Эка её цепляет, поди ж ты. Ох, женщины-женщины…
— А чего она Миленская?
— По фамилии курирующей воспитательницы. Это важно?
— Нет. Просто спросил.
— Она здесь? Или этот лишенец-педофил её в гарем уволок? Четвёртой?
Злится, злится рыжая. Ух, как злится!
— Здесь, — не стал врать я, — но назад в ряды «контингента» не рвётся. И я её, в целом, понимаю.
— С ней всё нормально? Ничего странного, необычного, пугающего?
Интересно девки пляшут…
— С чего такие вопросы?
— Есть одна гипотеза. Могу я её увидеть?
— Моё доверие к вам, мадам, безгранично, но только до тех пор, пока вы там, а я тут. И винтовка у меня.
— Я зайду одна и без оружия. Я просто поговорю с девочкой. Я не буду пытаться захватить её силой, заставить, запугать и так далее. Она мне не нужна.
Чёрта с два бы я согласился, если бы не состояние Насти, которое меня пугает. Однако Ольга вполне может знать, в чём причина. Она куда больше меня знает так-то. Только вот верить ей особо не стоит…
— Настя, спустись, пожалуйста. И не бойся, ничего она тебе не сделает. Я прослежу.
И всё равно, страхом от девочки фонило так, что даже Ольга передёргивалась.
— И давно она так сифонит?
— Со вчера. Месячные начались и понеслось…
— Гормональный шторм, — кивнула рыжая, — сработал как триггер. Могу я с ней поговорить наедине? Чисто о женском?
— Настя?
— Я справлюсь.
— Если что — я рядом.
— И тебя она зацепила? — ухмыльнулась Ольга.
— Нет, — покачал головой я, — у меня черепная кость толстая. Это рассудочное решение.
— Блажен, кто верует…
Ну да, ну да. Я им обеим не сильно доверяю, но, если выбирать, то поверю Насте. У неё опыта меньше.
Вышел во двор, оставил их в зале. Поздоровался с Андреем.
— Бывшую твою видал.
— Эвелину? Серьёзно? Как она? Как ребёнок?
Ишь, распереживался.
— Ребёнок на тебя похож, не повезло. Мог бы быть красавчик, в маму.
Пулемётчик, не стесняясь, заржал.
— Как они? Как там? Что с ними? Всё хорошо?
— Да не особо.
Рассказал ему про ребёнка, про то, как ему альтери в голову насрали, а теперь забрать хотят.
— Вот бляди! — забегал кругами Андрей. — Какие же бляди, боже мой! Скажи ей, чтобы ни в коем случае не соглашалась! Ни за что! Ты знаешь, что они с ним сделают?
— Нет.
— То же самое, что со мной собирались.
— Ты охренел? — поразился я. — Это же ребёнок! Он же не виноват ни в чём!
— Ты не понял, да? Дело не в том, что он или я виноваты. Дело в другом. У Альтери с тех пор, как там «Дело молодых», проводников нет. Потому что ментальная коррекция калечит всех, в ком есть талант. Не совместима она с ним. В Коммуне детей до процедуры тестируют и тех, у кого есть способности, отбирают в спецгруппу, через машину не пропускают, по старинке дрессируют. Эвелина из таких. А альтери так не умеют. При этом соседние срезы они осваивают только вперёд. Ты думаешь, как?
— Не думаю я об этом.
— А зря. Они берут проводника и делают с ним… Вот это.
— Да ну нахуй? — поразился я. — Зачем?
— Получают таким образом… биопрепарат. Мозги в банке. Управляющую часть портала. И искалеченные дети для этого тоже отлично подходят. Как и мы с тобой. Так что ты им лучше не попадайся. И Эвелине скажи — пусть не отдаёт моего сына! Я придумаю, как их вытащить! Она примет от меня помощь, как ты думаешь? Расстались мы не очень…
— Она, я думаю, от чёрта лысого теперь помощь примет. Но есть одна засада — меня туда больше не пускают.
Я рассказал Андрею про свой позорный конфуз с кавалерийской атакой на «Ниве». Он ещё немного побегал по двору кругами, поматерился, потом решился-таки.
— Помнишь мой дом в Кендлере? В городе Йири? Ты туда приходил как-то.
— Помню, — подтвердил я.
— Там есть проход в подвале.
— Я догадался. Но что толку, если меня с той стороны сразу примут?
— Нет, ты послушай. Там раньше мои ребята сидели, в гаражах альтерионских. Канальчик мы там держали, импорт-экспорт, всё такое.
— Контрабанда.
— Разумеется. Так вот, сейчас там никого нет, но есть моя заначка. Для себя держал, на всякий случай. Проходишь в смежный бокс через дверку за стеллажом, там стоит такси-автономка. На подзарядке, батареи должны быть полные. Фокус в том, что машина хакнутая. Она не сдаст тебя системе, для системы её нет. Голосовой помощник отключён, вобьёшь адрес с клавиатуры. Ты же умеешь на альтери?
— Умею.
— Доедешь невидимкой. К самому дому не подъезжай, подай там сигнал, что ли… Придумай что-нибудь. Соберёшь своих, Эвелину с сыном — и назад. Тесно будет, машинка маленькая, но потерпите. Вещи все бросайте, чёрт с ними… Сделаешь?
— Попробую.
План выглядел сомнительным.
— О, мадам командир возвращается. Не говори ей ничего! Я ещё вернусь, притащу планшет Эвелины. Он у меня спрятан… в одном месте. С ним она сможет куда угодно, не достанут.
