Ситуация как бы встала на паузу. Все чего-то ждали. Коммунары во главе с Македонцем ждали Ольгу, и чем дальше, тем сильнее нервничали от её отсутствия. Контора во главе с Анатолием Евгеньевичем ждала не знаю чего. Возможно — тоже Ольгу. Но скорее — атаки на башню. Судя по тому, что на следующий день от прохода у Чёрной Цитадели притарахтело две ствольных зенитных установки на гусеничном шасси — атаки Комспаса. Меня это, мягко говоря, нервировало, и я просил детей не уходить из башни надолго. Цыгане ждали, когда башня освободится для зарядки акков и вообще, кажется, решили тут навеки поселиться — во всяком случае, табор их становился больше и больше, заняв огромный луг за рекой практически весь. Там немедля образовался стихийный рынок, производящий шум, бардак и антисанитарию. Криспи ждала меня. Я ждал, когда дирижабль наберёт заряд — и дождался.
— Танк полон, — сказал Иван. — Пора принимать решение.
— Крис, во избежание недопонимания, — сказал я, когда все собрались в кают-компании. — Мы летим на Альтерион не для того, чтобы спасти срез, прекратить коллапс и так далее. Я понятия не имею, как это можно сделать и можно ли вообще. Масштабы события несопоставимы с нашими возможностями. Наша задача — забрать Настю у Ниэлы и проверить, как дела у ещё одного человека.
— Это кого? — удивился Артём.
— Есть у меня там приятель старый, из грёмлёнг. Если будет нужно, заберём его.
— Я понимаю, Сер, — кивнула Криспи, — но я должна быть там.
— Твой выбор, — не стал спорить я, — не одобряю его, но и не спорю.
— Какой у нас план? — спросил Иван.
— Пока я вижу это так — Артём наводится на Настю, мы летим в Альтерион, входим как можно ближе к ней. Дальше — по обстоятельствам.
— «По обстоятельствам» — моя любимая часть в любом плане, — серьёзно покивал капитан.
— А мы, значит, опять сидим и ждём тебя? — недовольно спросила жена.
— Тащить с собой детей не кажется мне хорошей идеей, а башня на данный момент, пожалуй, достаточно безопасна. Анатолий Евгеньевич просил только заряжать акки, взамен обещал прикрытие. Поскольку это в его интересах, то вы под защитой.
Куратор, разумеется, поинтересовался, куда я намылился. Я не стал скрывать. Он ответил лишь, что будет ждать подробного доклада по ситуации в Альтерионе, потому что процессы коллапса срезов представляют «определённый теоретический интерес». Также напомнил, что мне пора задуматься о дальнейшей жизни, а работа на Контору — стабильная занятость с хорошим соцпакетом.
Я был уклончив в ответах, не говоря ни «да», ни «нет», но, разумеется, мое нежелание было очевидно.
— Наступили сложные времена, Сергей, — сказал он мне напоследок, — помните, одиночки не выживают.
Не думаю, что он прав. Одиночку некому защитить, да, но и интереса на него нападать намного меньше. Башню я фактически отдал, а без неё — кому я нужен?
Проводил жену, поцеловал детей, вернулся в ходовую рубку.
— Поднять трап! — скомандовал капитан.
— Есть поднять трап, — ответил в селектор Артём.
— Машине старт!
— Есть машине старт, — я подал энергию на главную ходовую установку.
— Малый вверх и средний вперёд! Штурману прибыть на мостик!
Я двинул рычаги тяги. Они дублированы на капитанском месте, но так солиднее. Артём, подняв трап и закрыв дверь гондолы, прибежал из коридора.
— Навигатор на мостике!
— Энергию в резонаторы! Выход!
— Есть резонаторы! — ответил Артём, и мы вывалились в туманный шар над Дорогой.
— Проблема, — признал он через несколько минут.
— Что такое? — недовольно спросил Иван. — Мы ещё даже не начали, а уже проблемы?
— Я её не вижу.
Штурман то надевал, то снимал гоглы, смотрел в окно и на экран, но, в конце концов, признал поражение.
— Я был уверен, что смогу навестись на Настю. Мы давно знакомы, мы друзья, нас связывают обязательства. Но такое ощущение, что её… Как будто её вообще нет.
— Будем надеяться, что это не так, — ответил я.
Я тоже попробовал, и тоже не преуспел. Но я и знаком с ней куда меньше времени.
— То, что с ней случилось за это время, слишком сильно её изменило, — тихо сказала Криспи. — Она уже не та девочка, что вы знали.
— Крис, — спросил я. — у тебя есть кто-то близкий там? Любовник или что-то в этом роде?
Она замялась, потупилась, помрачнела, но ответила.
— Нет. Никого нет.
— Не стесняйся, девочка! — сказал Иван. — Такая красотка — и одна?
Криспи посмотрела на него с недоумением.
— У альтери нет таких заморочек вокруг секса, — пояснил ему я, — она не понимает, чего тут можно стесняться.
— Вообще нет? Как это?
— Не вникал, я человек женатый. Можешь поинтересоваться, если доберемся. Останься, займись исследованиями, напишешь монографию «Секс в обществе альтери».
— Нет, мне жена не простит, — засмеялся Иван.
— Мне просто… немного неловко от своей десоциальности, — призналась девушка. — Но я больше занималась общественной деятельностью, чем личной. Разве что…
— Что? — спросил я быстро.
