В то же время подвесные 37-миллиметровые пушки ВК-3,7 представляли серьезную угрозу для самолетов. Попадание всего одного осколочно-фугасного снаряда гарантированно выводило любой истребитель из строя. И как раз их высокое рассеивание при стрельбе по воздушным целям было скорее плюсом, нежели минусом. Они создавали перед пикировщиком своеобразную «завесу». Правда, ограниченный боекомплект не позволял корректировать стрельбу по вспышкам трассеров.
Русские были вынуждены уступить напору искусного бойца-«пикировщика», хотя они все же изрядно потрепали строй противотанковых «юнкерсов». По крайней мере половина Ju-87G-1 разлетелись на пылающие обломки или пропахали в последний раз орловский чернозем. Потери противотанковых пикирующих бомбардировщиков были просто катастрофическими.
И сам Рудель выжил в бою только чудом, благодаря своей отваге и некоторой бесшабашности. Наблюдая за его маневрами в небе, Герман Вольф отметил, что этот пилот летает не так, как все в люфтваффе. Вместо осторожной и просчитанной до мелочей тактики – яростный напор! И если другие пилоты люфтваффе старались отступить, если бой был им невыгоден, то Ханс-Ульрих начинал импровизировать на ходу. Его манера пилотирования была ближе к русской, нежели к немецкой. Может, поэтому он был еще жив…
Приземлившись на аэродроме, Герман Вольф занялся привычным уже делом: он подсчитывал пробоины, испещрившие крылья и фюзеляж верного «Фридриха» Bf-109F-4.
На летном поле пожарная команда тушила обломки разбитого при посадке «Мессершмитта-109». Пилот тянул подбитую машину до последнего, но тяжелый Bf-109G-4 и в хорошем состоянии обладал «скверным нравом» на взлете и посадке. Поврежденное шасси не выдержало нагрузки и подломилось. Истребитель скапотировал, встал на нос, а потом перевернулся вверх колесами. И для того, чтобы вытащить полуживого пилота, пришлось рубить плексиглас бокового окна кабины.
К майору Вольфу подошел Ханс-Ульрих Рудель, весь мокрый от пота.
– Потери весьма серьезны.
Герман сдержанно кивнул в ответ.
– Вы летаете отчаянно, герр Рудель. Так же отчаянно, как и русские.
– Да, майор. Русские сражаются отчаянно. И именно поэтому мы должны уничтожить этих фанатиков-большевиков, пока они не уничтожили весь мир! Рудольф Гесс[30] прекрасно это понимал, когда полетел с тайной миссией в Лондон. А я летаю так потому, что по-другому летать и воевать не умею, такая уж у меня работа. – Ханс-Ульрих был радикальным нацистом и не скрывал своих взглядов. – Вновь и вновь фюрер подчеркивает, что мы должны одержать победу над большевизмом, иначе мир будет погружен в ужасающий хаос, из которого он никогда не сможет выбраться. Следовательно, большевизм должен быть уничтожен, пусть даже сейчас западные союзники и отказываются понимать, как губительна для них и остального мира их собственная политика.
На это Герман Вольф, изрядно подрастерявший нацистскую патетику в штрафной команде в ледяном аду Сталинграда, только пожал плечами.
«Советская оборона сильна, особенно противовоздушная. В первое утро, приближаясь к Белгороду, я вижу слева и выше меня строй «Хейнкелей-111». Зенитные орудия открывают по ним огонь, один самолет взрывается в воздухе и разлетается на мелкие куски. Это зрелище ожесточит любого. Жертвы наших товарищей не должны быть напрасными. Позже мы атакуем позиции этих зенитных батарей, во время атак на низкой высоте я часто бросаю взгляд на обломки сбитого «Хейнкеля», блестящие на солнце. После обеда ко мне подходит один из офицеров «Люфтваффе» и сообщает, что в этот день был убит мой двоюродный брат. Я говорю ему, что мой брат, должно быть, был сбит этим утром к северо-западу от Белгорода, находясь в «Хейнкеле-111». Он удивляется, откуда я могу знать, как это точно произошло. Мой двоюродный брат – третий убитый в нашей семье, позднее его отец, мой дядя, также пропадает без вести.
В следующие несколько недель наш полк получает серьезные удары. Убит мой товарищ по тренировочной школе, капитан Вутка, командир восьмого звена.
Во время этих вылетов под нами бушуют грандиозные танковые битвы, картина, которую мы редко имели возможность видеть начиная с 1941 года. Массы танков рвутся навстречу друг другу по безлесным равнинам».
Это еще одна цитата из книги Ханса-Ульриха Руделя – свидетельство из первых рук противоборствующей стороны. Война для немцев уже вошла в ту стадию, когда силы стали равны и чаши весов истории колебались от брошенных на них тысяч и тысяч жизней.
Глава 10«Летающие танки» против «панцеров»
Сегодня у эскадрильи майора Волина было серьезное задание, впрочем, иных на фронте просто не бывает.
– Поведете группу прикрытия противотанковых штурмовиков, – сказал ему комполка. – Летчики из 807-го штурмового авиаполка – опытные ребята. Командир у них – полковник Петр Забавских. Вроде как тоже бывший штрафник, это мне сообщили под большим секретом. Так что и на земле, и в воздухе общий язык вы найдете.
– Товарищ полковник, у меня в эскадрилье осталось пять человек. Остальные сбиты, три летчика погибли.
