Полуянов сказал снисходительно:
– Жить надоело? Прямиком решила в их лапы? Они знали, на какой мы машине. А уж выяснить, где мы живем, еще проще.
– Господи, Дима, – ахнула девушка. – Неужели ты думаешь… что все настолько серьезно?
– В любом случае рисковать тобой я не могу, – отрезал он. – Кстати. В восемь утра из Краснодара есть самолет до Москвы.
– Я согласна, – поспешно откликнулась она. – Но только вместе с тобой.
– Исключено.
– Ты прекрасно знаешь: я тебя не брошу, – вздохнула Надя. И устало добавила: – Значит, надо искать, где нам жить. Что ты предлагаешь?
…Предложил Полуянов настоящую душегубку. На окраине городка, километрах в трех от моря, на пыльной, немощеной улице. Постучали во двор, один из многих, на калитке которого красовалась табличка: «СДАЮ ЖИЛЬЕ». Выглянул сонный хозяин. Заученно оттарабанил:
– Стольник за койко-место, деньги вперед.
Паспортов не спросил, даже именами не поинтересовался. Принял оплату, провел их в домик. Буркнул:
– Сортир направо. Летний душ во дворе.
И утопал на хозяйскую половину.
Новое жилище представляло собой компактный фанерный домик – крайний слева в унылом ряду таких же, наскоро сколоченных будок. По площади – не больше кухни в хрущевке. Окно крошечное и почему-то под потолком. Внутреннее убранство спартанское: две узкие кровати. Вешалка. Трехногая тумбочка (чтоб не упала, опирается на кирпич). Да голая лампочка под потолком.
Надя присела на жесткую кровать. От постельного белья пахло хозяйственным мылом, от пола – хлоркой.
– Как писал Зощенко, спи скорей, ибо твоя подушка нужна другому, – пробормотала она.
– В армии и похуже бывало, – беспечно прокомментировал Полуянов.
А Митрофанова поискала глазами зеркало (не нашла) и растерянно добавила:
– Но мне даже не во что переодеться. И лицо протереть надо. И крем мой нужен. И, и… шампунь, гель для душа.
Он ласково обнял ее:
– Надюшка, ну не ищи ты проблемы там, где их нет. Мы ж не в лесу! Купим тебе все, что нужно! До утра только подожди. А сейчас поспала бы ты! На тебе лица нет.
– А, смысла уже нет спать. Почти шесть, – вздохнула она.
Но на ветхий топчан, не раздеваясь, прилегла, закрыла глаза. И сразу голова закружилась, и кровать уже вроде кажется не столь жесткой…
А Полуянов долго еще курил у открытого окошка.
– Чего спать не ложишься? – сонным голосом проворчала Митрофанова.
– Думаю, – коротко откликнулся тот.
А Надя внезапно, рывком провалилась в сон. Ей снились гонки, дороги, аварии. И атаковавшая их «девятка» присутствовала – за рулем почему-то сидела милая библиотекарша из Института моря, Зинаида Николаевна.
А Дима склонился над ней. Прислушался к ровному дыханию. И на цыпочках, чтобы не разбудить, вышел из комнаты.
Митрич шоферил чуть не с рождения – еще когда грудным был, папаня давал за руль подержаться. Потому насчет профессии себе никогда голову не ломал. Водить машину – и точка. Грузовик, легковушку, автобус – без разницы. Главное, чтоб постоянно картинка за окном менялась и деньги платили.
Карьеры сделать – допустим, до начальника гаража дорасти – никогда не планировал. Зачем ему? Мороки много, а прибавка в зарплате небольшая. Лучше уж виртуозно исполнять, что умеет, – баранку вертеть. У шофера, даже если он на голом окладе сидит, вариантов подзаработать всегда полно.
И крутил руль почти до полтинника. На персоналке, на автобусе рейсовом. Таксовал на «Фольксвагене» собственном. А на старости лет все-таки довелось выбиться в начальники.
Еще пару лет назад в Приморске все хлебные точки держали гости с Кавказа. К автовокзалу или к пляжу русских не подпускали. Только и удавалось клиентов «от бордюра» брать. А потом вдруг почти революция свершилась. Горцев из городка стали выдавливать, а частным водителям – местным – предложили в сообщество объединиться. Митрич (как и коллеги) сначала кривился. Боялся: только перепишут всех и после в налоговую стуканут. Но те немногие, кто согласился, рассказывали: это удобно. Точку себе сам выбираешь – восточные гости больше пикнуть не смеют. И платишь только диспетчеру за то, что заказы подбросит.
Решил попробовать – пошло дело! Куда приятней не рыскать больше по городу, а ждать, пока диспетчер вызовет или когда клиент к тебе сам подойдет.
А скоро ему, как самому солидному из всей их братии, повышение предложили. Сначала у пляжа клиентов зазывал. Получалось неплохо, народ за представительным пожилым мужчиной шел охотно. А потом и вовсе доверили за всей точкой надзирать. Хлопот особых нет, денежка капает. Наскучит стоять-прогуливаться – всегда можно самому клиента доставить, это только приветствовалось.
В общем, начальствовал.
Но и баранку крутил. Для души.
Сегодня выехал с утра пораньше по холодку. И почти у дома, на Вишневой, пассажир голосует. Парень. Вида в целом приличного, но всклокоченный. Накануне хорошо погулял, наверно. И еще странность: вроде не встречал его никогда, но лицо знакомым кажется.
