Так что основной упор в защите наземных войск делался все же на авиацию. И «сталинские соколы» делали все возможное, чтобы защитить пехоту и танки. Но в последнее время люфтваффе атаковало наши бронетанковые силы с остервенением, пытаясь поддержать свои тяжелые танковые и мотомеханизированные части. Немцы широко применяли для этого специализированные противотанковые модификации различных самолетов. Необходимость создания эффективных противотанковых средств в связи с ростом советских танковых войск стала очевидна еще во время боев в Крыму в 1942 году. Особое внимание было уделено созданию противотанкового самолета, способного поражать броню тяжелых танков КВ-1, КВ-2, самоходок СУ-85 и Т-34. В результате был создан ряд систем вооружений, в том числе и несколько типов самолетов-штурмовиков.
– Леопард-1, прием, я – Фея, – раздался в наушниках Александра Волина звонкий девичий голосок оператора станции наземного наведения. – С северо-запада к вам приближается большая группа бомбардировщиков. Двухмоторные «юнкерсы» идут на высоте примерно две с половиной тысячи метров.
– Понял, тебя – Фея, спасибо, красавица!
– Ой, все вы, летчики, только красиво говорить умеете! – начала кокетничать девушка.
Но майор Волин уже сосредоточился на задании.
– Группа, я – Леопард-1, прием. Набираем высоту три-пятьсот и атакуем с превышением из-за облаков. Второе звено, Леопард-11, прием.
– Я – Одиннадцатый, на связи, прием.
– Ты со своим вторым звеном сковываешь истребители прикрытия. Я четверкой «аэрокобр» атакую бомбардировщики. Пара остается на высоте в резерве. В атаку!
Набрав необходимую высоту, Волин развернул «Аэрокобру» и спикировал на строй бомбардировщиков. И только когда до вражеских самолетов оставались считаные десятки метров, он понял, что это не «бомбовозы», а противотанковые штурмовики. Прозрачные кабины штурманов были нарисованы на глухих носовых частях. А под фюзеляжами у них были установлены обтекатели с мощными 75-миллиметровыми противотанковыми пушками. Это было очередное Wunder– waffe – «чудо-оружие» рейха.
Вначале ударная модификация бомбардировщика «Юнкерс» Ju-88 проходила испытания на полигоне в Рехлине под кодом Nebelwerfer, иногда их называли Dowerwerfer – в честь создателя, конструктора Дорибергера. «Небельверфер» предусматривал использование армейских ракетных систем – шесть реактивных снарядов Wf.Gr.21 или Wf.Gr.28, которые располагались во вращающемся барабане. Эдакий летающий «реактивный револьвер». Опытный самолет назвали Ju-88n или Ju-88nbwe, но официального обозначения он так и не получил. Несмотря на новизну в использовании неуправляемых противотанковых ракет, подобная модификация на вооружение принята не была. Предпочтение с самого начала было отдано варианту «Юнкерса-88» с 75-миллиметровой противотанковой пушкой КwK-39.
Летом 1942 года Ju-88a-4, оснащенный пушкой КwK-39, проходил испытания под обозначением Ju-88p-V1. Противотанковое орудие устанавливалось в большом обтекателе под фюзеляжем, из-за этого самолет во время испытаний в Бернбурге прозвали de dikke Berta – «толстая Берта». Нижняя стрелковая гондола была снята, а за обтекателем была оборудована нижняя стрелковая установка с парой пулеметов МG-81 калибра 7,92 миллиметра. Пушка, установленная под некоторым углом вниз, имела ручное заряжание, а ее ствол выступал на полтора метра за габариты фюзеляжа. Пороховые газы отводились через отверстия в обтекателе по обе стороны так, чтобы не было вредного воздействия на винты двигателей и плоскости. Нрав у «дородной красотки» оказался прескверным, и испытания шли тяжело. Было множество поломок и аварий, летные данные оказались настолько низкими, что пришлось ввести систему экстренного сброса пушечной гондолы – это был единственный способ спасти от истребителей перетяжеленную сверх всякой меры машину.
Первоначальные полеты позволили добиться более серьезного испытания в Рогтентхине – филиале испытательного центра в Рехлине. Там с самолета обстреливались трофейные Т-34. За каждый заход экипаж успевал сделать два выстрела. Первый делался с высоты порядка 300 метров в пологом пикировании, второй – с высоты 80 метров. Испытания были относительно успешными, и была заказана небольшая серия. Самолет получил обозначение Ju-88p-1 и отличался отсутствием остекления в носовой части и новой пушкой Рak-40 с большим дульным тормозом и электропневматической системой перезарядки. Пушка и большой обтекатель сделали Ju.88p-1 очень плохим в управлении и уязвимым от истребителей, хотя подвеску пушки можно было сбросить с помощью взрывных пироболтов в случае экстремальной ситуации, например при выходе из строя одного из двигателей. Экипаж состоял из трех человек. Вооружение состояло из одного курсового пулемета МG-81 и двух оборонительных МG-81Z сверху и снизу фюзеляжа. Двигатели Jumo-211J-2 были защищены броней, а консольные баки сняты. С нормальным взлетным весом одиннадцать тонн максимальная скорость Ju-88p-1 была только 390 километров в час.
