– Вряд ли это промах, – просветил его капеллан. – Стенка некондиционная была. Сама навернулась от ударной волны.
– Но вы-то скажете, что нормальная!
– Эйб, у вас в кармане универсальная рулетка. Можете промерить обломки, потом доложите, какой они толщины…
– Отличная идея! – Кронштейн сразу повеселел.
– А вы, однако, патриот! – усмехнулся Причер.
– Да вы тоже, – заметил Кронштейн.
– В общем, мы оба замечательные парни, – заключил Причер.
До развалин периметра оставалась сотня шагов, когда чей-то голос, усиленный наружным динамиком «выживалки», крикнул:
– А вот и покойнички!
Кронштейн от неожиданности присел. Да и Причер, чего греха таить, машинально встал в боевую стойку.
Кронштейн рванул из кармана монокуляр.
– Мать моя женщина! – заорал он. – Да это же Тэйлор!
Причер достал свою подзорную трубу и увидел, что на крыше штаба кто-то радостно скачет и машет руками.
– Давайте сюда! – кричал Тэйлор. – Не бойтесь, зверьё не кусается больше!
«Покойнички» рысью добежали до штаба, вскарабкались на крышу по пожарной лестнице и упали в медвежьи объятия лейтенанта.
– Вы чего по радио не отвечаете? А с лицом у вас что случилось?
– Да по морде огрёб, в шлеме поломалось всё, а у Эйба… Кронштейн! Ну как можно случайно задеть этот тумблер?! Или вы нарочно?
– Ладно вам, Причер, хватит придираться, веткой зацепило, наверное. А что там за труп валяется?
– Да это ваш. Мичман Харитонов в чистом виде.
– Где?! – Причер мигом вспомнил обиду, нанесённую ему мичманом, прыгнул к лежащему на крыше бойцу, упакованному в русский флотский скафандр с откинутым забралом шлема, и схватил его за грудки.
– Не взбалтывать! – обиженно пискнул Воровский.
– Тьфу! – капеллан опустил прапорщика на место. – Какой же это Харитонов?
– Натуральный, – объяснил Тэйлор. – В жопу с раннего утра.
– Я Абрама жду, – сообщил Воровский в пространство заплетающимся языком. – Он вернётся обязательно. И священник ваш тоже вернётся, он хороший. Не переживайте, ребята, всё будет зашибись.
Озвучив это запоздалое пророчество, он сладко зевнул и снова отрубился.
– Ну, как тут было? – спросил Кронштейн у Тэйлора. – Много народу того?..
– Ерунда, никого. Только обожжённые.
– Не может быть! Это как?! – поразился капеллан.
– Да очень просто. Мы на рассвете одну атаку отразили, тут вторая, ещё страшнее. Чудом отмахались, кое-где звери уже через стенку перелезли. Зарядов для пушек кот наплакал, истребители топливо пожгли, на бойца по два магазина. Стоим, переглядываемся, вашу проповедь вспоминаем, думаем – какого хрена, собственно говоря?!.. И тут ещё атака, да такая, что тушите свет. Ка-ак ломанулся народ к порту – и конец обороне. Мой сектор постоял ещё, конечно, потом я смотрю – все бегут, ну, значит, и мы бежим. А звери друг по другу лезут, на стенку вскарабкались и внутрь хлынули. Мы к воде жмёмся, кто успел, на баржи забрался, думаем – конец, вот она, жизнь вечная! – Тэйлор хохотнул. – И тут с чистого неба на зверей ракеты как посыплются! Бабах! Фундамент – хрясь! – и в клочья. Я же говорил вам, говно фундамент. Стенка хрустнула, будто печенье, это просто дико повезло нам, что вовремя с неё ушли, иначе все бы погибли. Звери уцелевшие волной по базе – туда! До болот добежали, развернулись – сюда! Всё, что можно, посносили, скважину затоптали – и обратно в джунгли! И тишина… Только слышно, как у нас в штанах булькает. Ну, потом челночными рейсами на баржах добрались до космодрома. Ох, хорош там сейчас муравейник! Такие дела.
Причер обессиленно присел.
– Устал, – сказал он. – Дико устал.
– Есть хотите? – забеспокоился Тэйлор. – Медикаменты нужны?
– Погодите, дайте отдышаться.
– У нас стресс, – объяснил Кронштейн, садясь рядом с Причером. – Десять минут – не трогать.
– Слушаюсь, – сказал Тэйлор и отошёл в сторонку.
– Ну и как вам эта хохма, Причер?
– Да никак.
– В смысле?
– Устал я, Эйб. Действительно устал. Слушайте, пока не забыл. Откройте мне страшную тайну, – попросил капеллан. – Не темните больше. Кто такой этот ваш мичман Харитонов? Где его найти? У меня к нему пара вопросов есть.
– Причер, я же давным-давно совершенно ясно сказал: жупел ваш Харитонов.
– Не мой, а как раз ваш.
– Уже не наш. Он общий. «Мичман Харитонов» это неустановленный военный в состоянии тяжкого алкогольного опьянения. Как правило, совершающий неуставные действия. Местный фольклор, понимаете? Я ещё самого Женю Харитонова застал, когда сюда приехал. Отличный, кстати, парень был.
– Погиб? – посочувствовал капеллан. Он больше не сердился на мичмана Харитонова.
– Зачем погиб? Уволился. Выслужил квоту для поступления в университет, стал, по слухам, неплохим филологом. Самое забавное, Причер, что он не успел натворить ничего особенного на Кляксе. Только спьяну блеванул вашему полковнику на мундир. Забирал с натовской кичи загулявшего матроса – и тут полковник заходит. Женька как его увидел… Так и началась легенда. А в общем-то всё из-за Воровского. «Эм-пи» привыкли, что его среди ночи не докличешься, и если найдут посреди базы пьяного русского, то волокут до утра к себе.
