– Ага! Ну, блин… Алекс, подожди минутку, ладно?
– Нет проблем.
Рабинович переключился на другой канал.
– Это какая нужна умственная отсталость, чтобы прохлопать два здоровенных корыта? – начал он, забывая о хороших манерах и сидящем вокруг младшем командном составе. – Или это талант какой-то особенный?
– Они, наверное, по инерции подошли. Без тяги. Старый пиратский фокус, сэр.
– Так что же ты, мать твою…
– Сэр, мы вообще-то не пиратов ждали, а военных.
– И что? – на полном серьёзе удивился Рабинович.
– Соответствующим образом были расставлены сканирующие бакены, сэр.
– У тебя бакенов говённых мало? Или, на хер, мозгов?
Начальник разведки обиделся и не ответил.
– Нет, я тебя спрашиваю! – настаивал Рабинович.
– Виноват, сэр!
– Орёл ты с голубыми яйцами! – заключил Рабинович и вернулся на внешнюю связь. – Извини, Алекс, – сказал он. – Так на чём мы, блин, остановились?
– Я вот думаю – может, ты ко мне в гости зайдёшь?
Рабинович огляделся. Подчинённые делали вид, что не подслушивают, и в принципе их этот разговор не касается, и, наверное, их тут вообще нет. Лица у всех были подчёркнуто скучные.
Хорошие ребята, надёжные, никто не стукнет, но… Меньше знаешь – крепче спишь, как говорится.
Вице-адмирал поднял маску спецкостюма и переключил связь на приватный канал.
– А давай, ты ко мне?
Рашен на секунду замялся.
– Понимаешь, Боб, – произнёс он задумчиво. – Не слышно уверенности в твоём голосе. Ты, кажется, ещё не решил, как ко мне относиться.
– Не ссы! – рассмеялся полицейский. – Если я тебя арестую, кто с чужими разберётся?
– Ориентируешься правильно, – одобрил Рашен. – Никто. Хотя бы потому, что в них ещё никто не верит. Невыгодно это Совету Директоров.
– Вот именно, мать их за ногу! Так что заходи. Имеется спирт.
– Богато живёте. У нас только самогон.
– Вот бери и заходи.
– Всё равно не пойду.
– Слушай, Алекс, бросай ты эти русские задрочки! Слово даю – от-пу-щу. На все четыре стороны.
– А что ты потом на Землю доложишь, а? – спросил Рашен проникновенно.
– Скажу, что ты не пришёл. Мы тебя ждали, а без толку. Пришёл один «Гордон», и тот на автопилоте. О! Кстати! Алекс, ты на самом деле посиди-ка у себя пока.
– Да ну? – усмехнулся Рашен.
– Ну да! Я сейчас пошлю на «Гордон» сапёров, а ты не шевелись. – Рабинович быстро выбил команду на «доске». – И учти, Алекс, я своим дуракам приказал держать тебя на прицеле. Они дураки реальные, своих мозгов нет, им что скажешь, то и сделают. Двинешься с места – так шарахнут, мало не покажется. А если эта хреновина взорвётся, пусть тебе же будет хуже.
– Бобби, – сказал Рашен укоризненно. – Не стыдно, а?
– Я же коп! – ответил Рабинович серьёзно. – У меня по определению ни стыда, ни совести.
– Какая жалость, что ты не мой подчинённый, – заметил Рашен. – Я бы тебя… Кстати, от Боровского тебе привет.
– И ему тем же концом по тому же месту! Слушай… – Рабинович вдруг перешёл чуть ли не на шёпот, – Абрам… Файн вернулся?
– Нет ещё.
– И что ты думаешь?
– Придёт рано или поздно. Наш Абрам неистребим. Ни своими, ни чужими.
На экране полицейского флагмана крошечный белый огонёк резво почесал в сторону расцвеченной огнями махины «Гордона».
– Вижу твоих сапёров, – сказал Рашен. – Зря ты это, Бобби.
– Почему? – насторожился Рабинович.
– Боюсь, инфаркт у них будет. Задница перед тем, как покинуть корабль, с горя весь его распродал. Только ходовую не тронул и навигационное оборудование. Там внутри… неуютно.
– Ну, спасибо… – протянул Рабинович. – Алекс, ты действительно ненормальный. Разбазарить на хер целый мегадестроер и потом цинично в этом признаться… Знаешь, это как-то даже не по-русски.
– Извини, больше не буду.
– И чего вы, русские, такая вороватая нация, а?
– Я, что ли, крал?! – возмутился Рашен.
– Ты не проконтролировал, – упрекнул его Рабинович.
– Слушай, мы будем ждать, пока твои сапёры взорвутся, или всё-таки поболтаем?
– А о чём нам болтать? Вали отсюда, и попутного хера тебе в затылок.
– Прямо сейчас? – судя по голосу, Рашен здорово удивился.
– Немедленно, – разрешил полицейский. – И чтоб глаза мои тебя не видели. Давай, вали отсюда на хер.
– Хороший ты мужик, Роберт, – задумчиво произнёс Рашен.
– Какой есть. Ты вот что скажи на прощанье. Эти сраные чужие, как ты думаешь, может, их случайно к нам занесло, а? Ну, блин, покрутятся и уйдут.
– Придётся мне всё-таки зайти к тебе в гости, – сказал Рашен.
– Почему?
– Да больно тоскливый будет разговор.
– Мы давно уже в привате, не волнуйся. Но если хочешь, я прикажу заткнуть уши некоторым умникам, которые думают, будто я про них не знаю. Внимание! Всем негодяям, которые слушают приватный канал командира эскадры! Уши за-ат-кнуть! Раз-два!
В эфире неожиданно раздался лёгкий шорох.
– Какие дисциплинированные ребята, – похвалил Рашен.