Испытания в опытной противотанковой команде в 1943 году и в 92-й противотанковой эскадрилье в командовании «охотников за танками» на Восточном фронте показали, что Ju-88p-1 может удовлетворительно действовать по танкам, но пушка имела слишком малый темп огня, а самолет – ни единого шанса уйти от истребителей.
Вскоре на испытания вышли еще два опытных образца «панцерягера» – Ju-88v-54 WerkNr. – «1881» с пушкой ВК-7,5 и Ju-88v-55 WerkNr. – «1182» с противотанковым орудием МК-112. Пушка первого была вариантом мощной, но тяжелой пехотной противотанковой артсистемы РАК-40 калибра 75 миллиметров, второй же оснащался чисто авиационным орудием. Тем не менее «сухопутный вариант» вооружения оказался лучше, и модификация V54 стала прототипом для серийных Ju-88p-1.
Войсковые испытания нового оружия проходили на центральном участке Восточного фронта в подразделении Versuchskommando fur Panzer– bekamfung. Как показали первые бои, скорострельность пушки ВК-7,5 была настолько низкой, что за одну атаку пилот успевал сделать не более двух выстрелов, хотя обычно даже одного прямого попадания было достаточно для того, чтобы поджечь любой танк. Вскоре несколько Ju-88P-1 поступили на вооружение строевого подразделения Panzerjager Staffel-92, вошедшего в состав третьей группы первой бомбардировочной эскадры Гинденбург – III/K.G. 1 Hindenburg.
Вот с такими самолетами и встретились летчики-истребители майора Волина.
«Юнкерсы» шли плотным строем – навстречу атакующим «аэрокобрам» потянулись светящиеся пунктиры трассеров спаренных пулеметов воздушных стрелков.
– Применяйте скольжение, чтобы стрелки не взяли вас на прицел! – приказал Волин своим летчикам. И сам дал правую педаль вперед и отклонил ручку управления.
Подойдя практически вплотную, Волин ясно увидел черные кресты на крыльях с белой окантовкой, тактические надписи на фюзеляже и стилизованного орла с молниями в когтях под фонарем кабины экипажа. И тут же советский летчик нажал на гашетки пушки и пулеметов. Поток раскаленной стали и свинца стеганул по широким крыльям противотанкового «Юнкерса-88», правый двигатель чихнул, задымился и вспыхнул. Очередь стеганула вдоль фюзеляжа, разбивая остекление пулеметной турели и прошивая страшными 50-граммовыми пулями тело стрелка. Досталось и штурману – такой же самой пулей оторвало руку по локоть, а осколки разорвавшегося рядом 37-миллиметрового снаряда посекли все тело, а парашют превратили в лохмотья. Следующая очередь настигла и немецкого пилота…
Противотанковый «Юнкерс-88» задрал нос, свалился на крыло и закружился в штопоре.
– Есть один! Горит, сволочь!
– Леопарды, внимание – следующий заход!
И снова краснозвездные «кобры» обрушивают на противотанковые «юнкерсы-88» шквал огня из пушек и пулеметов. Сразу два из них раскручивают черные спирали дыма. А под брюхом еще у нескольких Ju-88P-1 наши летчики увидели вспышки взрывов, а вниз полетели какие-то части самолетов.
– Командир, «фрицы» взрываются! Вот это мы им врезали!
– Отставить! Продолжаем атаки. Нужно окончательно разрушить строй бомбардировщиков.
Молодой летчик из группы майора Волина ошибся: немецкие самолеты не взрывались – это срабатывали пироболты, отстреливая подфюзеляжные контейнеры с противотанковыми пушками. Только так грузные «юнкерсы» Ju-88P-1 могли хоть как-то маневрировать и защищаться от атак советских истребителей.
Но и это им не помогло. Пока второе звено сковывало боем «мессершмитты» прикрытия, четверка майора Волина разбила в пух и прах эскадрилью противотанковых пушечных «юнкерсов-88». Всего сбили пять машин, еще два Ju-88P-1 были серьезно повреждены. Остальные стервятники Геринга повернули обратно.
– Леопарды, прием, выходим из боя! Выходим из боя!
«Аэрокобры» собрались и пологим пикированием, форсировав двигатели, оторвались от преследующих их «мессершмиттов-109». А им на смену уже мчались «лавочкины» с красными коками винтов и красными полосами на рулях поворота – гвардейцы! Воздушные бои шли целыми днями.
Уже неделю люфтваффе пыталось «протолкнуть» свои бронетанковые силы сквозь советские оборонительные рубежи.
В первые дни наступления бронетанковые и мотомеханизированные дивизии вермахта разгромили и прорвались через два оборонительных рубежа Красной Армии и вышли к тыловому оборонительному району. Особенно тяжелое положение сложилось на юге – под Белгородом. Только высочайшим напряжением сил, привлечением оперативно-стратегических резервов и маневром сил с других участков фронта удалось остановить немецкий бронетанковый прорыв. В последующие дни советские солдаты вели ожесточенные оборонительные бои. Воля и беспримерное мужество, стойкость русского солдата снова остановили безжалостную военную машину Третьего рейха. Так же было под стенами Брестской крепости, под Москвой и Сталинградом. Так стало и теперь.
Накал боев на земле и в воздухе достиг своего апогея. Наступление гитлеровских бронетанковых полчищ теряло темп под ударами наших противотанковых средств. Тактика маневренной обороны и постоянных штурмовых ударов показала свою высокую эффективность. В день летчики делали по четыре-пять, а то и по шесть боевых вылетов.