Митрич притормозил. Приветливо улыбнулся клиенту, пригласил:
– Прошу!
И лишь когда тот уселся, спросил:
– Куда вас доставить?
Новое правило: никогда, прежде чем пассажир в машину не погрузился, не спрашивать: «Куда ехать?» Все теперь как в Европе, блин!
– К Институту моря, – спокойно попросил парень. – На пляж.
Митрич взглянул на него в заднее зеркало. И понял наконец, где видел. На фотографии, что ему показывали вчера.
Вот уж верно говорят: кто рано встает, тому бог дает. Проснулся до зари – и улыбнулась ему неслыханная удача.
Только б не спугнуть!
И Митрич спокойно озвучил таксу:
– Двести рублей, как обычно.
С тех, кто по виду курортник, обычно по триста до коммерческого пляжа брали, но в данном случае главное – не профит, а чтоб с крючка не сорвался.
– Договорились, – кивнул парень.
Такси выехало с тихой Вишневой, влилось в поток машин, спешащих к морю. А прежде чем вывернуть на трассу, Митрич просительным тоном сказал:
– Вы не против, если я на секунду у магазина тормозну? Сигареты закончились.
– Могу угостить. – Пассажир протянул ему пачку пижонских, американских.
– Не, я такие не могу. Мне б «примочки» родной, – виновато пробормотал водитель. – Да вы не бойтесь, я мигом!
Остановился, выскочил из машины, нырнул в магазинчик, тут же вытащил телефон. Стекла здесь, знал, тонированные, с улицы не заметят.
На другом конце провода откликнулись мигом:
– Да?
И мужчина быстро и тихо отрапортовал:
– Парень, которого фотку показывали, у меня в машине. В Институт моря везу.
Беспокоил Хозяина журналист. Реально беспокоил.
Почему он едет в институт на рассвете? Что хочет там найти? Продолжает свою тему про безвинно погибшую девицу Лидку? То был бы идеальный вариант.
Однако нужно иметь в виду и другие расклады. В том числе самые неблагоприятные. Нет хуже недооценить противника.
В любом случае, и охрана выставлена на всех постах, и ребята, что территорию патрулируют, предупреждены. Парень незамеченным шагу не ступит.
Путей, чтоб проникнуть в Институт моря, существовало несколько.
Официальный – по пропуску – Полуянову не подходил.
Попробовать договориться? Сунуть охранникам на проходной малую денежку? Возьмут, конечно, охотно. Однако есть большая вероятность, что о его визите мигом доложат. Да и видеокамеры, Дима помнил, на всех КПП имелись.
Пробраться сначала через пирс на институтский пляж, а потом и на территорию – через невысокий забор? Долго, да и тоже есть риск, что заметят. Тем более сейчас светло уже, охранники, что «зайцев» гоняют, могут быть на посту.
Или попробовать с тыла? Институт моря находится в парке, плавно переходящем в лес, и территория научному учреждению отмерена щедрая. Десять гектаров дикой природы. Забор, правда, солидный, и по верхней кромке идет колючая проволока. Но вряд ли столь огромная площадь вся патрулируется. Да и лаз в любом ограждении в нашей стране найдется обязательно.
Дима попросил водителя высадить его у проходной, что вела на пляж.
– Касса только в семь открывается, а сейчас без двадцати, – предупредил шофер. И любезно предложил: – Могу на соседний, дикий пляж вас подбросить, тут рядом. А с него перелезете через мол. Сэкономите заодно.
– Спасибо, – отказался Полуянов. – Я лучше подожду.
Вышел из машины, закурил, неспешной походкой направился в сторону кассы… Однако, словно в задумчивости, проследовал мимо нее. Такси уже уехало. Дима вернулся на трассу. Зашагал по обочине. Вдоль нее тянулись угодья Института моря. Роскошная у них территория! Сосны, эвкалипты, ухоженные аллеи. Сначала за лесополосой угадывались институтские корпуса, дальше пошел сплошной лес. Вот и забор, прежде шедший вдоль дороги, завернул под прямым углом.
Никто его, кажется, не видит. Шоссе в ранний час пусто.
Дима свернул с обочины. Ободрал руки о колючки, чертыхнулся. Ну и заросли! Однако в них все ж виднелась еле заметная глазу тропинка, ведущая вдоль забора. Значит, и прореха в бастионе найдется.
Прошел метров двести. Периодически проверял ограду на прочность – стоит крепко. Хотя кое-где заборная сетка отличалась по цвету – лазы народ проделывал регулярно. Но чинили их, похоже, оперативно. Попробовать самому расшатать? Без инструмента получится вряд ли.
И тут он приметил точно возле забора со стороны нейтральной территории не по-южному раскидистый, крючковатый дубок. Взобраться – раз плюнуть. По веткам надежным, толстым перебраться за забор. По ним же спуститься. Ну и внизу метров с полутора прыгнуть.
Операция по проникновению в стан врага прошла, если не считать пары царапин, блестяще. Дима отряхнул одежду, огляделся, прислушался. Тишина, благодать, только море вдали шумит.
И «желтый дом» (как описала его Виолетта) Полуянов нашел без труда. Располагался он – будто по заказу – на отшибе, со стороны леса.