Илинэ приметила, как что-то, занесенное грудой песка и камней, шевелится возле Котла, подхватилась и побежала. Шквальный ветер сбил с ног, подтащил к тропе, которая стала зыбучей песочной рекой. Перейти ее вброд было трудно, почти невозможно. Илинэ рискнула, сразу увязла и свалилась. Забарахталась, уплывая вниз, но посчастливилось ухватиться за опрокинутую мостком сосну. Еле вылезла, перебирая ствол руками, босая, – сухой поток принял торбаза в жертву. Рванулась к тому, что все еще слабо двигалось у железных полозьев. Разгребла груду искрошенного плитняка.
– Нурговуль!
– Илинэ! Живая!
– Что в Котле?!
– Я проснулся первый, вижу: Дэллик у Генератора колдует с камнем! Подумал – убил он тебя, раз Сата у него! Я знаю о Сата – Атын рассказал…
Оба кричали, не слыша ни себя, ни друг друга.
– Где он?
– Пока демон возился, я выскочил, успел дверь открыть!
– Атын жив?
– Да ногу я, кажется, сломал!
– А Болот?
– Не сможем пройти! Лучше здесь бурю переждать!
– Как-нибудь доберемся до пещеры, – единственный раз сказала она впопад.
Тонгот ощупывал ногу. Приземлился неловко, выпрыгнув из дверей… Зубцы вновь наглухо защелкнулись за ним. Неведомое творилось внутри.
– У меня получилос-сь! – шипел-кричал Дэллик. – С-смерть Орто! С-смерть! С-смерть!!!
Атыну казалось, что ему это снится. Гурьба Странников в рогатых венцах и военном снаряжении, размахивая черным оружием, плясала посреди отсека. Кузнец ущипнул себя за руку.
Нет, не снилось. Он спал только что, но проснулся… Белоглазому удалось незаметно погрузить его в сон. Когда? Нурговуль, наверное, тоже дремлет.
Странники продолжали скакать справа налево в бесовском хороводе. Неизвестность терзала Атына. Что случилось, пока приневоленный сон смыкал его веки? Откуда взялась эта куча Дэлликов? Что значит их боевой наряд? Сколько времени прошло?!
Дивный переливчатый свет излился из Генератора… И отчаянный стук сердца отдался в голове кузнеца-шамана от виска до виска! В устройстве, которое он так тщательно подготовил для сбора стихий и выстрела по Долине Смерти, медленно вращался волшебный камень!
Атын закрыл глаза.
Илинэ!.. Если Сата у белоглазого, значит… Не может быть! Неужели, случись с Илинэ самое плохое, сердце бы не подсказало? И звезды… последний щелчок… что стало с Орто?!
Сдерживая в горле острый ком стона и слез, он глянул на Генератор и сосредоточился. Надо внимательно проверить, с чем сумел и успел управиться Дэллик.
Все было сделано правильно: излучение выведено наружу, спусковая пружина навострена. Выходит, Странник сам стрельнул? Куда, чем? Он понятия не имеет о том, как собрать мощь стихий, возбужденных движением звезд. Дэллик не смог бы скатать эту страшную силу по мосту-радуге даже с помощью Сата.
Может, воспользовался другой силой? Какой?.. Или усыпил Атына с целью завладеть его ремеслом? Джогуром? Чего-чего, а почерпнутых из времени знаний и колдовства у Дэллика довольно. Вон какую армию двойников себе соорудил. Кто знает, на что способен этот человек… Ведь он – не человек!
Слава богам, Генератор и мост в порядке. Не поздно скатать ударные волны во взрывное ядро. Путь снаряда к Долине Смерти намечен и заряжен еще вчера… Атын торопливо дернул рычаг средоточия ураганных сил и поспешил убрать руку с прибора.
– Доброе утро, – насмешливо сказал Странник над ухом. – Правда, сейчас далеко не утро… Посмотри в обозреватель, Атын, какое симпатичное солнышко сияет в пешем ярусе! Me, me, adsum, qui feci![5] Уж прости мою школьную латынь, просто иногда приходится кстати. Жаль, что ты не слышал музыкальную канонаду, с которой оно устремилось в небо. Полет шмеля!
Он весело щелкнул пальцами.
– Оцени мое изобретение! Я вспомнил, как заряжать боеприпас с помощью кристалла и последнего щелчка звездных пальцев. Но вместо силы стихий взял сгусток собственной энергии – из собственного сердца! Поместил в ядро почти всю свою коллекцию прелестнейших человеческих грешков… Как говорится, от Ромула до наших дней! Для науки ничего не жалко. В прошлый раз у меня славно вышло, потом помешали… Сегодня все будет тип-топ! Но я, как ты знаешь, не особо силен в ядерной физике, а тем паче в шаманстве, и только запустил заряд вверх. Дальнейшая работка предстоит тебе. Вычислишь дистанцию до моей планеты и траекторию ее боевого назначения. Да-да, до ядра-солнца, на которое ты уставился со столь неподдельным интересом. По заряду надо слегка хлопнуть, подтолкнуть его куда следует. В Небесные горы, где глупые монахи трясутся над большим Сата. Энергии заряженных частиц вполне хватит на то, чтобы Орто залилась кровью по самые уши! Что так побледнел, кузнец-шаман? Тебе нехорошо? Слопал во сне что-нибудь некачественное?
Странник хохотнул.
