– Вы марсианский шпион? – спросил капитан.
– Чего?! – опешил Эндрю.
– Вы осуществляете на корабле подрывную деятельность? – гнул своё капитан, будто не заметив удивления допрашиваемого.
– Ты что, капитан, ebnulsya? – спросил Эндрю.
Его ткнули сзади в болевую точку, и он вскрикнул от неожиданности.
– У вас есть приказ саботировать выброску десанта на Марс?
– Я ни в чём не виноват! – заявил Эндрю.
Его ткнули снова, на этот раз больнее. Эндрю с удовольствием плюнул бы в обидчика, но не мог повернуть голову: её тоже фиксировал ремень.
– Отвечать на поставленные вопросы, – сказал капитан. – Вы марсианский шпион?
– Нет, – вздохнул Эндрю. Он ещё не совсем понимал, что происходит, но его уже терзали нехорошие предчувствия.
– Вы состоите в половой связи с младшим сержантом Джордан?
– Ничего себе…
– Отвечать!
– Ну… Да.
– Джордан склоняла вас к предательству в пользу Марса?
Эндрю тоскливо закатил глаза. Перед его внутренним взором предстала Дженет Джордан. «Я бы хотела родить от тебя, Энди. Лет через пять, если меня починят, конечно, и если будем живы… Сделаешь?» Эндрю соврал, что сделает. Он не любил Дженни и не хотел, чтобы его дети бродили неизвестно где и росли в компании недоумков. Но и обидеть Дженни не мог, она ему ничего плохого не сделала, даже наоборот. Была в ней какая-то трогательная чистота, может, оттого, что в казарме она спала только с девочками и не давала повода размышлять, какой ты у неё сегодня по счёту мужик.
– Да чего вы от меня хотите?! – взмолился Эндрю. – Я лояльный. Я верен присяге. Что происходит?!
– Мы хотим ответов, лейтенант. Джордан склоняла вас к измене, да или нет?
– Нет, не склоняла. Слушайте, я что, арестован? Тогда предъявите обвинение!
– Кто из десантников склонял вас к измене?
– Никто!
– Вы знали о тайном складе оружия?
– О каком ещё, мать твою, складе оружия?
На этот раз ему сделали очень больно.
– Не-е-ет! – заорал Эндрю. – Отстаньте, suki! Ничего я не знаю! Уберите вашего урода! На хрена этот полиграф?! Чтоб вас…
– Он в порядке, – сказал главврач. – Он наш.
– Развяжите, – приказал капитан. – А что такое полиграф, лейтенант?
– Детектор лжи, – объяснил Эндрю, постепенно успокаиваясь.
– А-а… Ясно. Вы хотели знать, в чём дело. У нас проблемы, лейтенант Вернер. Извините за допрос, но это вынужденная мера.
– А прикладом по голове – тоже вынужденная мера?! – поинтересовался Эндрю сварливо. Ремни отстегнулись, он повернулся и увидел у себя за спиной какого-то громилу с нашивками капрала и автоматом под мышкой.
– Урод, – сообщил ему Эндрю, отлепляя от головы датчики и бросая их на стол. Капрал даже ухом не повёл.
– Это вас не прикладом, – сказал капитан. – Это ребром ладони. И вовсе не мы. Наоборот, мы вас отбили.
– У кого?! У марсиан, что ли?
– У мятежников, лейтенант. К вашему сведению, на корабле сейчас идёт бой. Некоторая часть бойцов… Разумеется, незначительная часть, поддавшись агитации марсианских шпионов, отказалась от выброски. Агентов врага мы обезвредили, но мятежники, понимая, что их теперь ждёт, не хотят сдаваться и оказывают нам ожесточённое сопротивление. Несколько кораблей эскадры Баскина идут на помощь, но там нет пехоты, и мы всё равно должны подавить мятеж сами. В противном случае «Декард» может быть просто расстрелян. Впрочем, мы справимся раньше. Вот такие дела, лейтенант.
– Отказались от выброски… Так что, всё-таки война?
– Ну, не так масштабно. Скорее манёвр устрашения. Марсиане лезут в наши внутренние дела. Решили диктовать Земле условия.
– М-да… И что, действительно были их агенты на борту?
– Были. Слушайте, лейтенант, мы сейчас где-то в двадцати мегаметрах от поверхности. Ускорения нет, скорость… Ну, сами посмотрите. Успеете затормозить эту баржу в пяти мегаметрах?
Эндрю обалдело вытаращился на капитана.
– Мне горько это говорить вам, – сказал капитан. – Но так получилось, что вы единственный член экипажа, оставшийся в живых.
– Yo-moyo… – пробормотал Эндрю, не веря.
– Мы обязаны затормозить, лейтенант. Мятежники отступили к третьему десантному шлюзу и закрепились там. Выкурить их оттуда дело нелёгкое, может затянуться на несколько часов. К сожалению, у них лазеры, а у нас только автоматы. Если «Декард» за это время приблизится к Марсу на два-три мегаметра, предатели могут попробовать сброситься вниз и перейти на сторону красножопых. А это уже непорядок.
– Откуда у них лазеры… – задумался вслух Эндрю, смутно догадываясь откуда.
– Похоже, у них был секретный арсенал. К сожалению, мы о нём не знали.
– Ясное дело, что не знали, – Эндрю невесело усмехнулся. – Его ведь коммандер Фуш устроил.
– То есть?!
– У Фуша были не в порядке нервы. Он панически боялся мятежа. Доверял только флотским офицерам. Перетащил дюжину ящиков с лазерами в один из аварийных модулей и сказал, что, если пехота начнёт возникать, он нас вооружит и мы десанту устроим Полночь. Извините, конечно, но это его слова.