– Понимаю тебя, Александр, бери звено капитана Калиниченко из третьей эскадрильи, но прикрытие «горбатых» обеспечь!
– Есть, товарищ полковник!
Перед вылетом Волин подошел к Ивану Калиниченко.
– Ваня, готовься, пойдешь со мной в прикрывающей группе. Я поведу звено своих в атакующей. Ребята у тебя опытные, так что сковывай немецкие истребители на горизонталях, веди бой на виражах. И от штурмовиков не отрывайся. А я прикрою тебя сверху.
– Идем эшелонированно?
– Точно так, я – с превышением группы штурмовиков в восемьсот метров. А ты займи позицию возле «горбатых».
– Хорошо, буду держаться над ними в ста метрах и ходить «ножницами», – ответил Калиниченко.
– Да, это хорошая тактика. Держи связь и верти головой.
Вместе с командиром второго звена майор Волин провел короткий инструктаж с летчиками. Эти ребята, хоть и молодые, уже успели закалиться в воздушных боях. Арифметика здесь простая и страшная – если в первых двух-трех вылетах не сбили, то есть шанс выжить и набраться опыта. Хотя попадались такие самородки, которые в первом же бою сбивали по паре «мессеров»! Все же система летной подготовки в ВВС Красной Армии прошла серьезную эволюцию с довоенных времен. На войне учатся быстро…
– Задача ясна?
– Так точно, товарищ майор!
– По машинам!
Летчики занимали места в кабинах истребителей, техники помогали им запускать моторы. Вскоре командирская пара уже поднялась в воздух, а вслед за ними – и все остальные летчики. Штурмовики появились над аэродромом точно в срок – минута в минуту. Гул мощных двигателей буквально заполнил пространство. Грозные «летающие танки» шли в тесном строю, выставив вперед длинные стволы крыльевых противотанковых пушек.
– Я – Леопард-1, прием. Привет, «горбатые»!
– Это «горбатые», прием. Рады видеть вас, «маленькие»!
Майор Волин покачал крыльями и взял ручку управления самолетом на себя. «Аэрокобра» послушно задрала свой хищный острый нос, набирая высоту. Строй штурмовиков остался внизу, а вместе с ними – и звено капитана Ивана Калиниченко.
– Это «горбатые», прием. Подходим к цели, минута до атаки – прикрывайте, «кобры»!
– Понял вас. «Илы», прием, работайте спокойно. Мы прикроем, как поняли меня?
– Тебя понял, захожу на цель!
Внизу бушевали огонь и раскаленная сталь. Бронированные монстры рвали один другого клыками карбид-вольфрамовых бронебойных снарядов. Скрежетали стальные траки гусениц, ревели моторы, от раскатов орудийного грома содрогалась земля. Гитлеровцам удалось, сосредоточив мощный ударный кулак танков, самоходок и мотопехоты, прорвать нашу оборону на участке фронта. И тогда навстречу «панцерам» с громовых небес ударили «крылатые танки» Ильюшина! Это были штурмовики Ил-2НС-37 с еще более усиленным противотанковым вооружением.
К весне 1943 года единственными бронированными целями вермахта, с которыми еще могли бороться «илы» с помощью пушек, были лишь легкобронированные бронемашины, бронетранспортеры, а также артиллерийские самоходки типа Wespe с легкой броней. Противотанковые истребители Marder II и Marder III, созданные на базе легких танков, тоже могли быть поражены 20-миллиметровыми крыльевыми пушками штурмовиков ШВАК и 23-миллиметровыми ШВАК. Однако доля легких танков в составе «Панцерваффе» на Восточном фронте к этому времени уже существенно уменьшилась. Им на смену пришли более мощные средние и тяжелые танки.
В связи с этим перед конструкторами самолета и его вооружения встал серьезный вопрос повышения противотанковых свойств штурмовой авиации Красной Армии. И вскоре постановлением Государственного Комитета Обороны № 3144 от 8 апреля 1943 года авиазавод № 30 обязывался в кратчайшие сроки наладить выпуск двухместных штурмовиков Ил-2АМ-38ф с двумя пушками калибра 37 миллиметров «11П-37» ОКБ-16. Боекомплект нового мощного орудия составлял по полсотни снарядов на ствол. При этом штурмовик шел на боевой вылет без реактивных снарядов и с нормальной бомбовой нагрузкой в 100 килограммов. В перегруз он мог поднять две сотни килограммов бомб. Боезапас пулеметов ШКАС и УБТ сохранялся прежним. В мае 1943 года авиазавод № 30 должен был изготовить полсотни новых штурмовиков, в июне – 125, в июле – 175, а с августа перейти на выпуск всех самолетов с крупнокалиберными авиапушками.
Руководство авиапредприятия сумело уложиться в жесткие фронтовые сроки. Девиз «Все для фронта – все для победы»! – подавляющее большинство советских людей воспринимали как личный долг. В апреле Тридцатым авиазаводом было изготовлено пять Ил-2 с пушками конструкции Нудельмана – Суранова НС-37 головной серии. Один из «илов» с заводским номером № 302349 27 мая начал программу государственных испытаний в НИИ ВВС Красной Армии. Эти испытания после выполнения двадцати шести полетов с налетом 11 часов 35 минут успешно завершились к 22 июня 1943 года. Проводили опытную эксплуатацию ведущий летчик-испытатель Кабанов, ведущий инженер Холопов, летчики облета майор Долгов и инженер-майор Синельников.