Эш не видел Рейн после того кошмарного вечера в его доме. Неоднократно он снимал трубку, чтобы ей позвонить, но каждый раз отдергивал руку, ругая себя за то, что навязывается женщине, которая вовсе не желает, чтобы за ней ухаживали. Однако он не мог забыть о том, как держал ее в объятиях, помнил нежность и вкус ее губ, исходивший от нее аромат – она пахла жимолостью, которая растет у него на ранчо…
Однако сейчас Эш преисполнился решимости не тратить впустую нынешнюю субботу – свой единственный выходной день. Он резко поднялся с кресла, вышел из кабинета и зашагал к ангару, вдыхая чистый утренний воздух, который действовал на него словно доброе вино, изгоняя из головы беспокойные мысли.
Он взял с собой в полет любимую игрушку – куклу, изображающую индейца чероки. Полеты ради забавы всегда улучшали ему настроение. Может быть, он даже слетает к границе штата – ведь там работает его лучший друг Мак. И если ему удастся разыскать старину Мака, они, пожалуй, выпьют вместе пивка.
Выбив ногой подпорки из-под колес, Эш проверил горючее и удостоверился, что баки полностью заправлены. Он легко забрался в кабину и, опустившись на сиденье, проверил приборы. Затем, включив двигатель, прорулил до конца взлетной дорожки и поднялся в воздух.
Он набирал высоту, устремляясь в синеву неба, а приборы сообщали ему, что все в порядке и можно расслабиться. «Откинься назад и наслаждайся!» – приказал он себе. Не имело значения, как часто он поднимался в воздух, – он всегда испытывал при этом нервное возбуждение. Это похоже на секс, подумал Эш, с годами и практикой ощущения становятся лишь острее.
Внезапно ему вспомнилась Рейн. Жаль, что она ненавидит полеты и все, что с ними связано. Он может это понять, но не может с этим согласиться. Небо забрало у нее отца, да и брат ее на грани жизни и смерти. Но даже ради нее он не будет себя переделывать. Он такой, какой есть, и не намерен за это извиняться.
Его жизненный путь не был устлан розами. Эш много и упорно трудился, чтобы достичь нынешнего положения в жизни. Сначала служил на флоте, где стал пилотом, затем продолжил службу на Пакс-ривер, где прошел подготовку и начал испытывать самолеты. Было ох как непросто. Вся его жизнь была сплошным риском. Можно вспомнить и о том, как он спасался от побоев пьяного отца.
А после Вьетнама дела и вовсе пошли из рук вон плохо. Его жена Лаура нашла себе развлечения на стороне, пока он лез из кожи вон, чтобы добиться в жизни успеха и занять то положение, какое занимает сейчас. Когда она сказала, что трава по другую сторону забора зеленее и выше, он велел ей убираться ко всем чертям.
После развода Эш выполнял работу для нескольких компаний воздушных перевозок, и тут-то и пришла к нему первая удача.
Он начал испытывать самолеты по случайному стечению обстоятельств – просто оказался в нужное время в нужном месте. Эту работу предложил ему Мак. Понаблюдав за полетами Эша, он сказал, что «Белл эйркрафт» ищет хорошего летчика для испытания новых самолетов. Мак пообещал им узнать у Эша, заинтересует ли его эта работа.
Она его заинтересовала. С того времени он уже не оглядывался назад. Карьера его была окончательно определена. Используя опыт, который приобрел на флоте и во Вьетнаме, Эш стал работать одновременно на правительство и частный бизнес, испытывая самолеты на контрактной основе. Он заслужил репутацию удачливого, находчивого, отчаянно-смелого пилота, а если добавить к этому незаурядное мастерство, можно понять, почему он пользовался большим авторитетом.
Именно эта опасная, но в то же весьма прибыльная работа дала ему возможность купить авиакомпанию, и с того момента он навсегда покончил с нищетой и нажил немалое состояние.
С тех пор у него всегда все шло по плану. До недавнего времени. Потеря самолета и тяжелое ранение пилота потрясли его до глубины души. И дело было вовсе не в том, что он испугался, что и с ним может случиться подобное. Это его никогда особенно не беспокоило. «Нам всем когда-то придется умереть», – так он отвечал тем, кто задавал вопрос об опасности, связанной с испытанием самолетов.
Все дело в том, что он взял на себя ответственность, ответственность за полет, который проходил под его непосредственным наблюдением, и потерпел неудачу. Он считал, что авария бросает тень на него, на его компанию. От своих людей он требовал такого же мастерства, каким обладал и сам. Ни в коем случае не меньшего.
И еще была Рейн Микаэлс.
Его пальцы судорожно сжали штурвал, и самолет взмыл в лазурное небо. Нахмурившись, он обругал себя за то, что снова становится рабом своих эмоций.
Вопреки здравому смыслу Эш с такой силой хотел обладать Рейн Микаэлс, что это грозило перевернуть всю его жизнь. И будь он проклят, если знал, что с этим делать.
Внезапно ему расхотелось лететь в сторону границы, он развернулся и направился к ранчо, включив автопилот, и, закурив сигарету, предался невеселым размышлениям.
– Какой же ты, однако, болван и осел, Эш Эллиот! – крикнул он, подняв лицо к облакам.
Эш…
Ворочаясь в постели, Рейн громко застонала, надеясь, что его назойливый образ исчезнет. Она чувствовала его руки на своих плечах, ощущала крепкий запах одеколона, прикосновение его губ к своим губам.
