Первым делом зажигание установил в нормальное положение, в средний сектор, потом поёрзал, усаживаясь поудобнее, и потянул ремни подвесной системы. Все движения проделывал под внимательно- придирчивым взглядом великого князя. Ишь, какой любопытный, всё-то ему интересно. Ох, есть у меня предчувствие, что пожалею я скоро об этом ознакомительном полёте…
Клацнул замком привязных ремней, передёрнул плечами, чтобы подвесная «села» на своё место, установил стрелку высотомера на ноль, оглянулся на Николая Константиновича:
— Поехали?
Мотор обороты набрал, тарахтит ровно и устойчиво, прогрею его на рулении, погоняю на разных режимах, пока до намеченного для взлётной полосы участка рулить будем. Кстати, можно было и не бежать вприпрыжку после запуска, никуда самолёт не покатился, остался стоять на месте. Не хватило тяги винта для того, чтобы стронуть его. Почему? А кто его знает? Факторов много может быть.
Например, вот два самых расхожих. Это неровный мягкий грунт, в котором могли увязнуть колёса, а второй, если грунт твёрдый — сами колёса могли за время ночной холодной стоянки «осесть» и пневматики деформировались. Получилась этакая ровная площадка в месте прилегания дутиков к грунту. И в этом случае, чтобы стронуть самолёт с места, приходится добавлять обороты. Первые мгновения после страгивания катишься на «квадратных» колёсах, пока резина не прогреется…
— С Богом! — кивнул в ответ великий князь и вцепился руками в сиденье.
Тут же спохватился, бросил быстрый взгляд в мою сторону, не обратил ли я внимание на его поспешность? А я вперёд смотрю, мне по сторонам некогда глазеть! Как бы… но боковое зрение никто не отменял…
Николай Константинович к окну прилип, рукой жене и сыну машет. Ну и они ему в ответ тоже в четыре руки доброго пути желают. Княгиня ещё и крестит на дорожку.
Глянул на городские окраины, оценил по относу дымов направление и силу ветра. Нормально. Ветерок с утречка не изменился, да и нет его почти, можно не учитывать и взлетать в любом удобном направлении.
Плавным движением руки толкаю РУД вперёд, и мотор чутко отзывается, тут же взрыкивает. Прислушиваюсь к его работе, всё-таки пуха много из воздушного фильтра вычистил, но вряд ли всё убрал, наверняка что-то, да осталось. Сейчас и станет понятно, так ли это…
Однако пока остаёмся на месте, приходится ещё чуть-чуть увеличивать обороты. Совсем немного, на комариный… Волос! А то переборщишь сдуру, самолёт и прыгнет вперёд, помчится, аки оглашенный. А мне такого эффекта не нужно, у меня высокий гость в пассажирах, мне на него нужно должный эффект произвести. Зачем? Мало ли…
А если откровенно, то одно только внимание подобной фигуры позволило завалить комнату дарами от местных. Что же будет, если внимание перерастёт в нечто большее? В дружбу, например, или в какое-нибудь сотрудничество? Это же Ташкент! А великий князь плотно сидит на перевозках хлопка-сырца. А у меня из головы никак не выходит идея о производстве бездымного пороха…
Нет, сам я не готов начать его производство, нет у меня такой возможности. Но получить привилегию, да передать идею в нужные руки… В Руки ЕИВ, например, почему бы и не да?
Наконец-то! Самолёт покачивается из стороны в сторону, «водит» носом, словно принюхивается к воздуху и страгивается с места. Да, прав был я насчёт пневматиков, первые обороты колёса делают, словно по шпалам катятся. Даже в кабине слышен перестук резины. Потом нагреваются, распрямляются, принимают свою округлую форму и катиться начинают заметно веселее, нет первоначального ощутимого торможения.
Пока катимся, успеваю погонять мотор на более высоких оборотах. Движок работает устойчиво, реагирует на положение РУДа сразу, без задержек и зависания, значит, можно взлетать.
— Приготовьтесь, взлетать будем! — предупреждаю пассажира.
Разбег короткий, отрываемся вообще без проблем. И всё время прислушиваюсь к работе мотора, контролирую вращение винта. Ну и что, что визуальный осмотр лопастей не выявил никаких повреждений? Может, они внутренние? И в любую минуту могут наружу вылезти? Так что контроль и ещё раз контроль!
Высоко решил не забираться, да и сам полёт не затягивать. Набрал полсотни метров высоты, развернулся на обратно-посадочный, прошёл над городской окраиной, над пахсовыми глинобитными заборами и домишками, над садами и пирамидальными тополями, покачал крыльями к удовольствию пассажира, поменял несколько раз высоту. Так, метров на десять вниз и на столько же вверх от первоначальной, да с резкими перепадами, чтобы проняло, чтобы дух захватило. Ну и змейкой прошёлся, с кренами градусов по десять-пятнадцать.
