спокойно есть и пить вино, когда только что погибло столько людей? С момента встречи с вашими наемниками я не припомню и дня, чтобы кто-то не умер! Это дорога в ад, сэр Роберт! Сколько еще вам нужно убить, чтобы удовлетворить амбиции?!
– Поразительно! – неожиданно воскликнул Макалистер.
И Ева запнулась.
– Поразительно, как вы похожи на Люсию! У вас даже складочка на лбу, как у нее, когда вы злитесь. И голос, взгляд…
– Не уходите от ответов! – потребовала Ева, заметно растеряв задор.
Магистр усмехнулся:
– Все сказанное мной – истинная правда. Что касается вашего статуса моей гостьи… до определенного момента я не смогу вас отпустить. Но как только наступит этот момент, клянусь, не стану вас задерживать.
– Имею я право знать, о чем речь?
– Конечно. Люсия оставила вам наследство. Богатое наследство в ячейке одного крупного нью-йоркского банка, отделение которого находится в городе Панаме. И только вы его можете получить.
Ева открыла рот, не произнеся ни звука, настолько удивительной для нее была новость.
– Но если вы все-таки желаете поплавать, – Макалистер еще раз усмехнулся, – я велю снизиться и приготовить шлюп.
– Не надо. – Ева вздохнула. Зачем она столько выпила? Как же шумит в голове от вина…
– Похоже, вы устали. Вам следует отдохнуть. Парсонс! – крикнул Макалистер.
Камердинер мгновенно явился на зов.
– Проводите гостью в ее каюту, Парсонс, и пригласите ко мне Гильермо.
Глава 11Нарушая правила
Канадскую границу Аскольд проспал. Организм взял свое – ну еще бы, столько времени без отдыха и сна. Гепард разбудил его, когда закрутил повторно «бочку». Аскольд повис на ремнях в кабине вниз головой, едва не потеряв бинокль, ремешок которого больно впился в шею. Кругом темнота, рычит двигатель, холодный ветер дует в лицо. Он не на шутку перепугался, ощутив невесомость, и начал судорожно искать, за что ухватиться.
Наконец бездна перед глазами исчезла, он въехал раненым плечом в борт и уставился на сияющий диск луны. Чуть выше на небосводе рассыпались звезды. Биплан окончательно выровнялся. В наушниках раздался требовательный голос капитана:
– Проснитесь, штурман!
Аскольд сообразил, что произошло, и ответил:
– Я здесь, командир! Простите, доконала усталость. Сколько я спал?
– Почти полтора часа.
Ого! Аскольд протер глаза и осмотрелся. Небо на севере было затянуто облаками, внизу по-прежнему простирался океан. Биплан заметно снизился, скользил в опасной близости от воды, посеребренной сиянием луны.
Идут на бреющем – Гепард явно экономит топливо. Аскольд посмотрел на часы – близилось утро, вскоре начнет светать.
– Уже пересекли границу? – поинтересовался он, доставая секстант и фонарик.
– Да, четверть часа назад.
Аскольд сверился с приборами, произвел нехитрые расчеты и с удовольствием отметил, что до Ньюфаундленда не больше десяти километров. А стало быть, они вот-вот увидят берег.
Но берег не показывался, а вскоре небо и вовсе заволокло непроглядной пеленой.
Черт побери, да это же туман!
– Надо подняться выше, – забеспокоился он.
Но Гепард упрямо тянул на прежней высоте.
– Можем врезаться в скалы, – предупредил Аскольд, памятуя о том, что примерно третью часть года Ньюфаундленд накрыт плотными туманами над уровнем моря.
Он снова взглянул на часы, достал линейку и карандаш, отмерил пройденное расстояние от границы. Зачем Гепард так рискует? Аскольд обратил внимание на датчик топлива – последнюю дополнительную емкость с подвески они сбросили еще на подлете к границе, и топливо сейчас поступало в мотор из штатного бака. Стрелка лежала в опасной близости от красной зоны.
– Господин капитан… – начал Аскольд и осекся, заметив брезжащий в тумане свет.
Маяк! Его пульсация окрашивала небо размытым в серой дымке лучом. Гепард, начав плавно набирать высоту, провел самолет в опасной близости к прибрежным скалам.
– Примите три градуса южней, – подсказал Аскольд, глядя на карту.
Биплан слабо накренился, выполняя поворот, пронесся над скалами, и взгляду открылась залитая светом прожекторов долина, обрамленная лесом и скалами.
– На месте! – вырвалось у Аскольда.
Долетели! Они пересекли Атлантику менее чем за сорок часов!
– Приготовиться к посадке, – сказал Гепард.
Аскольд спрятал секстант под сиденье, погасил фонарь и взялся за опорные ручки по бокам.
Гепард сделал круг над аэродромом, где уже приземлились «ньюпор» и «сопвич», затем, следуя ориентирам и подсвеченным прожекторами флагам-указателям на летном поле, повел биплан вниз.
Бригады механиков везли на паровых тележках к «ньюпору» и «сопвичу» новые дополнительные баки с горючим. Аскольд снова посмотрел на часы. По регламенту гонки, о котором успел поведать Гепард после встречи с дирижаблем, на стоянку отводилось не более пятнадцати минут. Если механики-сервисеры не уложатся в отведенное время, за каждую лишнюю минуту судьи наложат штраф. Если кто-нибудь из пилотов выйдет за пределы стоянки – тоже штраф. Любые контакты с кем-либо, кроме механиков, судей и аккредитованной прессы, экипажу запрещены, а то могут снять с гонки.
Шасси коснулись земли. Гепард двинул плечом, убирая газ, на крыльях опустились элероны. Самолет пару раз неуклюже подпрыгнул на кочках и покатился в огороженную полосатыми лентами зону команды SPAD.
Судья с флажками помог пилоту зарулить в стояночный коридор. Другой судья зафиксировал время в журнале и дал разрешение механикам-сервисерам обслужить самолет.
– Штурман, за мной! – скомандовал Гепард, выпрыгивая наружу.
Потягивающийся в кабине Аскольд встряхнулся и последовал за командиром.
Седоусый капитан подошел к задней стойке шасси, расстегнул ширинку и принялся мочиться на колесо.
– Ну где ты там, сынок? – Гепард оглянулся. – Присоединяйся, пока журналисты не набежали.
Аскольд был наслышан о суеверии пилотов, поэтому перечить не стал и выполнил долг с честью – отлил на колесо, простояв рядом с капитаном около минуты.
– Ну что, размялся? – Гепард усмехнулся. – Пойдем, осмотрим самолет.
Перед ними вытянулся в струну мастер-сервисер. Вскинул руку к виску и доложил об окончании процедуры подвески новых баков с топливом. Гепард поблагодарил, велев продолжать работы, предписанные регламентом, и направился в обход вокруг машины.
Трансатлантическая гонка – не только состязание пилотов. Это противостояние компаний, битва моторов, соревнование умов конструкторов-гениев.