– А теперь? – спросила Ива, ложась на живот и болтая ногами.
– А теперь я счастлив, – ответил Эндрю просто, вставая и подходя к ней. Ива протянула руку и медленно провела ладонью по его ноге. – У-у… Какие ласковые руки…
– Это от любви… – прошептала Ива, чувствуя, как он ложится на неё, мягко, так, что почти не ощущается вес, обнимает за плечи и целует в шею.
Она выгнула спину, чтобы почувствовать его ближе. Ладони Эндрю вдруг оказались под ней и обхватили её груди так ловко и естественно, будто специально для этого созданы. Поцелуи стали лёгкими покусываниями, и Ива представила себя кошкой, сытой и довольной, которую сейчас опытный, умный кот зубами ухватит за загривок… И ни о чём не надо думать, потому что ты знаешь, что всё получится отлично. Только развернись навстречу тому, что должно случиться, только прими своего мужчину в себя. Он твой, и всё, что он будет с тобой делать, окажется воплощением твоей мечты. А чего тебе захочется – ему тоже понравится. Иначе и быть не может.
– Не туда, безобразник! – сказала она.
– Виноват, – нарочито задушенным голосом прохрипел Эндрю. – Задумался. Ничего, был бы человек хороший…
Ива плотно сжала ягодицы и начала осторожно вырываться.
– Ага! – воскликнул Эндрю. – В этом что-то есть!
Некоторое время прошло в сосредоточенной и деловитой возне.
– Так нечестно, – сказал он наконец. – Я сильнее.
И тут же оказался на спине.
– А вот так? – хищно спросила Ива. – А вот так…
– Ты чудо, – прошептал Эндрю, преданно и восхищённо глядя ей в глаза. – С тобой… хорошо… всегда. Потому что… с тобой… О-о-о…
То ли они уже знали друг о друге всё, то ли им, созданным друг для друга, это знание было дано от рождения. Ещё в самый первый раз они достигли пика наслаждения вместе. И теперь Ива со стоном упала Эндрю на грудь, чувствуя, как он в сладостной муке содрогается внутри её.
И тут же переговорное устройство на двери разразилось требовательным звоном.
Эндрю безвольно уронил голову набок, приоткрыл рот и закатил глаза.
– И на том спасибо, – выдохнул он.
Ива с трудом рассмеялась сквозь пронзившую всё тело волну блаженства.
– Любимая… – прошептал Эндрю, крепче прижимая её к себе.
– Ты мой самый-самый, – ответила Ива, но всё-таки сползла с мужчины, протянула руку и ткнула кнопку на подлокотнике кресла.
– Ну-ка, мои хорошие, давайте одевайтесь! – провозгласила дверь голосом Линды. – Дело есть.
– Опять война, – буркнул Эндрю уныло. – Неужели ещё не надоело, а?
– Это ты о чём? – спросила Линда, оборачиваясь на ходу.
– Понятно о чём. Сначала полицейских распугаем, потом на Землю… Доказывать, что мы хорошие и ничего дурного не замышляли. А нам навстречу пойдут наши же бэттлшипы, и с ними «Старк», и мелюзги немерено… Ну, потеряем мы полгруппы. Ну, ухлопаем пару эскадрилий таких же идиотов, ну, обстрелом пригрозим…
– Кончай это русское нытьё! – скомандовала Линда. – Не мы ухлопаем, так нас ухлопают.
– По своим же стрелять… – пробормотал Эндрю и тяжело вздохнул.
– Перестань, Энди, – попросила Ива. – Думаешь, ты один такой совестливый?
– Я не совестливый, – возразил Эндрю. – До меня просто только сейчас дошло – мы ведём себя как военные. Пытаемся решать проблему силовыми методами. А это ошибка. Нас на всех трёх планетах объявили врагами. Интересно, сильно группу F полюбят, если она будет стрелять и запугивать? Я понимаю, у нас беда, но разве нельзя как-то мирным путём?..
– Нельзя, – сказала Линда сквозь зубы.
– Что, мало наших замочили? – спросил Эндрю язвительно.
– Дурак ты, лейтенант… Если группа F сейчас проявит слабость, начнёт колебаться, это будет лучшим доказательством того, что Рашен сбрендил, а мы пляшем под его дудку. Психанул адмирал, а теперь сам не знает, куда дальше идти… В том и дело, что нам надо гнуть одну и ту же линию. Действительно вести себя как военные.
– Не знаю, – помотал головой Эндрю. – Конечно, я не специалист. Но мне кажется, нам сейчас лучше сделать красивый жест. Только не пугать. А наоборот, даже подставиться. Ну правда, хватит боевых действий. Тот, кто прав, убеждать должен, а не головы рубить.
– Типично русский закидон, – хмыкнула Линда. – Всепрощение и непротивление злу. Расскажи об этом своему папочке Рашену. Он тебя по головке погладит и на радостях закатит такую депрессуху, что мне придётся его лечить. Тьфу! Давно я говорила, что командовать флотами должны американцы…
Ива остановилась у двери адмиральской каюты, повернулась к Эндрю и положила руку ему на плечо. Вернер стоял как в воду опущенный, глядя себе под ноги.
– Что с тобой? – спросила Ива очень тихо.
– Извини, – сказал Эндрю, стараясь не глядеть ей в глаза. – Я просто вдруг почувствовал… Не знаю. Иди одна. От меня там не будет сейчас никакой пользы.
– Благородный, паразит, – высказалась Линда и отвернулась.
– Зря ты так, – сказала Ива. – Но даже за это я тебя люблю.
– И я тебя люблю. Прости меня, пожалуйста.