Кошусь на великого князя, его реакцию на манёвры отслеживаю. А то, мало ли, ещё заплохеет пассажиру, не удержит съеденный обед в себе, а мне потом кабину отмывай…
Смотрю, сидит дово-ольный, аж млеет от восторга. И всё вниз поглядывает, интересно ему очень на проплывающую внизу землю смотреть. В мою сторону пару раз поворачивался, похоже, что-то спросить хотел, да я в этот момент вид принимал суровый и неприступный, в ручку управления двумя руками вцеплялся, от приборов взгляда не отрывал и физиономию делал зверски сосредоточенную. В общем, всем своим видом показывал, насколько это сложное дело, самолётом управлять…
Перед заходом на посадку снова предупреждаю пассажира, чтобы сидел ровно и не дёргался, выполняю разворот и начинаю снижение. Дальше посадка…
Казалось бы, очередная посадка, сколько их уже было там… Да и здесь уже далеко не первое касание земного шарика колёсами. А ощущение, словно всё это происходит впервые! Это снижение по глиссаде, подход и выравнивание, выдерживание и приземление. И в результате восторг от отлично выполненного полётного задания. Люблю я летать, обожаю свою работу…
Заруливаю на стоянку, выключаю мотор и первым делом освобождаю пассажира от ремней. Князь дисциплинированно сидит на месте, никуда не тянется, ничего не трогает. Но оглядывается с любопытством. И даже обернулся, кабину за нашими сиденьями осмотрел. А там у меня места немного, я уже и сам голову сломал в раздумье, куда же мне княгиню с чадом усаживать?
Пока осматривались, то да сё, упомянутые высокие гости вплотную к крылу самолёта подошли, остановились у законцовки. Княжич руки к крылу тянет, помацать хочет, княгиня же его одёргивает, не даёт детскому шаловливому любопытству разыграться. И правильно делает. А то сначала законцовку потрогает, потом вздумается мальчишке обшивку пальчиком потыкать. А она же упругая, понимаю, насколько интересно будет на прочность её проверить. Там и до дырки недалеко…
Стоят, руками машут, ждут, когда их муж и отец из самолёта изволят вылезти. Тянуть не стал, ещё не хватало на пустом месте неудовольствие князя вызвать. Выпрыгнул сам, оббежал вокруг самолёта и распахнул дверку. Тут уж и князь соизволил на землю сойти. Да, именно так! Соизволил, да ещё и с таким гордым видом, словно снизошёл до простых смертных, с небес спустился…
А я в сторону отступил, пропуская Николая Константиновича мимо себя, и оглянулся. Показалось мне, что вдалеке знакомую фигуру в синем мундире увидел. Оглянулся, осмотрелся, нет никого. Похоже, и впрямь показалось…
Пока Николай Константинович с восторгом рассказывал своей семье о только что совершённом полёте, я чертыхался, про себя, конечно, и разбирал груз в задней части кабины. Как? Да просто запихивал его ещё дальше в сторону хвоста. Прикинул, на отрицательную центровку моя перестановка несильно повлияет, к тому же новые пассажиры всё компенсируют. А после посадки я всё обратно верну.
Периодически поднимал голову и выглядывал в окошко, всё высматривал синий мундир вдалеке. Уверен был, что не ошибся и ничего мне не показалось. Выходит, как бы не отговаривался Изотов нежеланием находиться в обществе великого князя, а всё равно контролирует процесс, держит руку на пульсе. Непонятно только, почему передо мной таинственность разыгрывает? Всё ещё не доверяет? Или это профессиональная деформация, которую уже не переделаешь? Да и ладно, дело хозяйское. Приглядывает со стороны, ну и пусть приглядывает. Потом ещё, наверняка, отчёт потребует…
Теперь главный вопрос — парашютов у меня всего два… И как быть? Самому принимать решение или спихнуть этот вопрос на князя? Переложить на него ответственность за семью?
Нет, ни на какого князя я перекладывать решение не стану. Ничего с самолётом не произойдёт, орлы здесь не летают, а не дай Бог случиться что, так я и с неработающим мотором приземлюсь.
Удивился Николай Константинович, когда я пригласил пассажиров занимать места в кабине «согласно купленных билетов». Это я пошутил так, а князь шутку за чистую монету принял, портмоне достал, уже и внутрь полез. Хорошо, что вовремя увидел, остановил его. Пришлось объяснять сказанное.
— Значит, вы уверены, что воздушные перевозки в ближайшей перспективе будут весьма актуальными для Империи? — задумался князь после моих слов.
— Они и сейчас уже актуальны, — кивнул утвердительно. Посмотрел на прислушивающуюся к разговору княгиню и добавил. — Расстояния огромные, транспортная сеть в большей мере неразвита или вообще отсутствует. К примеру, сколько времени потребуется, чтобы добраться из Душанбе сюда, в Ташкент?
— Если спешить, то дня три точно, — великий князь внимательно слушает меня.
— Вот! А на самолёте я за несколько часов долетел. Если бы не промежуточная посадка, то долетел бы ещё быстрее.
— Я читал о вашем перелёте из Пскова в столицу, — кивнул головой с самым задумчивым видом Николай Константинович. — Признаться, думал, что многое из прочитанного вымысел газетчиков. Они же любят приукрашивать действительность, вы не хуже меня это знаете, не так ли?
— Согласен, — улыбнулся. — Прошу вас занимать места.
Вежливо приглашаю подняться в кабину княгиню, опускаю спинку переднего правого сиденья, чтобы ей было удобнее пробраться на своё место. Оглядываюсь на мальчишку, но князь опережает меня и сам занимает место в задней части кабины, садится за моим креслом.