Типичным примером эффективного использования «фокке-вульфов»-перехватчиков может послужить боевой эпизод, произошедший 29 января 1943 года. В районе Орла четверка FW-190A из состава истребительной эскадры JG-51 под командованием обер-лейтенанта Гюнтера Шака была наведена с земли на восьмерку пикирующих бомбардировщиков Пе-2. «Пешки» шли колонной на малой высоте. В считаные минуты все «мебельные фургоны», таким было радиокодовое обозначение бомбардировщиков у немцев, были уничтожены. Пять из них записал на свой личный счет обер-лейтенант Шак. Огневой шквал пушек и пулеметов «фокке-вульфов-190» не оставил советским летчикам ни единого шанса…
Но не в этот раз! Олег Сергеев был наготове: как только пара стервятников начала атаку, ведомый резко взял ручку на себя. Взревев двигателем «Аллисон», «Воздушная кобра» вздыбилась в смертельном броске! И впилась огненными жалами в ведущий «фоккер»! Пилоты гитлеровских тяжелых истребителей вполне обоснованно рассчитывали на огневую мощь своих машин и броню. Однако и «сталинские соколы» были неплохо вооружены: скорострельная 37-миллиметровая пушка «Испано-Сюиза» выплюнула длинную очередь.
Бронебойные и осколочно-фугасные снаряды ударили в двигатель ВМW-801D-2. Авиамоторы воздушного охлаждения надежнее рядных V-образных. Даже попадание маленького осколка или обычной пули винтовочного калибра повреждало «нежную» систему водяного охлаждения. А без него V-образный мотор «Яковлева», «Мессершмитта» или «Спитфайра» наверняка заклинивал или загорался. Но радиальный двигатель воздушного охлаждения, такой как ВМW-801D-2 или АШ-82ФН, который устанавливался на истребителях Семена Лавочкина, работал, даже если два или три цилиндра были разбиты!
И все же… Несколько взрывов 37-миллиметровых снарядов, пришедшихся прямо в лоб, разбалансировали 14-цилиндровый мотор. Его охлаждение осуществляется с помощью вентилятора, расположенного во входной части капота и связанного с валом редуктора. Скорость вращения вентилятора в три раза больше скорости вращения винта.
Передняя часть капота, где располагались маслобак и маслорадиатор, оказалась разворочена, языки пламени жадно облизывали уже всю переднюю часть самолета, доходя до кабины. В довершение всех бед для немецкого пилота расположенный в передней части защищенного 6-миллиметровой броней кольца NAKA вентилятор разлетелся обломками лопастей и заклинил какие-то тонкие механизмы двигателя. Вентилятор этот подавал воздух для принудительного охлаждения, а теперь стал источником бед. Ведь поражение маслосистемы или вентилятора неизбежно приводит к сгоранию или заклиниванию мотора. Так и случилось. Вдобавок очередь из двух «Кольт-Браунингов» ударила по лобовому бронестеклу кабины «Фокке-Вульфа-190». Пилот увидел, как прямо перед его лицом в бронированном козырьке застряли, войдя до половины в прозрачную броню, каленые бронебойные пули. Verflucht! Ну, это уж слишком! Пилот не раздумывая рванул рычаг аварийного сброса фонаря и вывалился за борт. Высота покидания была примерно метров триста, но парашют успел раскрыться – на беду обер-лейтенанта люфтваффе.
Четвертый «Фокке-Вульф-190» решил более не испытывать судьбу, и переворотом через крыло ушел в пикирование.
Вот тот момент, о котором говорил майор Волин – «фриц» подставился под удар! Молодой летчик нажал на гашетки, но очередь прошла ниже, дистанция оказалась велика.
– РП, прием, разрешите посадку?
– Внимание, основная полоса занята. Сейчас растаскиваем обломки самолетов. Заходите на запасные полосы.
– Вас понял, выполняю. Я Леопард-1, прием. Всем «Пятнистым» – на посадку. Заходите на запасные полосы. На выравнивании – аккуратно.
– Вас понял, Леопард-1, выполняем.
Александр Волин взглянул на часы на приборной панели. Нужно было срочно выполнять посадку, дозаправлять самолеты, пополнять боекомплект, потому что вылет на сопровождение штурмовиков никто не отменял!
«Аэрокобры» мели пыль на взлетных полосах.
– Глуши моторы! – майор Волин спрыгнул на траву из кабины своего истребителя. – Командира техвзвода ко мне!
– Товарищ командир, по вашему приказанию прибыл.
– Быстро дозаправить истребители! Пополнить боекомплект пушек и пулеметов. Срочно! Штурмовики на подходе.
– Есть!
К Волину подъехал «Виллис» с командиром полка.
– Здравия желаю.
– Здравия желаю.
– Товарищ майор, сейчас штурмовики придут. Успеете?
– Так точно, товарищ полковник.
Заправщики подгоняли прямо к самолетам, оружейники сразу же снаряжали патронные ленты пушек и пулеметов. Уже через несколько минут машины были готовы подняться в воздух.
Глава 5«Крылатые танки» вступают в бой
Ширококрылые тени накрыли аэродром. Рев двигателей штурмовиков, идущих на сверхмалой высоте, закладывал уши. Но вскоре к нему присоединился и свистящий вой работающих на взлетном режиме моторов «аэрокобр». Наземный персонал все же успел снарядить к бою истребители майора Волина. Правда, три самолета остались догорать на взлетном поле, для двоих молодых летчиков война уже закончилась… Еще один получил страшные ожоги, и теперь военврачи боролись за его жизнь в медсанбате.