– О Господи!
Рейн перевернулась на бок и сердито пнула кулаком подушку. Ну как заставить сердце не колотиться и не трепыхаться? Прижав к себе подушку, она зажмурила глаза, моля Бога о том, чтобы лицо Эша Эллиота растворилось и сгинуло.
Увы, оно по-прежнему стояло у нее перед глазами.
Спустя час, когда громко прозвонил будильник, Рейн пребывала все в таком же смятении. Она обрадовалась тому, что теперь можно покинуть постель, отбросила в сторону простыню и проворно вскочила на ноги. После визита к Тодду, если его состояние позволит, она встретится с новой клиенткой, писательницей Кэтрин Коул.
Рейн облачилась в легкое платье небесно-голубого цвета, которое необыкновенно ей шло. Прибыв в госпиталь, она узнала, что Тодду опять стало хуже. Теперь доктор Андерс опасался за внутренние органы. Тем не менее он заверил Рейн, что ей нет смысла оставаться в палате и дежурить около брата.
– Мы будем все утро проводить тесты, – произнес он. – Они могут быть продолжены и после полудня. Оставьте ваши координаты дежурной медсестре, и если будут какие-то изменения, мы вас вызовем.
Рейн нахмурилась, в глазах ее появилась тревога.
– Я… я не знаю. У меня назначена встреча, мне придется ее отменить.
– Не нужно ничего отменять.
Она протянула к нему руки.
– Но, доктор…
– Я позвоню вам, – твердо заявил он. – А теперь идите. Вам нужно отдохнуть. Сидеть целый день у постели, ничего не делая, – да от этого можно с ума сойти!
В конце концов Рейн уступила, хоть и не слишком охотно. Но она доверяла Андерсу и не сомневалась, что он и в самом деле позвонит, если состояние Тодда ухудшится. Тем не менее она пребывала в сильном волнении, когда подъезжала к условленному месту, где договорилась встретиться с Кэтрин.
Вчера… Ну это был и денек! Если исключить то, что в состоянии Тодда появились признаки улучшения, в остальном день был сущим кошмаром. Скривившись, Рейн припомнила подробности ее телефонного разговора с Россом.
Она позвонила ему в офис с утра пораньше, надеясь переговорить с ним до того, как он начнет делать одновременно несколько разных дел. Весьма строгим тоном и в то же время стараясь не выплескивать на него свой гнев, она заявила, что он ни при каких обстоятельствах не должен показывать ее эскизы Джулсу Бернсу.
– Ага, – хмыкнул Росс, – я вижу, Вэл выполнила угрозу.
Рейн разозлилась окончательно.
– Давай не будем играть в детские игры, Росс! Ты ведь знал, что Вэл непременно позвонит мне, поэтому и сказал ей о том, что собираешься сделать.
Он решил сменить тему:
– Как Тодд?
Рейн удалось обуздать свое раздражение, хотя это было не так-то просто.
– Состояние прежнее, правда, я еще не была сегодня в госпитале.
– Я несколько раз пытался дозвониться тебе домой, но никто не подходил, а звонить в госпиталь мне очень не хотелось.
– Ты хотел сообщить о своих планах? – невинным тоном осведомилась она.
После некоторого колебания Росс сказал:
– Рейн, дорогая, я очень тебе сочувствую, но если ты не свяжешься с Джулсом, пока он в настроении, мы можем вообще с ним не встретиться. Ведь это очень крупная сделка, разве не так? Мы мучились с этими эскизами вместе, и я знаю, чего ты хочешь, я ведь знаком с эскизами и пояснениями к ним. – Он помолчал. – Конечно, я уверен, что Джулс пожелает связаться с тобой попозже, но к тому времени, я надеюсь, ты уже получишь от него контракт.
– Нет, Росс. Это моя сделка с Джулсом, и я не хочу, чтобы ты или кто-то другой меня подменял. Это понятно? – Она никогда не говорила с ним таким тоном. «И не должна была говорить», – тут же напомнила она себе. Однако она сражалась за свое будущее, а может, и за будущее Тодда.
– Рейн, ты хочешь сказать, что больше не нуждаешься во мне?
Она готова была расплакаться, однако взяла себя в руки, не желая давать волю чувствам, бушевавшим в душе. Росс может легко погубить сделку с Джулсом, если захочет. Но она не настолько глупа, чтобы рисковать своим будущим из-за Росса. Что ж, может, она и глупа, но она поступит так, как считает нужным.
– Нет, я вовсе не имела это в виду, но если тебе хочется интерпретировать мои слова таким образом, то… – Ее голос пресекся.
Молчание.
– Ладно, – тяжело вздохнул Росс, – твоя взяла. Я скажу Джулсу, что ты свяжешься с ним позже. Надеюсь, тебе не придется сожалеть о своем упрямстве…
Она не была в этом уверена, но у нее не было другого выхода. Она почувствовала облегчение. Что ж, она не выиграла бой, но зато выиграла первый раунд.
– Пожалуйста, позвони мне, как только переговоришь с ним.
– Хорошо, – ответил Росс и повесил трубку.
Когда Рейн увидела кирпичный дом, где у нее была назначена встреча, ей пришло в голову, что ее каждый день тянут в разные стороны. Однако она понимала, что нужно держаться, нужно переждать тяжелый период. «К черту их всех – Эша, Росса, Джулса! Возьми себя в руки и иди вперед».