– Сам удивляюсь, что это на него нашло… – пробормотал Рашен и закусил губу, чтобы не улыбнуться.
Адмирал очень боялся за Эссекса. Но сейчас это был единственный человек, достаточно сумасшедший, чтобы исправить положение.
Эссекс выбрал «Роканнон», потому что дестроер стоял дальше всего от толпы мутантов, бесновавшейся на краю обрыва. Возьми он другой корабль, пришлось бы как-то отгонять этих дураков, не понимающих по-английски, да ещё и замороченных религиозным экстазом.
– Отрыв! – приказал Эссекс.
«Роканнон» окутался клубами пыли и мягко оттолкнулся от поверхности. Эссекс дал половинную тягу, и дестроер медленно пошёл от Москвы прочь, набирая высоту и закладывая плавную дугу вправо. Любой нормальный командир на месте Эссекса рванул бы сейчас вверх, рисуя громадную петлю с выходом в стратосферу. Но такой манёвр, по расчётам вице-адмирала, занял бы минут сорок. А Эссексу очень хотелось успеть.
Все дни, пока Рашен путешествовал по своей родине, Эссекс провёл у монитора, обалдело разглядывая картинки мирной жизни на русской земле. Камеру Рашен крепил на плече, и всё, что попадало в его поле зрения, видел Эссекс и фиксировали библиотечные компьютеры «Тушканчика». Тихие русские селения, где пасли настоящих коров и рожали здоровых детей, симпатичные города с их неторопливым и толковым жизненным укладом – всё это произвело на Эссекса неизгладимое впечатление. Он понял, что группа F спустилась с небес на землю не зря. Именно тут, в России, можно было начинать всё сначала, по-умному и по-доброму. Если орда дикарей может в одночасье растерзать эту надежду на лучшую жизнь… Эссексу стало так мерзко от этой мысли, что он ни секунды не раздумывал, кто у него поведёт дестроер со спасательной группой на борту.
И как именно поведёт.
– Полная тяга! – крикнул Эссекс. «Роканнон» неприятно мотнуло, и вице-адмирал с трудом «поймал» его маневровыми двигателями. Корабль встал на курс. Огненным болидом он понёсся на нереально малой высоте в пятьсот метров с прибытием к точке десантирования через триста секунд.
– Разобьёшься – голову оторву! – прохрипело радио голосом Рашена.
Эссекс промолчал. Внизу под «Роканноном» дымилась земля.
С водокачки было отлично видно, как мутанты жгут город. Вот запылал свечной завод, вот занялся кирпичный… Виктор де Вилье крепко сжал зубы. Всё это хозяйство было построено под его руководством, далось потом и кровью, всё было родное, своё. И теперь разваливалось под натиском скрюченных плешивых уродцев, вооружённых копьями и дубинами, но берущих числом и фанатизмом. Две сотни бойцов с длинными охотничьими луками пока что держали нападающих на почтительном расстоянии от электростанции, но скоро падёт и она. И тогда город кончится. В него уже незачем будет возвращаться тем, кто выживет. Проще начать на новом месте. Да и будут ли выжившие?
– Есть! – сказал помощник, отрываясь от бинокля и протягивая его Виктору. – Повернули! Гляди!
Де Вилье припал к окулярам. Действительно, с северо-запада в город входили всё новые и новые группы мутантов. Кажется, ожесточённое сопротивление людей заставило уродов изменить свои планы. Их главные силы, рвущиеся на Валдай, теперь возвращались, чтобы не оставлять за спиной врага.
Де Вилье отдал бинокль помощнику, удовлетворённо вздохнул, перевернулся на спину и уставился в голубое безоблачное небо. Теперь можно умирать спокойно. Выжившие будут. Женщины и дети, в том числе и его, Виктора, жена и трое детишек, успеют оторваться от преследования. Дальше мутантов притормозят мобильные отряды, а крепостные стены Новгорода сдержат любой натиск.
Но уничтожить всех мутантов у людей не хватит сил. А значит, угроза будет висеть над русской землей ещё лет сто, если не двести.
– Интересно, вся Москва сюда припёрлась? – пробормотал де Вилье.
– Все здесь, – сказал помощник. – Сколько было, все здесь.
– И чего они?.. Все же было нормально. А мы им, гадам, ещё ножики продавали… Какая всё-таки сволочь этот Батька! Колдун хренов.
– Урод он и есть урод, – вздохнул помощник.
– У нас шансов уйти никаких. Или?..
– Ну что ты, Витя. Кольцо ведь.
– Давай, что ли, тогда попрощаемся.
– Давай, – сказал помощник.
Они крепко пожали друг другу руки, и де Вилье подвинул к себе рацию.
– Адмирал, – сказал он. – Короче, мы свою задачу выполнили. Здесь уродов тысяч десять, и, пока мы живы, они не уйдут. Нам всё равно конец, так пусть мы лучше с ними вместе поджаримся. Где твой дестроер? Я вызываю огонь на себя! Как понял?!
Ответа он не услышал, потому что с юго-востока на город вдруг налетел горячий шквал, и что-то в небе начало с грохотом лопаться, взрываться и разлетаться на куски. Эссекс бросал шлюпки, как бомбы, – они едва успевали затормозить над самой поверхностью. Водокачка пошатнулась, и де Вилье схватился за поручень.
– Вижу! – раздался сверху трубный глас. – Оборона! Ложись!
