Согласовывать ничего не стал, так сразу и обозначил свою принципиальную позицию. У меня есть непосредственное начальство в лице генерал-губернатора Ионова, вот к нему пусть и обращают все свои вопросы. Единственное, пообещал, что от нас никаких хлопот городу не будет.
Отделавшись таким образом от местных, вернулся к самолёту и наконец-то провёл послеполётный осмотр. Проверил остаток топлива, разделил его на время полёта и получил примерный часовой расход. Потихоньку набираю статистику в различных климатических, температурных и эксплуатационных условиях. На будущее мне, да и не только мне, будет проще рассчитывать продолжительность маршрутов в зависимости от запаса топлива на борту. Записал данные в блокнот. Есть такая мысль — по возвращении в столицу все мои записи оформить в виде Инструкции по эксплуатации данного типа самолёта. И отпечатать брошюрой…
Ещё пришлось ответить на вопросы моего будущего пилота, хвостиком бегающего за мной сейчас и внимательно наблюдающего за моими действиями. Правда, бегал до моего внушения:
— Степан Порфирьевич, ты пока ещё помощник и техник, а никак не пилот, кто за тебя будет самолёт обслуживать? Уж не я ли?
Бедняга опомнился, стушевался и, тяжело вздохнув, отступил к самолёту, откинул капот с одной стороны. Со второй я не дал ему этого сделать:
— Ты бы сначала в рабочую одежду переоделся. Где твой комбинезон?
Да, с моей лёгкой руки здесь появились лётные и технические комбинезоны. Пока, правда, индивидуального пошива в единичных экземплярах, но это только пока. Уверен, что скоро подобные вещи войдут в моду, и начнётся повальный бум. Что же касается меня, то я намереваюсь на этом деле хорошо заработать и первым организовать производство этих самых комбинезонов из различных материалов. Единых и раздельных — куртка, брюки. Летние, демисезонные и зимние. Плюс сопутствующие вещи — перчатки и шлемы, лётные и технические, шарфы, сумки, бельё и, куда же без них, сувениры и украшения.
И снова всё это лишь после возвращения в столицу. Что-то столько всего нового необходимо сделать, а я сижу здесь, на востоке, и сколько ещё времени пробуду, никому не известно. А дело, между прочим, стоит, деньги не зарабатываются. Прямо грустно становится…
Одно утешает, в Ташкенте крайние деньки провёл с большой пользой. И это не занятия с великим князем и его супругой, а то, о чём сейчас вспоминаю с улыбкой, и отчего сразу возникает желание ещё разок, а может и не разок, вернуться в Ташкент… Прав был Николай Константинович, истосковавшихся по мужской ласке женщин-аристократок в городе хватало. Всё-таки основную часть русского населения составляют военные, а служба дело такое, иной раз с неё не возвращаются. Это я по себе знаю…
А женщины тоже люди, и ничто человеческое им не чуждо. Тем более, жизнь как шла, так и продолжает идти и никогда не останавливается на полпути. Цинично? Ни в коем случае, это жизнь…
Лагерь оборудовали быстро, буквально за несколько часов. Выставили караулы, разметили флажками взлётную полосу, прошлись цепью и пособирали камни и прочую ерунду вроде высохших коровьих лепёшек. На таком солнце они быстро сохнут. Вот мне интересно, местные же собирают кизяк и используют в виде топлива, так какого лешего именно на полосе его навалом? Почему раньше не могли собрать? Почему для нас подобрали самое загаженное место? Нет, я сам в цепи не ходил и эти штуки не поднимал, но мне за людей обидно…
Ну и за технику, конечно. На посадке мы как раз по всей этой прелести и прокатились. И придётся нам теперь отмывать самолёт прямо с этого времени и до самого… В общем, как у нас говорили, «от забора и до обеда». Или пока чистым не будет. Чем мы со Степаном и занялись в первую очередь. И только во вторую будем выполнять межполётную и сразу предварительную подготовки к следующему вылету.
Ну а дальше обед и… Постановка задачи самому себе.
Изотов пригласил меня в свою палатку, где и вскрыл в моём присутствии полученный от Ионова конверт. Кстати, а ведь я об этом конверте ни сном, ни духом! Не доверяют? Вряд ли, тут дело в другом. В молодости. Плохо ли всё это? Точно нет. Чем меньше ответственность, тем спится лучше!
Ладно, проехали. Ну и что нам приготовил его превосходительство? Для чего отправил на новое место? Не то, чтобы мне Фергана не нравилась, наоборот, в этом городе у меня когда-то и друзья-однокашники по училищу жили, и сам город я в своё время неплохо знал, так как бывать здесь приходилось довольно часто, но…
Но здесь пока нет того, что появилось у меня в Ташкенте… Или кого… Да и сам город пока далеко не тот, не тот…
— Эх, молодость, молодость, — подумалось мне, и я поспешил сосредоточиться на том, о чём мне с листа зачитывает Изотов.
Задание мне предстоит не новое, вылететь завтра по определённому маршруту, прибыть в такое-то время в указанную точку, где и сбросить на противника наш смертоносный груз в виде бомб. Успехом операции можно будет считать полный разгром и уничтожение противника.
