– Воздушный бой? Вы уверены, Первый?
– Абсолютно уверен. Прошу разрешения открыть предупредительный огонь.
– Э-э-э… Если это необходимо… По вашему усмотрению, Первый.
Руководитель полётов нашёл формулировку, которая позволила ему переложить ответственность на плечи пилота перехватчика. А обозлённому Мартусявичусу этого было вполне достаточно.
– Немедленно измените курс и следуйте за мной, – в третий раз повторил он на «аварийной» частоте, скорее, для очистки совести, чем из желания спасти террористов. – В противном случае я буду стрелять.
Террорист отозвался почти сразу.
– Помимо правил ведения боя, – сказал он, – существуют рекомендации по выбору вида атаки. Лучшим вариантом советские теоретики воздушного боя считали атаку сзади после пикирования, объединявшую в себе достоинства атаки сзади и атаки сверху. Её основной и, пожалуй, единственный минус – трудность техники выполнения. Но разве нас могут остановить какие-то трудности?
Летящая впереди и выше «Цессна» сбросила скорость ниже двухсот километров в час, и Мартусявичусу волей-неволей пришлось продолжать прямолинейный полёт, выходя в переднюю полусферу. Он повернул голову, чтобы не выпустить цель из виду, и тут террорист выкинул новый финт. Как и обещал, он спикировал, заходя в хвост «Альбатросу», и Мартусявичус прибавил обороты, чтобы избежать столкновения. Майор ожидал, что «Цессна» оторвётся и уйдёт в вираж, но вместо этого злокозненный «коллега» стал догонять «L-39» и в какие-то секунды, рывком, оказался над хвостовым килем. А потом ослепительная вспышка на миг затмила небо и солнечный день…
Полковник Вайкшнорас распорядился установить один из терминалов, напрямую соединённых с системой оперативного управления Штаба обороны, в пресс-центре, а потом и сам спустился туда, с торжествующей улыбкой на губах.
Агенты ЦРУ выглядели неважно. Были они какие-то мятые, потасканные, с опухшими веками и суточной щетиной на подбородках.
– Есть новости? – спросил Риан.
– Отличные новости! – ответил Вайкшнорас, усаживаясь к терминалу и набирая личный пароль для входа в систему. – Сейчас я вам покажу нашу новейшую разработку, созданную, кстати, не без помощи американских специалистов. Вот список структур, подчинённых Штабу обороны. В настоящий момент нас интересует Центр управления полётами и наблюдения за воздушным пространством, который находится в Каунасе. Вот так мы можем понаблюдать за работой операторов… вот так – за работой руководителя полётов… Когда система будет интегрирована в «Балтнет»,[61] мы сможем делать то же самое применительно к Центрам управления полётами всех трёх прибалтийских республик…
– Всё это очень интересно, – в довольно резком тоне сказал Риан, – но я не отношусь к числу вуайеристов. Вы можете мне сказать или показать, где находится госпожа Олбрайт?
Вайкшнорас не обиделся: он давно уже привык, что американцы (особенно те из них, кто облечён полномочиями) бывают грубы в своей прямолинейности.
– То, что я вам рассказываю, имеет непосредственное отношение к нашей проблеме, – пояснил Вайкшнорас снисходительно. – У нас есть веские основания полагать, что русские пилоты захватили частный самолёт и теперь направляются на нём к северной границе Литвы. Сейчас я выведу на экран дисплей воздушной обстановки. И мы сможем послушать переговоры руководителя полётов с пилотом перехватчика.
– Вы послали перехватчики? – удивился агент Фоули.
– А что в этом странного? Мы действуем так, как поступили бы в любой армии мира. Перехватчику дано задание вернуть захваченный самолёт на один из наших аэродромов. В ближайшие минуты он выполнит задание.
Вайкшнорас пощёлкал левой клавишей «мыши» и на экране монитора появилась разноцветная карта Литвы с движущимися по ней яркими точками.
– А сейчас послушаем, что говорит руководитель полётов…
Ещё один щелчок «мышкой», и из скрытых динамиков донеслось:
– Воздушный бой? Вы уверены, Первый?
– Абсолютно уверен. Прошу разрешения открыть предупредительный огонь.
– Э-э-э… Если это необходимо… По вашему усмотрению, Первый…
Агенты Риан и Фоули вскочили на ноги.
– Вы сошли с ума! – воскликнул Риан. – Там же госпожа Олбрайт! Немедленно прекратите перехват.
Вайкшнорас растерянно открывал и закрывал рот, будучи не в силах вымолвить хоть слово в своё оправдание. Такого поворота событий он не ожидал.
– Я повторяю! – ещё громче загрохотал Риан. – Немедленно отзовите ваш истребитель! Немедленно!
– Очень верное решение, – поддержал его агент Грин. – Если уж птичка вылетела из клетки, лучше ловить её в другом месте…
Вайкшнорас непонимающе уставился на него.