– Все, все, Атын! Вашей земельке капут, даже если мы не выстрелим и стихии ее не разорвут! Мое солнце взорвется не далее как сегодня. Но уже не в Небесных горах, а в Элен. Материнский пупок Земли – Ал-Кудук – станет фокусом катаклизма. Только не лопни от гордости, патриот, что эпицентром мировой катастрофы почетно избрано Перекрестье таких-сяких путей! Взрыв состоится в этом месте лишь в том случае, если ты категорически откажешься сотрудничать… Срединная почиет не сразу. Она станет умирать долго и мучительно. И начнем с яйца! С Долины Смерти, прототипа Элен. Она готова принять закоснелых в молитвах представителей рода людского… Впереди у нас с тобой – вечность, кузнец-шаман!
Обернувшись, Дэллик позвал:
– Эй, машинист!
– Болот! – вскричал Атын.
– Я здесь! – ответил от дверей… воин с двумя мечами в руках!
– Та-ак, – протянул Странник скучающе, изогнув бровь и переводя взгляд от воина к кузнецу. – Интересное кино. – И распорядился: – В кольцо ботура! Закрыть дверь!
…Прежде чем в Котле затеялась битва, Атын с силой надавил пальцем на заряженную красную бусину. Теперь демону не предотвратить взрыва в стране сумерек.
– Спрашивай новостей о Долине Смерти, Дэллик!
Хорсун велел воинам обыскать аймаки, найти всех людей и отправить их живыми путями к Горячему Ручью. Отовсюду устремились туда и звери. Собирались у Матери Листвени, не мешая друг другу, стадо к стаду, стая к стае.
Нетяжкий словоохотливый груз несли в корзине на длинных палках двое мальчишек в возрасте Спорящего сознания. Ватага сменных носильщиков сурово шагала рядом. За краем большой тальниковой корзины, как беличий хвост ветродуй, вертелась косица деда Кытанаха.
– Не умру, пока не увижу небесного огня, – говорил старец каждому проходящему. – Хочу увидеть его собственными глазами. Билэр обещал мне, а он не умел лгать.
– Билэр предсказывал, спасемся ли мы? – спросил старца кто-то.
Косица, украшенная серебряной бусиной, уверенно взметнулась вверх.
– Раз старейшина Хорсун велел идти к узлу путей, значит, там спасемся.
– Билэр старейшине Хорсуну предсказал – там спасемся, – передавал народ по цепочке. – Кытанах своими ушами слышал…
Старейшина, оставив людей на попечение Хозяек Круга, торопился с горсткой ботуров к жреческой горе. По развороченному железными полозьями следу пустились вдогон родичи и друзья тех, кто непостижимым образом оказался связан с Котлом.
Непочтительный Быгдай, не обращая внимания на протесты озаренных, разбудил Сандала в юрте Эмчиты, куда его перенесли. Сандал проснулся неожиданно бодрым и полным сил, отрядил жрецов помочь Хозяйкам поддержать дух людей, сам же присоединился к тем, кто спешил в гору.
Одутловатый колоб, извоженный просочившейся изнутри желчью, тяжелил небо. Он теперь напоминал облитый собачьей мочой сугроб и холодно лучился. В перелесках на подъеме чернели горелые проплешины. Пыльная поземка стелилась коварной вервью, норовя захлестнуть ноги. Едва стали подниматься, горизонт потемнел полосами, будто изошел потеками песка и копоти. Крупными плавными взмахами упали жара и холод. Лица попеременно обдавал знойный чад, и покалывали морозные иглы. Вновь вскружились гарь, пепел и скальная крошка. В местах, затронутых пагубным излучением, возгорелись деревья. По тропе жрецов вслед за щебневой рекой хлынул кипящий сель. Кони, оскальзываясь на осыпях, обратились назад. Люди спрыгивали, еле успевая выдернуть ноги из стремян и увернуться от задранных копыт. Ошалевшие животные бросились прочь. Все, кроме Аргыса.
Сжав коленями бока гнедого друга, Хорсун прохрипел:
– Сюда! – и повернул в лысую березовую рощу к вздутому ручью. Едва заметная тропинка за ручьем, что вела к могиле Нарьяны, оказалась еще не порушена. Ботуры отыскали брод, накидали лесин в горячую воду и помогли остальным перебраться.
Светясь узорными опоясками Сандалова домма, на вершине незыблемо возвышался окутанный вихрями Каменный Палец. Котел вроде бы остановился ниже, где-то возле Скалы Удаганки, и всего четверть кёса отделяла путников от него, но с каким же трудом давался каждый шаг! В искристом воздухе реяли и трещали над головами волосы, нестерпимо пекло лица и уши. На теле Дьоллоха начала тлеть рубаха. Он сорвал ее на ходу, обмакнул в воду и накрылся с головой. Другие последовали его примеру. Спасительный ручей продолжал струиться, пусть и обжигал паром.
Манихай, который тащился позади всех, закричал:
– Смотрите, смотрите, шар хвостатый летит!
И впрямь, с середины горы взвился шар, размером чуть меньше колоба и пламенно-красный. Радужный хвост во все стороны брызгал жалами пестрых молний. Люди бросились друг к другу, сбились вместе, закрывая головы. Послышался свист, с каким могла бы пролететь над ними пущенная пращой гора. Колоб беспокойно заколыхался, но пламенный шар унесся вдаль.
Душная взвесь дрожащего воздуха закраснела и заколыхалась кровавым морем. Издалека донесся отрывистый звук, похожий на удар, столь могучий, что земля забилась в судорогах. Несколько лошадей-утесов, обезножев, с грохотом развалились. С других потекли заживо содранные лавины. В ущелья стадами низвергались скальные глыбы. Обвалы гремели по всем грядам. В вышину взмывали деревья. Разогнанный снизу ручей покатился вспять – в гору вверх.