— А что там, на восточном Памире происходит? — выслушал Изотова и не удержался от вопроса. — Почему понадобилось бросить все дела на Пяндже и в срочном порядке перенацеливаться на восток?
— Китайцы в очередной раз вознамерились оттяпать наши территории!
— А на Пяндже что? Что-то другое происходит? — не удержался от сарказма. — Если уж взялись наводить порядок в одном месте, так и нужно было довести там дело до логического конца. Полетали бы, посмотрели сверху. Глядишь, и обнаружили бы ещё несколько отрядов. Ну и…
— Что «ну и»? — нахмурился Изотов. — Я порой удивляюсь авантюрному складу вашего ума. Вы где всего этого успели нахвататься, Николай Дмитриевич? Это же чужая территория!
— Это вы англичанам с афганцами расскажите, про чужую территорию, — теперь уже и я нахмурился. — Глядишь, и послушаются они вас, перестанут разбойничать на нашей земле. Нет, нужно было поступить так, как я говорю. Полетали бы мы с вами за Пянджем, навели бы шороху на банды, сразу бы толк появился. Убрались бы они за Гиндукуш и сто раз бы подумали, стоит ли обратно возвращаться! А потом можно и маньчжурами заняться.
— Не находите, что от вашего предложения попахивает авантюризмом?
— Нет, не нахожу. Это единственное правильное и конкретное предложение. Иначе мы порядок на Памире будем годами наводить. А здесь, на минуточку, каждый день люди или гибнут, или их в плен угоняют! Сколько, вы говорили, женщин и детей уже в Афганистан угнали?
— Ничего подобного я вам не говорил, — пробурчал полковник. — Интересно, откуда вы всю эту информацию получаете?
— Работать лучше нужно, — отмахнулся от вопроса.
Ну, да, уколол этим полковника. Ну а как иначе его расшевелить, не свои же секреты рассказывать? Как сломать ныне существующую систему взглядов на положение на Памире? Очень уж тут всё неторопливо движется. А людей уничтожают. Нет, необходимо пробить эту броню равнодушия…
— А мне-то вы зачем всё это говорите? — пропустил мой укол мимо Изотов и вроде бы как удивился. — Это всё нужно было генералу Ионову сказать.
— Так и надо было дать мне подобную возможность, — скривился. — Развели, понимаешь, секретность на пустом месте. Почему только сейчас я узнаю о новой задаче? А если бы она была невыполнима для моего самолёта? Что тогда? Снова возвращаться назад?
— Все эти вопросы не ко мне, — проговорил полковник спокойным голосом. — О новом задании я узнал вместе с вами.
Я только и сделал, что руками в ответ развёл. А что тут говорить?
— Я думаю, что сейчас на Пяндже наступит затишье и находиться нам с вами там будет лишней потерей времени, — задумался и после коротенькой паузы тихо проговорил Изотов. — Слишком эффектно уничтожили мы ту группу. Да ещё во главе с британским агентом.
— И что? — не сообразил сразу, голова другим была занята. Решал про себя, что и как я в следующий раз генералу скажу. Молчать не стану, всё равно мне терять нечего. А вот польза может получиться несомненная. Да если бы я знал сразу про поставленную задачу, я бы и маршрут заранее проработал и, может быть, сразу бы с собой бомбы взял. И не пришлось бы нам столько времени на ожидание терять!
— Шум поднимется на весь Памир, — повторил Изотов.
— Как поднимется, так и утихнет, — не согласился. — Подождут немного, пока не убедятся в нашем отсутствии, и снова полезут через реку. И будет ещё хуже для местного населения, как это всегда бывает.
— Вам-то откуда знать по молодости лет, как это всегда бывает? — с очень заметным сарказмом в голосе ответил Изотов. И испытующе посмотрел на меня, мол, что отвечу?
— А разве когда-то было иначе? — не стал углубляться в детали. Ну что я ему могу сказать, о чём поведать? Разве только о своих послезнаниях? Что всегда и везде, стоит нам только откуда-нибудь отступить, оставить врагу какую-то свою территорию, как туда тут же приходит противник и начинает зверствовать многократно…
— Вы правы, — после недолго молчания всё-таки согласился полковник. — Его превосходительство на совещании как раз и рассказывал про эти зверства. Насчёт афганцев вы всё уже знаете, своими глазами увидели, что они творят на нашей территории. Маньчжурские войска поступают точно так же. Но не будем сейчас о них, у нас есть приказ, и нам необходимо его выполнить. Его превосходительство приказал не церемониться. Рассказывайте, как будете действовать?
— Минуточку, — остановил Изотова и придвинул к себе поближе карту, в сторонку убрал письмо с приказом. Но так, чтобы текст виден был. До сих пор путаюсь во всех этих названиях, поэтому подсказку лучше на виду держать.
Карандашом нанёс отметки на карту, где мне предстоит работать, линейкой соединил все точки между собой и проложил таким образом мой предполагаемый маршрут. Посчитал расстояние, прикинул потребное количество топлива туда и обратно, с запасом. Пусть летать буду в простых метеоусловиях при отличной видимости, но от внезапного ухудшения погоды никто не застрахован. Тем более, нет здесь пока ни метеослужбы, ни, соответственно, метеопрогнозов.