Лукашевич целил ракетницей над фонарём «Альбатроса» и выпалил сразу, как только Громов скомандовал: «Давай!». Выстрел получился так себе, но штурмовик – окрашенный в жёлтый и зелёный цвета, с «литовским»[62] крестом на хвостовом киле – тут же свалился вниз, словно в него запустили не сигнальной, а самой что ни на есть боевой ракетой класса «воздух-воздух». Лукашевич захлопнул дверь и упал на пол, потому что Громов положил «О-2» в глубокий вираж.
– Теперь уходим! – крикнул Константин, становясь в горизонтальный полёт и набирая максимально возможную скорость – 320 километров в час.
Только с очень большим трудом майору Мартусявичусу удалось вывести «L-39» из неуправляемого штопора, в который штурмовик свалился по его собственной вине. Эффект от внезапной вспышки был таков, что даже минуту спустя глаза слезились, и проморгаться никак не удавалось.
После «финта», который выкинули террористы, решительность и злость, которые владели литовским майором, развеялись, уступив место растерянности. Он совсем не был готов к сопротивлению со стороны легкомоторного самолёта. А вдруг на «Цессне» есть оружие – вроде тех лазерных пушек с ручным управлением, о которых так любят писать западные военные журналы? То-то террористы ведут себя так нагло…
В любом случае Мартусявичус собирался довести дело до конца, а естественный страх – этому не помеха.
– На связи Первый, – вышел майор на частоту Центра управления полётами. – Цель атаковала меня неизвестным оружием. Прошу разрешения открыть огонь на поражение.
– Первый, прекратите преследование и возвращайтесь на базу, – отозвался руководитель полётов. – Задание на перехват отменяется. Повторяю: прекратите преследование и возвращайтесь на базу.
– И слава Богу, – пробормотал Мартусявичус с невыразимым облегчением, но так, чтобы его никто не услышал.
Только очень внимательный наблюдатель мог заметить, что 24 августа 2000 года в литовских ВВС произошли серьёзные кадровые перестановки. Кто-то из офицеров пошёл на повышение, кто-то, наоборот, спустился на менее престижную должность. Связано ли это с серией инцидентов в воздухе над Литвой, произошедших за неделю до этого, Бог весть. Однако на карьеру майора Девиса Мартусявичуса та кризисная ситуация оказала прямо-таки волшебное воздействие. Уже в конце августа он пересел из тесной кабины «Альбатроса» в кресло заместителя командира и начальника штаба Первой авиабазы. А 5 августа 2002 года сослуживцы поздравили его с новый назначением – теперь он сам стал командиром, сменив на этом посту незадачливого Навицкаса. Наверное, сыграло свою роль то, что майор Мартусявичус всё-таки не сбил «О-2» с «террористами». За что и был удостоен личной благодарности Министра обороны США. В армии независимой Литовской республики с подчёркнутым вниманием относились к малейшим проявлениям благосклонности со стороны американских военных, а потому судьба Девиса была предрешена. Возможно, когда-нибудь он станет командующим ВВС Литвы, а то и министром обороны – для этого у него есть и способности, и желание…
– Где мы сейчас? – спросил Громов, не отрывая глаз от панорамы впереди; любым самолётом он управлял очень сосредоточенно – сказывалась выучка «Русских витязей».
Лукашевич посмотрел на планшетку.
– Похоже, уже Россия.
– Значит, сейчас начнётся…
Подполковник Михаил Андреевич Вересов заступил на дежурство утром. Вообще-то была очередь другого офицера, но подполковник упросил начальника штаба изменить расписание. Для этого пришлось заручиться поддержкой командира полка, но тот был в курсе «обстоятельств» Вересова и легко дал своё согласие.
Дежурить день за днём Вересова побуждало неясное предчувствие. Когда встреча над Чудским озером, назначенная капитаном Фокиным, не состоялось, подполковник понял, что разработанный ранее план потерпел полное фиаско, и его ученики или уже мертвы, или бродят где-нибудь по Прибалтике. Но хотелось верить в лучшее. Хотелось верить, что эти три офицера, с которыми он провёл много интересных часов, обучая их премудростям пилотирования штурмовика «Як-38», всё же уцелели и нашли способ вырваться с враждебной территории. А если это так, то в самое ближайшее время на границе должно что-то произойти, и Вересов, будучи на боевом дежурстве, узнает об этом одним из первых.
Свои предчувствия и волнения Вересов умело скрывал от сослуживцев – так, как может скрывать свои истинные чувства только лётчик с большим стажем службы в отдалённых гарнизонах. Он спокойно занял место в «дежурном» домике, предложение перекинуться в картишки, исходившее от ответственного за выпуск и второго дежурного пилота, с твёрдостью отклонил и стал читать свежий выпуск журнала «Спутник», купленный по случаю в газетном киоске, в Пушкине.
Время шло, наступил полдень, а ничего необычного, а уж тем паче чрезвычайного, в небе, подконтрольном Шестой армии ПВО, не происходило. Вересов дочитал журнал и стал вместе с ответственным за выпуск смотреть телевизор, по которому как раз шёл очередной сериал об удивительной жизни «новых русских» бандитов. Второй дежурный пилот заскучал и прилёг вздремнуть. В домике по летнему времени было жарко, и он ворочался и проклинал судьбу.