Кроме того, еще несколько уцелевших «кобр» получили повреждения от штурмовки «Фокке-Вульфов-190». Так что в полет на сопровождение эскадрильи «илов» ушла только восьмерка истребителей.
Ну ничего, мы тоже устроим проклятым фашистам свою штурмовку – массированную, не такую предательскую! Ударим всей мощью!
Рядом покачивался в воздушных потоках «крылатый танк». Он тяжело молотил воздух лопастями своего воздушного винта. В задней кабине поблескивал стеклами очков бортстрелок за своим УБТ. Крупнокалиберный турельный пулемет Березина раскаленным ливнем свинца мог вполне остудить горячие головы «удальцов» из люфтваффе. С «крылатым танком» шутить – себе крест заслуживать, причем не железный, а осиновый!.. Это за три года воздушных боев не на жизнь, а на смерть выучили все летчики люфтваффе. Все, кто жив остался…
Это был шедевр советского самолетостроения! Штурмовик Ил-2 обладал уникальным несущим бронекорпусом переменной кривизны. К нему, как к основному элементу конструкции, крепились крылья и задняя часть фюзеляжа с хвостовым оперением. Бронезащита самолета обеспечивала защиту от 20-миллиметровых зенитных снарядов и от снарядов авиапушек такого же калибра и крупнокалиберных 13,9-миллиметровых пуль. Кабина летчика была дополнительно защищена противопожарной моторной перегородкой и бронестеклом. Бортстрелка защищала 6-миллиметровая бронеплита, установленная поперек фюзеляжа. Но ее часто снимали ради лишней сотни бомб на подвеске.
Под крыльями «илов» были подвешены по восемь реактивных снарядов и четыре бомбы калибра сто килограммов. Или по две ФАБ-250. Вторая группа штурмовиков несла только бомбовую нагрузку.
Всего в налете на фашистский аэродром участвовали две группы по восемь штурмовиков и еще одно звено подавления зенитной артиллерии. Всего – два десятка «горбатых». Это прозвище приклеилось к грозным штурмовикам из-за двухместной кабины летчика и стрелка. «Веселыми» или «маленькими» называли на языке радиообмена истребители, а «пешками» – пикирующие бомбардировщики Пе-2.
Комэск Волин покачал крыльями и взял ручку на себя. Его звено вслед за командиром взмыло вверх. Вторая группа из четырех «кобр» осуществляла непосредственное прикрытие «крылатых танков». Штурмовики шли на малой высоте. Хорошие летные характеристики на малых высотах позволили эффективно использовать «аэрокобры» для сопровождения штурмовиков Ил-2 и защиты их от истребителей противника. Также P-39 хорошо боролись и с пикирующими бомбардировщиками врага, а также могли «работать» и по наземным целям.
– «Веселые», прием, минута до цели, – раздался в наушниках шлемофона Волина голос командира штурмовой эскадрильи.
– Вас понял, «горбатые». Работайте спокойно, мы прикроем, прием.
– Вас понял, работаем.
Немецкий аэродром был хорошо замаскирован, гитлеровцы не хотели выдавать свое местоположение. Поэтому на подходе советские самолеты никто не перехватывал. Однако, как сообщили партизаны, авиабаза была плотно прикрыта зенитками. А на самом летном поле базировалось с полсотни, а то и больше «фокке-вульфов» и «мессершмиттов». Кроме того, там находились и «лаптежники» – пикирующие бомбардировщики «Юнкерс» Ju-87.
И вот штурмовики пронеслись над летным полем. С воздуха разглядеть самолеты на стоянках было действительно невозможно, но немцев подвела их аккуратность. Уж слишком ухоженным было это поле. Его чуть ли ни садовники подстригали…
– «Горбатые», прием, атака с круга! – скомандовал комэск штурмовиков.
– Понял вас, командир, прием. Есть атака с круга!
Головной Ил-2 наклонил крыло и заскользил в пологом пикировании. Летчик отклонил ручку управления. В прицеле – опушка леса, там скорее всего стоянки авиатехники. Нажата гашетка – огненные стрелы «эрэсов» вырываются из-под широких крыльев штурмовика. Ракеты по пологой дуге уходят вниз. А через несколько мгновений на земле разверзается ад! Жадное, всепожирающее пламя испепеляет ряды «мессеров» и «фокке-вульфов», уничтожает ненавистные каждому советскому солдату «лаптежники».
А за первым штурмовиком пикирует второй… третий… четвертый… десятый. В воздухе вертится огненная фреза, «зачищая» землю от гитлеровской мрази! После удара реактивными снарядами штурмовики добавили из 20-миллиметровых пушек. Сверкающие очереди ШВАК и ШКАСов буквально выкашивали мечущихся по горящему полю людей.
После первого огневого удара немецкую маскировку как ветром сдуло. Стали видны ряды самолетов, капониры, ангары и блиндажи. И теперь «крылатые танки» обрушивали удар за ударом. После ударов ракетами вторая группа штурмовиков обрушила на немецкий аэродром массированный бомбовый удар. Тяжелые стальные «чушки» ФАБ-250 и ОФАБ-100 понеслись к земле. Вереница мощных взрывов перепахивала гитлеровский аэродром. Фонтаны разрывов сметали «мессеры» и «фоккеры», перемалывали в фарш пилотов и техп