Принцип «меньше знаешь – лучше спишь» не распространяется в боевой обстановке только на командира, старпома и бригаду техников. Их дублировать некому. Пост Рашена в боевой рубке, Боровского – в ходовой, Вернеру с командой положено сидеть у переборки реакторного отсека. Ещё на идущем в бой «Тушканчике» обязаны бодрствовать доктор Эпштейн и ассистирующая ему в трудных случаях Линда. Чем и занимаются беспробудно. У этой парочки все поперек Устава: в походе работы невпроворот, а в бою как раз можно и отоспаться. Пока на корабле спокойно, обязательно кто-нибудь либо ногу подвернёт, либо ударится в депрессию. А едва война, тут все как на подбор абсолютно здоровые люди, некому клизму поставить. Вот и лежи себе, отдыхай, пока родной «Тушканчик» паче чаяния не заработает сквозную дырку в рабочей зоне. Чего на круизерах практически не бывает, а если вдруг и случится, так мертвецам терапия ни к чему.
Поэтому к моменту выступления контр-адмирала Эссекса в прямом эфире жизнь на круизере «Пол Атридес» шла своим привычным чередом. Флагман идеально держал позицию в центре атакующей группы и, басовито урча накопителями, падал на Марс. Идущие в авангарде дестроеры уже коснулись верхних слоев атмосферы.
– Внизу небольшая турбулентность, – сказала Ива. – Может быть, на входе слегка тряхнёт. Полагаю, все пристёгнуты?
Рашен, адмиральские функции которого на данный момент исчерпались, благодушно хмыкнул.
– Две минуты до огня, – доложил Фокс.
– Да. Эй, что там в эфире? Клиент не шевелится?
– Никак нет, сэр. Есть небольшой фон, но это их мобильные рации.
«Тушканчик» вдруг дёрнуло и ощутимо поволокло влево. Кажется, «небольшая турбулентность» тянула на серьёзный шквал.
Корабль рыскнул и встал на прежний курс.
– Буря, – пробормотала Ива. – Смерч. Посмотрите, сэр, внизу настоящий торнадо. Идёт к нашей цели.
– Вот они и не шевелятся там внизу, – заключил Рашен. Звёздочки на мониторе, обозначающие положение кораблей, показывали, что группа отлично держит строй. – Ровно идём. Точно по графику. Даже…
Тут-то Эссекс и произнёс исторические слова.
Астронавты потом говорили, что, когда раздалось это «FW», напрочь демаскирующее группу, им показалось, будто от такого кощунства на секунду остолбенел весь обитаемый космос.
– Идиот! – заорал в боевой рубке «Тушканчика» Рашен и вызвал Эссекса на кодированной волне.
– Есть захват цели, – безмятежным тоном доложил Фокс.
Круизер, заходя в атаку, звенел как струна.
Рашен громко сказал по-русски такое, чего никто не понял. На «Тушканчике» знали адмиральский лексикон, но это было что-то новенькое.
Поругаться от души начальник штаба ему не дал.
– Большое скопление техники в зоне поражения, – быстро сказал он, появляясь на мониторе. – И никого вокруг.
– Что ты наделал, suka! Расползутся же!
– Не успеют. Я повторяю – никого вокруг на верных сто миль.
– Ну и что, ты, адмирал хренов!
– По Уставу союзные войска должны быть на дистанции в тридцать миль и ждать, когда мы отстреляемся.
– Какой Устав, придурок, они же марсиане!
– Да, но согласовывали операцию наши. Значит, надо опираться на земной Боевой Устав. В противном случае нас бы предупредили.
– Ты действительно Задница, – ответил Рашен и отключился.
Эссекс сделал жест, будто умывает руки. На контр-адмирала смотрели удивлённые глаза: никто в оперативной рубке «Гордона» не знал, что это значит.
Внизу появились жёлтые всполохи: кто-то наугад молотил небеса лазером. Смысла в этом не было никакого, группа F заходила в атаку откуда её не ждут в принципе: с самого неудобного для себя направления.
Рашен, бормоча под нос русские слова, повернулся к обзорному экрану.
– Марсианскую волну мне немедленно, – приказал он. – Голосовую связь!
– Минута до огня, – напомнил Фокс.
– Знаю! – рявкнул адмирал. – Дайте связь! Найдите их!
Ива, которая сейчас фактически руками держала мелко дрожащий «Тушканчик» на боевом курсе, не могла повернуться, но отлично представляла себе, какие у адмирала злые глаза. Ей и в голову не приходило, что такое возможно: за считаные мгновения до атаки искать контакта с противником.
Беспорядочная пальба снизу прекратилась. А динамики аудиосвязи вдруг ожили.
– Поверхность вызывает адмирала Эссекса! – прокричал незнакомый голос. – Ради бога, адмирал!
– Контр-адмирала Эссекса, – сварливо поправил Рашен, прислушиваясь. – Не узнаю. Что это ещё за hui s bugra?!
– Не идентифицируется, – доложил связист. В голосовой картотеке «Тушканчика» были данные на всех действующих марсианских командиров. Иногда это здорово помогало раскрыть чужую военную хитрость.
– Здесь Эссекс, – раздалось в эфире. – Кто вы?
– Полковник Тон, самооборона Республики! Где вы, адмирал? Что происходит?!
– Почему атаковали, не дождавшись нас?
– Да… как же… Что значит – не дождавшись?
– У нас приказ о совместной операции. Мы отстреливаем площади, вы захватываете.