– Кто говорил, что умеет работать на детекторе лжи?! – окрысился капитан на главврача.
– Я не говорил, что умею. Я говорил, что попробую…
– Ну и ну… – пробормотал капитан. – Теперь всё понятно. Они ведь начали с того, что захватили коммандера Фуша. Старый пердун! Капрал, вы слышали? Бегом к полковнику с докладом! Потом назад. И выясните мне, как там дела.
Капрал вышел из каюты. Капитан покачал головой и закусил губу. Эндрю с интересом поглядел капралу вслед. Судя по всему, бравые вояки то ли разнесли вдребезги корабельный пост внутренней связи, то ли потеряли его. А где же тогда их мобильные рации? Почему они в лёгкой учебной форме? Что-то не похоже это на успешное подавление мятежа…
– Ну, вы даёте, господа астронавты… – сказал капитан. – Прямо не знаю, Вернер. Склад оружия втайне от нас… Это же чистой воды измена. Расстрелять вас, что ли?
– Пожалуйста, – согласился Эндрю. – А кто тормозить будет? И вообще, при чём здесь я? Я этих лазеров в глаза не видел.
– Но слышали ведь! Не понимаю, почему никто из ваших не догадался прийти и доложить?..
– Десант умеет восстанавливать против себя астронавтов, – заметил Эндрю. – Ваши говённые рейнджеры…
– А вы только и умеете, что трахаться с предателями родины, – перебил капитан. – Учтите, лейтенант, ваша связь с Джордан ещё будет предметом разбирательства.
– Она с ними? – спросил Эндрю.
– Она убита, Вернер. Она пыталась сдаться нам, и за это мятежники её пристрелили.
Эндрю провёл ладонью по лицу. Дженни… Это уже не имело значения. Живая или мёртвая, она была сама по себе. А он, Эндрю Вернер, должен сейчас выбирать, что делать. Но Дженни… Ах, как жаль.
– Я вам даже не соболезную, Вернер, – заметил капитан мстительно.
«Раздавлю, – подумал Эндрю. – Мне бы только добраться до спецкостюма, и я их всех раздавлю перегрузкой. А сам уйду на десантном боте. Пусть они об Марс размажутся, все до единого, и правые, и виноватые, и хорошие, и плохие».
– Астронавты! – сказал капитан, словно выругался.
«Мой запасной спецкостюм в центральном стволе, – думал Эндрю. – До ближайшего лаза отсюда два шага. Аварийный ход „Декарда“ восемь „же“. Точно, раздавлю. Если только…»
– У мятежников есть спецкостюмы? – спросил Эндрю.
– А в чём дело? – встрепенулся капитан.
– Я спрашиваю, есть или нет?
– Есть. Штурмовая броня. И у нас есть.
«Так… Я помню, эта броня держит пятнадцать „же“. Фокус с перегрузкой отпадает. Но спецкостюм мне всё равно нужен, его не каждая пуля берёт. Что же делать? Лезть в невесомость, в центральный ствол. В любом случае. Там я что-нибудь придумаю».
– Почему вы тогда в лёгкой форме? – заметил Эндрю.
– Вы много вопросов задаете, лейтенант. Между прочим, вы так и не ответили, успеем мы затормозить или нет.
– Зависит от скорости. Да вы не волнуйтесь, если Баскин в курсе, что мы потеряли управление, он подгонит сюда пару бэттлшипов и подцепит «Декард» за бустерный крепёж. Конечно, наша «баржа», как вы изволили выразиться, тяжёлая, но у бэттлшипов хорошая тяга.
Главврач неожиданно встал и принялся нервно ходить туда-сюда по каюте.
– У нас нет связи с Баскиным, – признался капитан. – Мы только предполагаем, что он идёт к нам. Должен идти. События на «Декарде» развиваются уже три часа. Мятеж начался почти сразу после объявления военного положения.
– Поздравляю, – сказал Эндрю. – Тогда нам pizdets.
– Что? – не понял русского слова капитан.
– Эх, пехота… Ты не на поверхности, – объяснил Эндрю. – Любой групповой манёвр в пространстве идёт по заранее отработанной схеме. Этих схем миллион, на любой случай жизни. Если военное положение объявлено, значит, эскадра уже отрабатывает какую-то схему. Дежурный навигатор заряжает её в ходовой процессор, и дальше судно пилит на автопилоте. Сохраняя радиомолчание, между прочим. Конечно, другие суда активно маневрируют. Но «Декарда» это не касается. Наше дело идти к заранее намеченной точке выброски. Ясно?
– И что, вводных никаких больше не будет? – осторожно спросил капитан.
– Слушайте, капитан, вы кто такой вообще? – удивился Эндрю. – Интендант какой-нибудь? То-то я смотрю, вы к складам жмётесь…
– Я начальник разведки полка!!! – заорал капитан, покрываясь красными пятнами. – Отвечать мне!!!
– Что-то капрал ваш куда-то запропастился, – заметил Эндрю самым что ни на есть мирным тоном.
– Сволочь русская! – капитан грохнул по столу кулаком. – Отвечать! Будет связь или нет?!
– В ближайшие часы точно не будет. Повторяю, мы сейчас эскадре не нужны. Мы же не дестроер, мы, как вы правильно заметили, баржа. Нам спешить некуда, Баскин должен сначала отстреляться по поверхности.
– Но штаб эскадры должен контролировать наше положение, – заметил капитан, сбавляя тон.
– А он и контролирует. «Декард» сейчас движется? Движется. Значит, так и надо. Мы же на автопилоте. А три часа – это пустяк. Им и в голову не придёт, что у нас тут нелады. Вы лучше надевайте свою броню. Ходовой процессор может в любой момент дать полную тягу.