– У меня хорошие копы служат. Грех жаловаться. Ну, говори.
– Боб, ты помнишь казус со «Скайуокером»?
– Ещё бы!
– А ты в курсе, что один человек выжил? Прилетел на аварийном модуле прямо к Земле?
Рабинович почесал было в затылке, но рука наткнулась на капюшон спецкостюма.
– Да как сказать… – пробормотал он. – Не то чтоб, блин, совсем не в курсе… Но без подробностей.
– Тогда держись за кресло. Вместо человека прилетел клон.
– Твою мать! Откуда данные?
– Тетя Хая сказала.
– Ты не знаешь тетю Хаю! – заявил Рабинович тоном прокурора на суде.
– Тетю Хаю из Парижа или тетю Хаю из Чикаго?
– Перестань дурачиться, трам-тарарам! Я серьёзно, мать твою!
– Я его препарировал.
– Та-ак… – протянул Рабинович. – А сначала убил.
– Я много людей убил, – сказал Рашен сухо. – На Марсе, на Венере, в открытом космосе. Очень много, Бобби.
– Ты не путай, старый хрен, войну с убийством. Ладно, проехали… Где ты его откопал?
– Он несколько лет ходил на одном из моих кораблей. – Рашен не уточнил, что Мейер ходил на «Гордоне», дабы лишний раз не пугать впечатлительного Рабиновича. – И между делом стучал в Адмиралтейство.
– Ни хера себе!
– Вот именно. Очень странная история, Бобби. Понимаешь, он даже под гипнозом уверял, что он настоящий. У него была подсажена ложная память. Мы случайно нашли доказательства гибели прототипа, а то бы этот двойник так и служил у нас. И сам клон сделан великолепно. Мой док Эпштейн нашёл там одно какое-то несоответствие… Не помню, мелкие отклонения в структуре ДНК. Так или иначе, если у клона была какая-то своя программа, то где-то на самых задворках мозга. Мы ещё не умеем копать настолько глубоко.
– То есть зачем этот урод у нас ошивался…
– Вообще непонятно.
– И что мы обо всей этой херне должны подумать, а?
– А вот это к тебе вопрос, – заметил Рашен. – Ты же коп.
– Вот что, – сказал Рабинович твёрдо. – Дай его мне, а? У меня все-таки судебно-медицинская экспертиза.
– Надо подумать. А то пополам?
– Тебе-то он на кой хер сдался теперь?
– Доказательства!
– Ах да! Ты же хочешь всему миру объяснить, какой ты хороший русский…
– Я что-то не то сказал? – насторожился Рашен.
– Да нет… Эх, чтоб меня! Знаешь… Отпили от этого урода кусок поаппетитнее, а я за ним приду. Где-то через полчасика.
– А как же сапёры? – ехидно спросил Рашен.
– Задолбал, – ответил Рабинович и отключился.
Когда вице-адмирал Рабинович, навьюченный кофром с деталями организма капитана Мейера, покинул борт «Тушканчика», к Рашену зашёл старпом.
– Он самогонку взял? – деловито спросил Боровский.
– Нет, – Рашен помотал головой, задумчиво разглядывая свои ногти.
– Тогда отдайте, – потребовал Боровский. – Я тут, пока суд да дело, с его ребятами договорился насчёт батарей к «маузерам». А то у нас некомплект. Сто десять стволов рабочие, а ещё десяток заряд не держит.
– На! – сказал Рашен брезгливо, пинком выдвигая канистру из-под стола.
– Спасибо.
Боровский исчез за дверью, с кем-то там переговорил и тут же вернулся.
– А ещё говорят, что копы взяток не берут, – заметил он.
– Это хорошие копы, – хмуро сказал Рашен. – Они нам помочь хотят.
– Ага, как же. Конечно, это совершенно не моё дело, но…
– Задолбал.
– Фу, патрон! Всего-то полчаса с Бобби поговорили и уже выражаетесь, как потомственный Рабинович.
– Извини, вырвалось. Но ты меня этой своей присказкой достал. А у Бобби действительно тяжёлый случай. Я ещё с училища помню – минуту с ним поболтаешь, а потом всякие эпитеты так из тебя и сыпятся. И с чего он такой?
– На улице вырос, – объяснил Боровский. – Вы это, драйвер… не обольщайтесь. Не помочь они нам хотят. Они группой F свою задницу от чужих прикрывают.
– Это точно, – вздохнул Рашен. – И знаешь, Жан-Поль, я из разговора с Бобби вынес одну вещь. Он испугался. Его до самый глубины души пугают чужие. Он на всё готов, лишь бы его кто-нибудь от них защитил.
– Они, может, ещё и не придут…
– А он уже готов. Большая редкость в наши дни, чтобы человек воспринимал чужих всерьёз. Кто их сейчас боится? Тот, у кого достаточно данных. Армейская разведка, да и то не вся. Ну, мы с тобой. А больше ведь никто. И вдруг – целый вице-адмирал полиции! Командир единственной полноценной эскадры в их ведомстве. Интересно, а, Жан-Поль?
– Интересно, – кивнул Боровский, присаживаясь на край стола. – Так что он вам сказал? Так и сказал, что боится?
– Нет. Как раз этого он не говорил.
– А чего же ему надо?
– Ему надо, чтобы мы пошли на Землю и устроили там государственный переворот.
– Чего-о? – изумился Боровский.
– Понимаю твою реакцию, – улыбнулся Рашен. – Она ничем не отличается от моей.
– Ни хрена себе – полицейский! – высказался старпом.
– Очень даже полицейский. Наш Бобби, оказывается, человек с идеями. Ему опостылел народный капитализм. Он считает, что на самом деле это диктатура. И знаешь, в чём-то он прав. Когда вся планета становится одной корпорацией…