– Бардак, – заключил Причер.
– Он самый, – согласился Кронштейн. – А с другой стороны – видите, кто нас тут дожидается? Все тот же Майкл. Ну золото, а не человек.
– А я? – подал издали голос Тэйлор. – Тоже, между прочим, сам вызвался.
– Оба хорошие, – утешил его Причер. – Так, значит, вы тут застряли из-за нас с Эйбом?
– Держите карман шире. Я всего-навсего охраняю казённую недвижимость. От кого непонятно, но охраняю. А вас уже в погибшие записали. Засекли личные маяки на берегу моря, прямо в волне планктона, буквально за минуту до того, как они замолчали.
– Вот это да… – восхитился Причер. – И вы поверили?
– Если б поверил, меня бы здесь не было. А совсем разуверился, когда мне полковник отдал секретный приказ на случай, если двое, паче чаяния, выйдут из леса.
– И что за приказ?
– Так секретный! Не скажу. Не имею права. Хотя если вы мёртвые…
– Дохлые мы! Протухшие уже! Давай, колись! – потребовал Кронштейн.
– Ну раз такое дело… Арестовать обоих. Вас, господин Кронштейн, извините, как русского шпиона. А вас, святой отец, за саботаж и дезертирство. При сопротивлении – огонь, и можно не церемониться.
– Допрыгались, – заключил Причер.
– Ничего не понимаю, – помотал головой Кронштейн. – Тогда Майкл чего тут делает? Как вы меня будете арестовывать у него на глазах?
– А я не знаю, что он здесь, – Тэйлор добродушно улыбнулся. – Он где-то в порту засел. Прячется там и джунгли пеленгатором щупает, ищет личный маяк капитан-лейтенанта Кронштейна. Адмирал у вас тоже… Недоверчивый оказался.
– И как он меня отсюда вытащит?
– У него катер спрятан. Катером до «Тревоги», она вокруг космодрома ходит. И ищи вас потом, свищи.
Кронштейн обернулся к капеллану, уныло созерцающему джунгли.
– Ну чего, саботажник? – спросил психиатр.
– Ну чего, шпион? – отозвался капеллан.
– Я спрашиваю, делать-то что будем?
– Тэйлор! Что делать-то? – перевёл стрелку капеллан.
– Ой, не знаю… – замялся лейтенант. – Сами посудите: если я вас не арестую, то как вы с планеты выберетесь? Такой, блин, парадокс. Неделю уже над ним голову ломаю… Слу-ушайте, хотите приятную новость? В общей суматохе майор Лурье огрёб прикладом по черепу. Диагноз – сотрясение мозга второй степени.
– А некоторые ещё говорят, что Бога нет! Постигла майора суровая кара за нашего муравьеда!
– Бог точно есть, – согласился Тэйлор, – потому что кто, если не он, направил мою карающую руку?
Причер осмыслил услышанное и сказал:
– Вот я вроде бы священнослужитель, весь такой христианский гуманист, а ни капельки вас не осуждаю.
Кронштейн, заложив руки за спину, ходил вокруг распластанного на крыше тела прапорщика Воровского.
– Причер, а Причер! – позвал он. – А пошло оно все на хер! Сдавайтесь мне!
– Это сильно, – оценил Тэйлор.
– То есть? – не понял капеллан.
– Я в курсе ваших дел. Знаю, что вы ни в чём не виноваты. Могу свидетельствовать в вашу пользу. Биопробы те самые у меня припрятаны – тоже факт серьёзнейший. Короче, поехали со мной на «Тревогу». Мы вас залегендируем под русского моряка и переправим на Землю. А там уже приватно с американскими спецслужбами договоримся. И тогда всякие обнаглевшие полковники будут вам до скончания века задницу вылизывать. Мы ещё из капитана Причера такого героя сделаем – ого-го!
– Вы в каком звании, капитан-лейтенант? – задал Причер нелогичный, но на самом деле очень разумный вопрос.
– Да капитан я, только сухопутный. Но психиатр настоящий, честное слово.
– Поменять бы вас на этого ворюгу Лурье! – мечтательно произнёс Тэйлор. – Чтобы наш контрразведчик был порядочный мужик.
– Спасибо, Эйб, – сказал Причер. – Но я родине присягу давал.
– При чём тут ваша присяга? Никак вы её не нарушите.
– Это уж мне виднее. А храм-то стоит, господа! Снаружи вроде совсем целёхонек. Схожу-ка я, посмотрю, что там внутри.
С этими словами Причер встал на ноги, подошёл к лестнице и начал спускаться вниз. Скрылся было из виду, потом неожиданно высунул голову из-за кромки и сказал с мягкой улыбкой – во всяком случае, именно так прочитали выражение покрытого ссадинами лица капеллана Тэйлор и Кронштейн:
– Спасибо вам большое, друзья!
И исчез.
– Ну и что с ним делать? – Тэйлор негодующе всплеснул руками. – Вы подумайте, Эйб: как я его арестую? Застрелиться проще. Да он фактически спас нас всех. И тела наши бренные, и бессмертные души. Мы же были чистые звери. А капитана всего-то раз послушали и стали на людей похожи. Засомневались, дрогнули – и уцелели.
Кронштейн задумчиво пинал тяжёлым башмаком спящего Воровского.
– Может, вы его в плен возьмёте? – неуверенно предложил Тэйлор. – Подкрадётесь сзади, тюкнете по затылку…