— От меня здесь мало что зависело, — хмыкаю ещё раз.
— Да? — внимательный взгляд промышленника упирается в моё лицо. — Его величество уверял меня в обратном. Но, пусть его. Что уж теперь-то. А вот с предприятием Яковлева я не желаю упустить свой шанс.
— Позвольте, что вы не желаете упускать? — перебиваю Второва. — Предприятие уже куплено и никому отдавать его я не собираюсь.
— И не нужно, — отмахивается Николай Александрович. — Я предлагаю вам деньги и свои связи. А вы включите меня в число основных акционеров вашего нового предприятия.
— Что? — теперь уже приходит мой черёд удивляться.
— Да, вы не ослышались. Я желаю войти в число основных акционеров вашего нового предприятия деньгами и связями. Вы согласны?
— Господа, — тут в разговор вклинивается Кованько. — С вашего разрешения я оставлю вас в кабинете. У меня есть ещё кое-какие неотложные дела на территории Школы.
— Да-да, пожалуйста, — подхватывается на ноги Второв и провожает полковника к выходу. — Вы уж извините меня за вторжение, Александр Матвеевич. Я в долгу не останусь, вы же меня знаете.
— Какие пустяки, — закрывает за собой двери Кованько. И уже из коридора доносятся еле различимые слова. — Знаю. Разберёмся.
— Продолжим, Николай Дмитриевич? — возвращается на своё место Второв. Энергично потирает руки и вдруг предлагает. — Или переместимся куда-нибудь в более приятное для вас место? Ресторан, может быть?
— Никуда не нужно перемещаться, — отказываюсь от приглашения.
— Ну, так я и думал, — кивает Николай Александрович. — Но предложить был просто обязан, вы же понимаете?
— Давайте вернёмся к делу. Зачем вам это нужно, и что вы конкретно предлагаете?
— Зачем? Потому что я уверен в вас и желаю находиться рядом с вами, когда наше совместное предприятие начнёт выпускать автомобили, которых ещё никто нигде не видел. Я тоже хочу быть в числе первых! А предлагаю в первую очередь деньги. Николай Дмитриевич, не отказывайтесь. Я прекрасно осведомлён о ваших финансовых делах и знаю, что на все затеянные вами перестройки завода у вас просто нет средств. А со мной они будут. И будут не только они. Я слышал от его величества, что вам для ваших самолётов необходим алюминий? Так он у вас будет в любых количествах!
— Алюминий, это неубиваемый аргумент, — хмыкаю. И встаю на ноги. — Хорошо, Я согласен.
— Как? Прямо вот так просто? Взял и согласился? А поторговаться? — отступает на шаг Второв.
— Это уже другое. И поторгуемся, и обязательно поспорим. Просто так не надейтесь в акционеры войти.
— В основные акционеры! — напоминает Второв.
— Видно будет, — уклоняюсь от окончательно ответа. — Буду смотреть по результатам наших с вами торгов.
— Вот это другое дело, — улыбается довольной улыбкой Второв и протягивает мне ладонь. — По рукам?
— Предварительно, только предварительно, — улыбаюсь в ответ и жму руку промышленника…
Глава 22
— Ты читаешь бульварную прессу? — изрядно удивилась Ксения, ворвавшись без предупреждения в будуар сестрицы и застав ту за развёрнутой на постели газетой. Великая княжна даже несколько оторопела от столь необычного зрелища. — С каких это пор? И что же там пишут такого интересного, что наша бука Оленька так увлечена чтением?
— Ничего интересного для тебя, — девушка быстрым движением сложила газету и сунула её под одну из подушек.
— А для тебя, значит, интересно? — Ксения с разбега прыгнула на кровать, оттолкнула взвизгнувшую сестрицу и ловко выхватила из-под подушки злосчастную газетёнку. Тут же перекатилась в сторону, уклонилась от попытавшейся отобрать листки Ольги, повернулась к ней спиной и принялась быстро шуршать листами. — Так, и что тут у нас настолько любопытное и секретное, что нужно обязательно от любимой сестрёнки прятать?
— Прекрати сейчас же, — затормошила сестрицу Ольга и попыталась повалить её на спину. Ожидаемо ничего у неё не получилось, сестрица была и старше, и крепче. Поэтому девушка отступила, надула губы и пробормотала. — Так нечестно. И ничего я не прячу, ты опять всё придумала.
— Да будет тебе дуться, бука, — отмахнулась Ксения на недовольство сестрицы. — Лучше бы сама сказала, что тут такого интересного? Впрочем, я, кажется, и сама нашла. О-о, вот оно в чём дело. Наша Оленька наконец-то хоть кем-то увлеклась! Ну-ка, ну-ка, и кто же этот счастливчик? О-о! Какая примечательная фотография — князь Шепелев возле своего летательного аппарата!
— Не смей! — выкрикнула Ольга. Смутилась, раскраснелась, отчаянным взглядом глянула на газету в руках сестрицы, поняла, что не сможет отобрать и вскочила с кровати. Сжала кулачки, пробежала до окна и потянула за шнур, открывая спальню солнечным лучам. — Вот тебе!
Стало светло в будуаре, и Ксения инстинктивно подняла голову, оторвала взгляд от газеты и глянула в окошко. Довольно зажмурилась, подставила лицо солнышку. Ольга тут же воспользовалась мимолётной заминкой, метнулась вперёд и попыталась выхватить из рук сестры заветные листочки бумаги.