Ива быстро поцеловала его в щёку и тронула контакт на стене. Дверь отворилась, и Ива шагнула через порог. Эндрю сунул руки в карманы и пошёл вдаль по коридору.
– Молодец! – крикнула Линда ему в спину. Плечи Вернера в ответ поднялись и опустились. Линда прислонилась к стене и начала яростно обгрызать себе ногти.
– Здравствуйте, драйвер, – сказала Ива. – А я вот к вам. Разрешите?
– Да ты уж вошла, – заявил Рашен сварливо. Он сидел в рабочем кресле, подперев голову кулаком. – От кого делегация?
– Простите?
– Кто прислал тебя, говорю… Боровский? Или Линда?
– Да я…
– Линда, – догадался адмирал. – Ну и зря. Я уже в порядке. Относительно. У твоих раздолбаев выпить не осталось?
– Понятия не имею…
– Перед отходом была целая канистра, – объяснил Рашен. – Хотя что им, пятерым, на целые сутки десять литров? Так – горло промочить…
– Вы откуда знаете? – пробормотала Ива ошарашенно.
– Ну, я на этой посудине вроде как главный, – заметил адмирал. – Или уже нет?
– Слушайте, драйвер, я…
– Спасибо, что пришла, – неожиданно сменил тему Рашен. Он повернулся к Иве, и та поразилась, как глубоко запали у него глаза и какие страшные под ними синяки. Адмирал выглядел совсем больным. И глубоко несчастным. – Могла ведь не согласиться, – продолжал Рашен. – А ты вот здесь. Пожалела меня, старого дурака. И-ди-о-та.
– Да кончайте вы! – против своей воли разозлилась Ива.
– Кончаю я по ночам и об стенку! – сказал адмирал так злобно, что Ива покраснела и опустила глаза. – А ещё на меня ходят смотреть, как на мумию вождя. Стоят над телом и произносят речи. А я лежу себе и в гробу ворочаюсь…
– Мне уйти? – спросила Ива тихонько.
– Ни в коем случае, – отрезал Рашен. – Ты здесь единственный нормальный человек. Кому я ещё могу поплакаться? Садись вон на койку и терпи моё нытьё.
– Вы так ничего и не решили… – поняла Ива.
– Фу! – возмутился адмирал. – Ты что со мной, первый день ходишь? У меня все варианты давно просчитаны.
– И? – спросила Ива с надеждой.
– И ничего хорошего. В любом случае минимум две трети группы накрывается. А сколько мы полицейских угробим, так это просто караул. И не забывай про наши собственные бэттлшипы, на которых уже, наверное, сменили экипажи. Да ещё этот долбаный «Старк»… Какое счастье, что остальная армия пошла на металлолом! – воскликнул адмирал. – Если бы мне ещё месяц назад сказали, что я буду этому радоваться… А так у нас хоть какой-то шанс. Но при одной мысли, что мы с тобой, допустим, уцелеем, а остальные – нет… Дестроеры все можно списать в расход! Это что, война?! Да это же убийство!
Ива зажала руки между колен и беспомощно смотрела на адмирала.
– А сколько наших уже застрелилось? – спросил Рашен.
– Послушайте… – взмолилась Ива. – Ну давайте повернём! Уйдём на Марс. Сдадимся. А?
– Ты понимаешь… – сказал Рашен с безумной горечью. – Сдаваться мы можем кому угодно, это не проблема. Мне всё равно, меня-то в любом случае расстреляют…
– Как?! – воскликнула Ива.
– Буквально. Ты приказ Адмиралтейства видела? Нет? Вот то-то. Приказ отдали лично мне и Заднице. А после рекодировки он испарился. Я ничего не смогу доказать. Выходит, я просто сумасшедший офицер, каких у нас полным-полно. Как капитан Риз с «Горбовски». Он же собственных десантников пожёг, и никто не удивился. Ну и что с того, что я на марсиан напал?
– Но ведь Эссекс подтвердит…
– Да он не может выступать свидетелем в суде! – рявкнул адмирал. – Он почти год не спускался вниз! По Филу психушка не плачет, а слезами заливается. Это я его от последней медкомиссии отмазал. Потому что, на мой взгляд, он нормальнее многих тут. А как медики относятся к тем, кто боится вниз сойти?! Группу F подставили тупейшим образом, и всё отлично получилось! Мы же астронавты, от нас всего можно ожидать… Погоди, о чём я?
– О том, что вас расстреляют, – сказала Ива и вдруг глупо хихикнула. Рашен улыбнулся одной стороной рта, прищурил глаз, и Ива неожиданно увидела такого адмирала, которого знала и любила: уверенного в себе, ироничного, мудрого. Но эта маска быстро пропала, и перед ней снова оказался усталый старик.
– Так-то вот, – кивнул Рашен. – Самое обидное, что пострадает и остальной командный состав. Всем, кто был ко мне близок, постараются заткнуть рты очень надолго, если не навсегда. Могут просто изолировать. Могут с ума свести… За роспуском флота стоят бешеные деньги. Даже представить страшно, кто именно и с кем снюхался, чтобы нас уничтожить. И если бы нас просто списали вниз – это была бы одна сумма. А теперь она может вырасти на порядок.
– Не понимаю… – пробормотала Ива.
– Знаешь, кто теперь больше всех заинтересован в том, чтобы утаить правду? – спросил Рашен. – Марс.
– Да почему же…
– Контрибуции, лапочка. Готов поспорить, что в той несчастной шахте урана было кот наплакал. Зато торговля с Землёй теперь пойдёт на совсем другой основе. Нашей родине позарез нужен генетический материал. А республика не хотела им делиться. Она и теперь не захочет. Но уже на гораздо более жёстких условиях.