– Кого захватываем?! – изумился марсианин.
В эфире воцарилось гробовое молчание. Судя по всему, Эссекс терзался сомнениями. Или уже сожалел о проявленном благородстве и прикидывал, что ему за это будет от Рашена.
– До огня тридцать, – сказал Фокс.
– Никакого полковника Тона, – доложил связист. – Не было и нет, я проверил.
– Я так и думал, – кивнул Рашен. – Дурят нашего брата. Ох, уйдём живыми, Заднице несдобровать… Выпорю паникёра. Ремнём по жопе.
– Здесь просто шахты… – промямлил марсианин. – Мы охраняем… Только не стреляйте, бога ради…
– К сожалению, бога нет, – сказал Эссекс с тоской в голосе. – Эй, Алекс! – позвал он. – Прости меня, дурака.
– Вот бог и простит, – усмехнулся Рашен. Липовый полковник окончательно выдал себя. Марсиане не были религиозны. А вот пираты и контрабандисты, люди суеверные по самой природе своей воровской профессии, – были.
– Адмирал Успенский! – орали снизу. – Не надо! Что вы делаете! Мы же свои!
– Время! – резко выдохнул Фокс.
Марсианская база снова озарилась вспышками. Опять мимо.
– Разрешаю, – негромко сказал Рашен.
Фокс мягким движением погладил контактную доску. «Тушканчик» содрогнулся всем своим могучим телом, и скальное плато внизу заволокла бурая туча.
За какие-то доли секунды группа F, плюясь огнём, проскочила над целью и ушла. Вслед земным кораблям не было ни единого выстрела. Похоже, стрелять было уже некому. Обрабатываемый участок закрыла плотная стена пыли, сквозь которую слабо просвечивал медленно набухающий малиновый шар.
– Цель подавлена, – доложил Фокс.
– Как у нас? – спросил Рашен.
– «Роканнон» не стрелял. Облом системы, отказ главного ствола. В остальном всё чисто.
– Всем отбой. – Рашен вывел на обзорный экран картинку оставшейся далеко позади марсианской поверхности. – М-да, подпортили мы им пейзаж… Капитан-лейтенант Кендалл!
– Да, сэр! – хрипло отозвалась Ива. Удержать «Тушканчик» на бреющем стоило ей большого труда.
– Дальше идём по плану. Молодец, детка.
– Да, сэр.
– А теперь Задницу мне на растерзание! – приказал Рашен почти весело.
Эбрахам Файн проснулся и с удивлением обнаружил, что он вовсе не голый и отнюдь не в постели жены, где только что показал себя настоящим астронавтом. В действительности разведчик был упакован в боевой скафандр и безвольно свисал с кресла на борту «Рипли». Файн с трудом выпрямился. Некоторое время он сидел неподвижно и часто моргал. Потом шевельнул головой, ухватил ртом загубник и выпил несколько глотков холодного энерджайзера. От напитка ему сразу полегчало, и он смог осмотреться.
Телеметрия показывала, что из последних двадцати часов около тридцати минут коммандер пребывал в глубоком обмороке, а остальное время спал. Прочие члены экипажа висели на ремнях без сознания кто час, кто два, а потом у них обморок тоже перешёл в сон, не вполне здоровый, насыщенный кошмарами, но в целом нормальный.
Скаут удалялся от Солнечной на ускорении, близком к предельному. Картина звёздного неба впереди не сулила ничего радостного. Файн вывел на монитор данные следящей оптики, быстро прокрутил запись и обомлел.
За время неуправляемого полета «Рипли» чужие догоняли скаут дважды. Через два часа, а затем ещё через полтора две сверкающие загогулины выскакивали прямо по носу корабля и пытались воздействовать на него каким-то загадочным гравитационным полем. Оба раза маленькое суденышко благополучно проныривало между преследователями, и стоило ему удалиться на какую-нибудь сотню километров, как чужие испарялись. Появлялись и исчезали чужие как по мановению руки: сгустилось вдруг из ничего серое облачко, и возник чужой. Повисел, задрожал, обволокся дымкой и растаял.
Файн восхищённо охнул. Легендарная нуль-транспортировка, которую земляне пытались обкатать на прототипе «Горбовски» и в которую, похоже, толком не верили даже разработчики корабля, действительно существовала. Файн вспомнил казус со «Скайуокером», прикинул, какие преимущества даст нуль-Т чужакам в реальном бою, и охнул ещё раз.
«Почему они нас отпустили? – подумал Файн. – Не может быть такого, чтобы у них, как и у нас, оружие и ходовая часть питались от одного источника. Точно, не может. Чужие свободно генерировали это своё загадочное излучение сразу после того, как выходили из подпространства, или как его там… Значит, и выстрелить могли на прощание нам в корму. Получается, нас отпустили намеренно? Или я о чужих слишком высокого мнения… С перепугу…»
Файн крепко зажмурился. Потом непослушной рукой тронул контакты на подлокотнике кресла и принялся работать. Через несколько минут он закончил расчёты и задал скауту новый курс.
«Рипли» плавно изменил направление и потихоньку начал забирать вверх, уходя из плоскости эклиптики. Сейчас Файн был готов лишний месяц проболтаться незнамо где, лишь бы только не пересекаться больше с чужими. Привычные навигационные приёмы такой гарантии дать не могли. А широкая полупетля выбрасывала скаут из зоны стратегических интересов пришельцев.