Не получилось. Ксения не собиралась выпускать добычу. Листочки разорвались с противным звуком на две неравные половинки, Ольга ахнула, села на краешек кровати боком и подняла на сестру наливающиеся слезами огромные глазищи:
— Что ты наделала…
— Прости, прости, я не хотела, — засуетилась Ксения, выпустила обрывки из рук, придвинулась вплотную к сестре и приобняла её за плечи. Затормошила её в попытке отвлечь и не удержала любопытства, спросила, затаив дыхание:
— Он тебе и впрямь нравится, этот твой избранник?
— Ну какой избранник, сестричка? И хочется же тебе думать о всяких пустяках, — прерывисто вздохнула Ольга, подхватила листочки, расправила их и попыталась сложить вместе обрывки. — Ну, вот, всё испортила. И никакой это не избранник. Просто он может там летать, словно птица, а я нет. Он там, на свободе, а мы? Понимаешь?
— Понимаю, — вздохнула Ксения, покрепче прижала к себе младшую сестрёнку. Девушки переглянулись между собой, дружно посмотрели вниз, на порванную газетку и весело рассмеялись.
— Избра-анник? — протянула грозным голосом Ольга, оттолкнула сестрицу и вскочила на ноги. Подхватила с кровати думку, замахнулась. — Беги, несчастная, спасайся от справедливого возмездия младшей сестры. Вот я тебе сейчас задам за отвратительные гнусные мысли!
И закипела в девичьем будуаре шутейная битва, полетели во все стороны пух и перья. «Ах, как хорошо, что удалось отвлечь Ксению от глупых мыслей, переключить её внимание на другое», — между тем думала Ольга, азартно размахивая надорванной думкой.
А в коридоре, как раз напротив неплотно притворённых дверей в девичью спаленку, тенью замерла императрица Мария Фёдоровна. Слышно было плохо, да и не собиралась она подслушивать, просто так получилось. И, как оказалось, весьма своевременно. Поджала тонкие губы, нахмурилась, свела брови в одну линию:
— Увлечение? Избранник? Ну, князь, ну, Шепелев… — Мария Фёдоровна быстрым шагом пошла прочь от приоткрытой двери и на ходу продолжила еле слышно шипеть. — Свободен, как птица? Пригрели на груди, называется…
В первую нашу встречу с Второвым я никакого конкретного решения не принял. Договорились на следующий же день встретиться с ним в городе, прямо на бывшем заводике Яковлева.
Кстати, в отличие от меня Луцкий не раздумывал. Стоило только донести до него весть о новом возможном партнёре, да вдобавок сообщить фамилию промышленника, как мой компаньон чуть ли не запрыгал от радости в самом буквальном смысле.
— Да вы понимаете, что отныне все наши проблемы будет решены, словно по мановению волшебной палочки? Сколько вы ему обещали? Какую долю в паях он потребовал? — спросил чуть позже Луцкий. Ну, когда немного успокоился.
— Ничего я ему не обещал, — охладил пыл компаньона. Ишь, потребовал там кто-то. Ещё чего не хватало. Поэтому тут же добавил, окончательно опуская его на грешную землю. — Возможно, и не буду ничего обещать. Я ещё не принял окончательное решение.
— Да как же так, ваша светлость? — огорчился Луцкий и в порыве чувств всплеснул руками. — Николай Дмитриевич, поручик мой дорогой, неужели вы не понимаете, что в его лице к нам сама фортуна передом поворотилась? Вы что? И в самом деле не представляете, кто такой Второв?
— Да представляю, успокойтесь, — махнул рукой.
Что интересно, вчера Кованько после ухода Второва точно так же отреагировал на мою дремучесть. А потом в подробностях просветил меня о личности гостя, расписал всё в цветах и красках. Так что теперь я знаю, что за человек выразил горячее желание работать с нами. Со мной, если быть точным. И понял, откуда оно у него появилось, это желание. Стоило только вспомнить некоторые его обмолвки. Насчёт встать вровень с уже известным во всём мире изобретателем, оказаться рядом с ним в числе первооткрывателей и прочее, прочее.
Мне вот интересно, неужели среди серьёзных людей, а Второв среди прочих самый серьёзный у нас в России, подобные слухи обо мне ходят? Любопытно. Значит, делаю соответствующие выводы. Какие? То, что средства и капитал ничуть не меньше моих изобретений стоят. Так-то…
— Сегодня будем с ним встречаться, — огорошил известием Луцкого. Или обрадовал, не знаю. По нему непонятно, очень уж он взбудоражен. — Так что готовьтесь к напряжённому разговору вечером на нашем с вами заводе. И предлагаю подготовить все свои предложения, чтобы разом и обсудить их. Если договоримся с Второвым, конечно.
— Понимаю, — посерьезнел Борис Григорьевич. — Подготовлюсь. И лучше бы вам с ним договориться, Николай Дмитриевич.
Да договорюсь, куда я денусь? А почему встречаться именно на заводе будем? Так сразу станет понятно, что требуется перестроить, какие и куда именно силы и средства вложить. И хотя бы приблизительно подсчитать будущие расходы. Ну и вообще поговорить обо всём потребном для скорейшего начала работы. Только один станочный парк ого-го сколько средств потребует! Как раз Второв и добудет нам новые станки. Раз обещал обеспечить, пусть выполняет обещания.