Марцелл смотрел на нее, ожидая ответа.
Алуэтт вздрогнула, потерла ладони, чтобы согреться, – воздух был сырым и холодным. И решила ничего не рассказывать этому парню. Кто его разберет, что он за человек? Она ведь практически ничего о нем не знала.
– Сама не пойму, – сказала она, отводя глаза, но по-прежнему чувствуя на себе его пристальный взгляд. Как странно этот юноша на нее смотрит, словно бы силится разгадать какую-то тайну. Этот взгляд тревожил Алуэтт, потому что было в нем еще нечто такое, чего она не могла объяснить, но отчего по коже бежали мурашки.
Ей хотелось, чтобы Марцелл отвернулся.
Но в то же время хотелось, чтобы он продолжал на нее смотреть.
Господи, хоть бы он только больше ни о чем не спрашивал, у нее и своих собственных вопросов столько, что они просто в голове не помещаются. Как бы от этого Марцелла хоть ненадолго избавиться? Не то чтобы Алуэтт было так уж неприятно его общество: откровенно говоря, дело обстояло совсем даже наоборот. Просто ей нужно было спокойно и в одиночестве исследовать это место.
Голограмма показывала маленькую полянку поблизости: ту, где на земле были разбросаны какие-то непонятные тени. И загадочная красная точка тоже мигала прямо на ней. Алуэтт была уверена: это что-то значит. Но вот как узнать, что именно?
Девушка опять задрожала.
– Замерзла? – спросил Марцелл.
– Да так, самую малость.
Но зубы у нее стучали.
– Посиди здесь, а я наберу хвороста и разведу костер.
– А ты сможешь? – Алуэтт изумленно вскинула брови. – Ты что, умеешь разводить огонь?
Марцелл ответил удивленным взглядом:
– А ты разве нет?
Она отрицательно покачала головой.
В глазах Марцелла опять мелькнуло изумление, но он наконец-то отвернулся, направился к лесу.
– Жди здесь. Я мигом.
Алуэтт проводила юношу взглядом и, едва он скрылся с глаз, вытащила из кармана карту. Вгляделась в свой набросок, соображая, в какую сторону идти. Осмотрела лес и небо над ним. В Первом Мире люди находили дорогу по солнцу и звездам. Но тучи Латерры, как всегда, плотным одеялом лежали над лесом. Если верить сестре Жаке, их планета уже больше девяти лет не видела Солнц.
Небо не давало ответа.
Придется просто кружить вокруг лагеря, пока не найдет ту полянку. Она подобрала подол, чтобы не мёл по неровной земле, и двинулась в сторону, противоположную той, куда ушел Марцелл.
Но идти по лесу оказалось трудно. Ветви кустов плотно переплетались, а когда подошвы ее полотняных туфель находили землю, то утопали в темной почве, устеленной сухими листьями и гниющими стеблями лиан. Алуэтт медленно пробиралась среди влажной поросли. Проходили минуты, скрипели ветки, большие дождевые капли падали с ветвей над головой. А она так еще ничего и не нашла. Она четко видела на голограмме прогалину и причудливые тени, однако поблизости ничего похожего не было. Только все новые деревья и заросли кустов.
– Где же это? Где? – бормотала девушка себе под нос.
Она уставилась на карту, пытаясь разобрать, куда забрела. Но споткнулась о кочку, выставив перед собой руки. Что-то острое воткнулось в ладонь.
– Ой! – вскрикнула Алуэтт.
Морщась от боли, она заметила в выросшей по колено траве груду округлых камней.
Уж не они ли?..
Поспешно раздвигая траву, она увидела, что камни сложены в форме полумесяца.
Переместившись на несколько метров влево и пальцами царапая влажную землю, девушка нашарила новые камни, на сей раз в виде…
– Звезда! – громко вскричала Алуэтт, вскочив на ноги и уставившись вниз.
Как и следовало ожидать, под таким углом камни были невидимы в зарослях травы. Вернее, не совсем так. На самих камнях бурьян, разумеется, не рос, и оттого через каждые несколько метров среди зелени темнели провалы.
Очертания сложенных на земле камней.
Фигуры.
Алуэтт затаила дыхание.
Неужели нашла?
Да, точно, это она!
Та самая полянка с карты-голограммы.
Однако очень скоро восторги Алуэтт поутихли, поскольку девушка сообразила, что сама не знает, что ищет. Это место было ей так же незнакомо, как и заброшенный лагерь. Она покрутилась на месте, потом принялась обходить каменные фигуры, отыскивая подсказку. Хоть какую-нибудь.
Но все тщетно: она не обнаружила ответа ни на один из своих вопросов. Что это за место? Что за камни? Их явно разложили тут с какой-то целью, но с какой, она не представляла. И что еще важнее, зачем их обозначили на отцовской карте мигающей красной точкой?
Алуэтт и сама не знала, что именно надеялась здесь найти. Но почему-то ожидала, что, побывав на полянке, непременно хоть отчасти прояснит ситуацию. А здесь были только камни, груды камней, затерявшиеся в траве, окруженные лесом. Бесконечные деревья под бесконечным серым небом.
– Поразительно, да?
Она подскочила от неожиданности.
На краю поляны стоял Марцелл с охапкой сучьев в руках. Он направился к Алуэтт.
– Я целую вечность гадал, что означают эти камни. Думаю, они от какого-то обряда. Знаешь, дезерти… – Он осекся, закашлялся. – То есть люди, которые здесь жили… – Склонив голову к плечу, он в упор взглянул на девушку.