– Всем лежа-ать!!! – проорал де Вилье по-русски, свешиваясь вниз. Но защитники электростанции и без перевода отлично всё поняли.
– А ты молодец, – сказала Линда заросшему бородой мужику в шкурах и холстине. – Тактически всё очень грамотно.
– Жить захочешь – не такое выдумаешь, – ответил де Вилье, набивая патроны в магазин. Теперь у него был автомат, а вокруг стояли закованные в броню астронавты с лазерами. Впереди, на мосту, дымилась груда обугленных трупов, и жизнь казалась прекрасной как никогда.
– Хорошо, что уроды не умеют плавать, – сказал он, вешая автомат на плечо. – У нас все заставы – на мостах. Если бы не было таких проблем с порохом…
– Больше не будет, – пообещала Линда. – Ну, мы пошли на зачистку.
– Осторожней там, – сказал де Вилье. – Это бывшая промзона, цеха огромные, есть подвалы, в некоторых зданиях можно скрытно накопить очень много сил. Постарайтесь отжать их к водохранилищу и утопить. Может, я всё-таки с вами?
– Тебе нельзя. Ты здесь главный. А с проводником мы и на языке жестов легко общаемся.
– Тогда удачи, – де Вилье виновато развёл руками. – Только не рассредотачивайтесь. Вам нужна максимальная плотность огня. Этих монстров там ещё тысячи две. Не съедят, так затопчут.
– Не затопчут. Держи мост. – Линда махнула рукой своему взводу, застегнула маску спецкостюма и размашистой походкой направилась в сторону длинных строений с прохудившимися крышами, где сейчас готовились к прорыву остатки мутантов. Ещё час назад они держали в кольце весь город, а теперь сами угодили в мешок – разбитые, уничтоженные, но не сломленные. Ведомые своим чудовищным богом, они готовы были умирать за веру.
– Ты проследи за этой бабой персонально, – сказал де Вилье проводнику. – Чтобы в пекло не лезла.
– Будь спок, – кивнул проводник. – А клёвая баба. Я бы женился не раздумывая. Жалко, что нерусская. Хотя…
– Сначала английский выучи, – усмехнулся де Вилье.
– Я ей на пальцах всё, что надо, покажу, – заверил проводник. – Ну, бугор, ежели чего… Короче, не поминай лихом.
– Беги, – сказал де Вилье и устало направился к заставе на мосту. Закопчённые и ободранные егеря и ополченцы сушили портянки и смачно гоготали над какой-то немудрёной шуткой. Де Вилье окинул их взглядом и с тоской подумал, что ещё три часа назад их была почти тысяча. Час назад – двести. Теперь осталось двадцать шесть.
Линда выскочила в узкий проулок между дымящимися бревенчатыми хижинами и одним импульсом от живота скосила четверых. Кто-то справа прыгнул на неё с крыши, но Линда только шевельнула бронированным плечом, и нападающий с жутким воем покатился по земле. Набежавший сзади астронавт, экономя заряды, размозжил плешивую голову мутанта ударом башмака.
– Мерзость какая… – пробормотал он, разглядывая свою жертву.
Мутанты вблизи оказались совсем даже не уродами. Да, они были мелкие, плешивые, хилые, все в струпьях и грязи. Тем не менее у них имелась членораздельная речь, а залитые гноем узкие глазки излучали вполне человеческую ненависть. Что же касается шкур, служивших мутантам одеждой, а также копий и рогатин, которыми орда воинственно размахивала, то качеством изготовления всё это мало отличалось от экипировки защитников Волочка. И, стреляя по мутантам, Линда не могла отделаться от мысли, что если вонючего радиоактивного москвича отмыть, а пропахшего навозом парижанина де Вилье, наоборот, окунуть в грязь, разница покажется не такой уж удручающей.
Но москвичей здесь называли уродами вовсе не за генетические отклонения, и это Линда тоже поняла.
Одетый с ног до головы в толстую дублёную кожу проводник маячил впереди, указывая направление. Линду в её спецкостюме уже несколько раз чувствительно ткнули копьём, один раз даже с ног сбили, а этот парнишка, казалось, и сквозь пулемётную очередь проскочил бы невредимым.
– Выходим к большому зданию, – доложил по радио авангард. – Здесь тихо. Похоже, они засели внутри.
– Посмотри, где там опоры, и подрежь их, – распорядилась Линда. – Если мощности хватит, постарайся завалить стены. Внутрь лезть ни к чему.
– Сделаем, капитан.
Справа обрушилась крыша горящей хижины, и из окон градом посыпались скрюченные фигуры в тряпье. Оказавшись прямо между двух групп астронавтов, мутанты, визжа и плюясь, начали метаться из стороны в сторону, не понимая, что противник сейчас не может стрелять, опасаясь задеть своих. Бестолковых уродцев быстро забили прикладами и ногами. Проводник восхищённо показал Линде большой палец.
– Второе отделение, быстро прочесать эти хибары! – приказала Линда. – Если что, сожгите их, всё равно еле стоят.
Впереди с глухим уханьем завалилась стена. Отряд Линды выбрался из развалин предместья и оказался на обширном пустыре. Дальний его край заволокла стена песка – там, подрезанное лазером, падало ржавое железо. Здоровенный не то ангар, не то цех тяжело осел наземь и рассыпался в пыль. Из коричневой тучи донёсся яростный вопль в тысячу глоток.