Ольга имела вид крайне недовольный, и, пожалуй, встревоженный.
— Так, собираемся, надо срочно в Коммуну, — это своим.
— Давай отойдём, разговор есть, — это мне.
Отошли, присели на лавочке у берега. Красиво тут — море, солнце, чистый горизонт. Но проблемы везде достанут.
— У девочки был внедрённый комплекс.
— Ну, вы же его всем…
— Не наш. Его наложили до того, как она к нам попала. Наш лёг поверх, и всё было почти гладко. Она показала небольшие отклонения на тестировании, но не настолько, чтобы переводить в спецгруппу. За ней приглядывали, но так, вполглаза. Среди контингента попадаются дети с разными способностями, в Мультиверсуме чего только ни бывает. Но стресс вызвал гормональный выброс, и её программа активировалась. Криво, со сбоем, но запустилась.
— Программа чего?
— Она спящий агент Комспаса. Мы недавно только начали подозревать, как они ухитряются к нам кротов засылать, при том, что у нас постороннего внедрить очень сложно. Оказывается, накладывают программы детям. Массово. Потом сливают их работорговцам, которые с нами работают. Какая-то часть детей гибнет, какая-то сходит с ума, но некоторые к нам попадают. Возможно, с этим связан и внезапно выросший процент брака при наложении мотивационного комплекса — конфликт программ. Но сколько-то проходит все проверки, и закладка не конфликтует. Возможно, и у Насти всё было бы штатно, если бы не стресс и бурный пубертат.
— И что теперь с ней будет?
— Без понятия. Мне плевать. Это твоя проблема. Моя — придумать, как выявить других таких же. Так что мне пора.
— Эй, а что мне делать-то?
— Что хочешь. Разве что совет — давай снотворное. Пусть больше спит, пока месячные. Потом уровень гормонов упадёт, она вернётся в норму. Насколько это для неё возможно.
— Ну офигеть теперь…
— Да, есть ещё одно предложение. Башню продать не хочешь?
— Это шутка такая? После какого слова смеяться?
— Я серьёзно. У тебя в подвале — зарядная станция. Она, помимо прочего, заряжает акки. У нас есть своя, расположенная удобнее, но у неё два недостатка. Во-первых, про неё знает Комспас. Они уже однажды пытались её отбить и могут попробовать снова. Во-вторых — у неё, похоже, кончается ресурс.
— Разве они не вечные?
— Нет ничего вечного. Там такие кубические кристаллы в основании. Они срабатываются. Сначала выдают меньше и меньше энергии, а потом — просто рассыпаются в пыль. Наши уже начали деградировать.
— И вы хотите отжать башню у меня?
— Да, — сказала она честно. — Хотим. Всё равно её у тебя кто-нибудь отожмёт. Ты включал маяк, это многие засекли. Не сразу, но тебя найдут. И мы готовы что-то дать взамен, а они — не факт. Подумай над этим. Ещё увидимся.
— Вот блядство, — сказал я, рассеяно глядя ей вслед. Красивая задница, кстати. Но новости эта баба всегда приносит поганые.
Может, и зря не отослал смс-ку.
Глава 2. Эйфорический мизантроп
— Зря вы не отослали смс-ку, Сергей.
— Да как-то, знаете, не было подходящего момента, Анатолий Евгеньевич, — повинился я, — люди с оружием, нервная обстановка, всё так внезапно…
Вот откуда они узнали, а? Как? Буквально через пять минут позвонил мой личный куратор в штатском. Жучок у них, что ли, тут где-то стоит?
— Значит, говорите, ушла, но обещала вернуться?
— Да, чисто Карлсон. Очень внезапная дама.
— Ольга — опасная женщина… — голос в трубке стал таким задушевным и вкрадчивым, что я немедленно напрягся.
— Сергей, я ценю наше сотрудничество и хотел бы обезопасить вас на случай вот таких внезапных визитов агрессивных людей с оружием. Давайте мы разместим у вас пару наших сотрудников? Они никак вас не стеснят, обещаю. Вы их даже не заметите.
Ну конечно. Всю жизнь мечтал, чтобы у меня дома обреталась парочка «совершенно незаметных сотрудников».
— Нет-нет, Анатолий Евгеньевич, это лишнее! — добавил в голос идиотического оптимизма. — Я сам прекрасно справляюсь!
— Смотрите, Сергей, если вы в следующий раз при визите Ольги — или кого угодно другого — снова не сможете вовремя отправить сообщение, мне придётся настаивать на размещении наших сотрудников. Нам слишком важна ваша безопасность…
— Ой, что-то вы пропадаете, связь…
Я махнул рукой в сторону прохода, закрывая его. Даже если тут действительно жучок, он не сможет ничего передать, пока не открою обратно. Надо заканчивать практику держать открытые проходы, даже если это означает потерю связи и, как следствие, проблемы на работе. Опасаюсь, что в следующий раз моего согласия на «размещение сотрудников» вовсе не спросят. Чёрт, поле возможностей всё сильнее сужается. Почему нельзя оставить меня в покое?
Риторический вопрос. Ответ — «по кочану».
— Как ты себя чувствуешь, немочь бледная?
— Хорошо, совсем ничего не болит.
Дал ей волшебную таблетку из альтерионской аптечки. Теперь ей можно ногу оторвать — и ничего болеть не будет. И никаких побочек, что самое удивительное. Крутые они ребята, альтери. Даже жаль, что такие гондоны.