Алуэтт с нетерпением ждала продолжения.
– И что? – поинтересовалась она. – Ты догадался?
Он насупился, словно бы не хотел отвечать.
– Да. Это могилы. Во всяком случае, так я думаю. Эти люди хоронили здесь умерших. Как в Первом Мире.
Алуэтт растерянно заморгала. Не это она ожидала услышать.
«Эти люди хоронили здесь умерших».
Слова Марцелла еще звенели в ушах, когда она медленно пошла по кругу, вглядываясь в странные тени, в камни среди травы.
Кладбище?
Сердце вдруг больно ударилось о ребра.
Мама?
Ее похоронили здесь?
Алуэтт закрыла глаза, вызывая в себе воспоминания. Хоть что-нибудь. Лицо. Похороны. Слезы. Плачущих людей. Яму могилы. Нет, бесполезно. Она не помнила ничего из того, что происходило с ней до Обители: словно бы кто-то опустил на прошлое плотную завесу.
Правда, теперь темноту вдруг прорезало одно-единственное смутное воспоминание: «Тсс, ma petite. Тише, тут нельзя шуметь».
Алуэтт вздрогнула.
– Ты замерзла, – мягко проговорил Марцелл. – Вернемся в лагерь. Я покажу тебе, как надо разводить костер.
Он вытащил из охапки тонкий сучок и шутливо взмахнул им.
На миг Алуэтт увидела перед собой маленького мальчика, который от души обрадовался неожиданному приключению. И тоже улыбнулась.
Он увел ее с полянки к лагерю.
– Ты нашла то, что искала? – спросил Марцелл, и, хотя голос его звучал непринужденно, Алуэтт почуяла в нем отчаянное любопытство. Как ему хотелось побольше узнать, зачем она сюда пришла! Но Алуэтт, даже если бы и захотела, все равно не смогла бы ответить ему. Она ведь и сама ничего толком не знала.
Она оглянулась на ту полянку. Таинственные камни уже скрылись за стволами и кустарником, как затянутая дебрями времени память.
– Нашла, – сказала Алуэтт, молясь в душе, чтобы Марцелл не догадался, какая она ужасная врунья.
Глава 45Марцелл
Девушка говорила неправду – это было написано у нее на лице. Марцелл не сомневался: она что-то скрывает. Но вот что? Сплошные тайны.
Что она хотела здесь найти?
Почему притворялась, что даже не узнаёт место? Его слова о могилах, судя по всему, поразили Алуэтт. Как будто обряд погребения умерших был ей совершенно незнаком. Непостижимо.
Они вернулись в лагерь, и Марцелл принялся складывать хворост, собираясь развести костер. Алуэтт, сидевшая рядом с видом прилежной ученицы, внимательно следила за ним своими большими глазами. Она взирала на все вокруг с таким интересом, словно бы жадно впивала в себя мир. Это Марцеллу в ней нравилось. Чиркнув свечкой, чтобы разжечь огонь, он не удержался – искоса глянул на девушку. Огонь ее явно восхитил. Почти как и его в первый раз.
А потом Алуэтт вдруг тихо, задумчиво, как будто беседуя сама с собой, произнесла:
– Прометей.
– Прометей? – Марцелл неуклюже повторил незнакомое слово. – Что это?
Она смотрела в огонь.
– Прометей похитил огонь у богов и отдал его людям. Хотя некоторые считают, что он только вернул украденное. Человеческий род раньше обладал огнем, а Зевс спрятал его, чтобы наказать людей.
Развернувшись. Марцелл уставился на Алуэтт. Она словно бы заговорила на другом языке. Зевс? Боги? Похищенный огонь? Может быть, это одна из нелепых побасенок дезертиров, о которых рассказывал ему дед?
– За что наказать? – спросил Марцелл. Ему вдруг стало отчаянно любопытно.
От ее улыбки на него нахлынула волна нежности.
– О, это долгая история. Я просто подумала, что ты чем-то похож на Прометея.
Марцелл не был уверен, что это комплимент.
– В каком смысле?
– В Первом Мире у людей был огонь. Здесь у нас его отняли, считая слишком опасным и разрушительным. А ты его вернул.
Марцелл замялся, не зная, что тут можно сказать.
– Но ведь я не… то есть я просто нашел это место. Огонь здесь прежде уже был.
Неужели эта девушка и впрямь никогда раньше не видела огня?
Марцелл думал, что дезертиры в своих лагерях постоянно жгли костры. Но он мог и ошибаться. И кстати, еще не факт, что Алуэтт из дезертиров. Как бы все выяснить?
– Почему у тебя нет «пленки»? – спросил он как можно непринужденнее. Марцелл понимал, что надо проявлять осторожность. Нельзя, чтобы разговор стал походить на допрос, так можно ее и спугнуть. Если Алуэтт в самом деле имеет отношение к дезертирам, тогда он, офицер Министерства, для нее враг. Однако девушка почему-то совсем не боялась его.
Алуэтт подняла взгляд, словно очнувшись от сна.
Марцелл заметил, как отражаются и пляшут в ее глазах языки пламени. И тут же сразу позабыл, о чем ее спрашивал. Да это и не важно. Ясное дело, она все равно не станет отвечать. Девушка снова уставилась на огонь.
Он решил дать задний ход:
– Извини. Просто мне любопытно. Ты такая…