— Ниэла, — поморщилась она. — Это было давно, ещё когда она была моей наставницей, но, если секс так важен…
— Вы были…
— Да, с наставниками так часто бывает. Они вводят подопечных в статус активного Юного и учат всему. Не всегда лично, но и ничего необычного в этом нет.
— То есть, — уточнил я осторожно, — если бы Машка стала альтери, то ты бы… Ты же должна была стать её наставницей?
— Это разве плохо? Кто-то должен подготовить ребенка к этой стороне жизни.
— Ну… В каждой избушке свои погремушки. Наверное… — с сомнением сказал капитан. — Хватит об этом. Ты, девочка, можешь навестись на эту свою…?
— Я попробую, — кивнула Криспи.
Замолчала, закрыла глаза, глубоко задумалась. Лицо помрачнело, видимо вспоминать нынешнюю Ниэлу не слишком-то приятно.
— Она там! — уверенно указала пальцем, и Артём тут же повернул визир картушки гирокомпаса.
— Внимание, команда, зигзаг!
«Зигзаговались» на удивление благополучно — всё-таки воздухом передвигаться куда безопаснее, чем по земле. Разве что в одном срезе в нас чуть не впилился лёгкий двухместный вертолёт, но обалдевший пилот успел в последний момент отвернуть, а пока он приходил в себя и разворачивался, мы уже смылись, чтобы не рисковать. В мире, где есть прогулочные вертолёты, могут найтись и боевые.
— Слишком гладко всё, не к добру, — сказал Артём задумчиво.
— Сплюнь, — неодобрительно ответил Иван, — и постучи, вон, по панели. Она вроде деревянная.
Артём честно сплюнул и постучал. Не помогло.
В Альтерионе было плохо.
— И где тут искать Ниэлу? — спросил я, разглядывая бушующие внизу безобразия.
— А зачем нам Ниэла? — затупил Артём, тоже уставившийся вниз, на затянутый дымом город.
— Она может знать, где Настя. Они в последнее время были вместе.
— Чёрт, что это за хрень! — закричал Иван.
— Полицейский дрон, сейчас сбивать нас будет, — пояснил я. — Ну, попробует, по крайней мере.
— Там же люди внизу под нами!
— А он тупой.
Автоматический беспилотник завис напротив дирижабля и, наверное, дал несколько импульсов своей ЭМИ-пушкой. Вот тут невольно порадуешься, что инженеры Первой Коммуны не любили электричества — нашим моторам на него плевать. Истратив заряд, дрон развернулся и улетел.
— Это всё, что они могут? — спросил Иван.
— Не, у них есть кинетическое оружие, — ответил я, — довелось как-то убедиться. Так что лучше до этого не доводить. Крис, где нам их искать? Кри?
— Сер, — тихим дрожащим голосом сказала она, — Сер, что они творят?
Девушка приникла к окну рубки и с ужасом смотрела на проплывающую внизу улицу.
— Ну, вот так, сходу, я бы предположил, что они устанавливают социальную справедливость. Бутылки с горючей смесью и баррикады — её характерный симптом. Ты ведь этого хотела, верно?
— Нет, я не хотела такого! Не хотела!
— Ну, любуйся, вот так оно всегда и выглядит…
Разбитые витрины кафе, перевёрнутые мобили, подпалины на сваленном кучей поперёк улицы мусоре. Что-то где-то вяло горит, затягивая дымом весь променад. Я гулял тут с семьёй, красивое местечко было.
— Я попробую с ней связаться… — сказала Криспи, доставая пластину коммуникатора.
— Она в здании Совета. Я предупредила, чтобы по дирижаблю не стреляли, — сказала она через пару минут переписки.
Модерновое стильное сооружение — Совет Молодых — окружено толпой. Тонированные стёкла фасада кое-где разбиты, открывая интерьеры переговорных и кабинетов. Бюрократическое сердце Альтериона.
На площади — палатки, баррикада из согнанных в ряд и связанных цепями мобилей, горят костры. На ступенях перед тонким пунктиром охраны с «глушилками» размахивает плакатами какая-то экзальтированная молодёжь. Сверху читается плохо, но «Долой!» там определённо на каждом втором. Хорошо, что шины тут негорючие.
Вокруг здания плотно барражируют дроны, но нас пропускают. Зависнув, выдвигаем трап на балкон.
— Мы с Крис идём вдвоём — и даже не начинайте. Если что — сваливайте моментально, не ждите и не делайте глупостей. Вас просто сразу собьют без всякой пользы.
Иван с Артёмом неохотно согласились. Дирижабль — слишком уязвимая штука для штурмовых операций.
Новоиспечённая «мадам диктатор» выглядит не слишком счастливой. Заседание, на которое мы беззастенчиво впёрлись, напоминает военный совет в ставке Гитлера, когда первый русский солдат царапает штыком автограф на колонне Рейхстага. Всем уже всё понятно, но принимать яд пока очень не хочется.
— Привет, Ниэла, — здоровается полным именем Криспи.
Нервная, усталая, вымотанная женщина. Но взгляд решительный. Капитуляцию не подпишет. Ну да мы знаем, как это работает. Не подпишет она — найдутся другие.
Ниэла смотрит только на меня, Крис игнорирует. Умная. Если кто-то что-то может ей предложить, то это я.
— Настя. Мне нужна девочка. Где она?
— Её здесь нет. Она теперь мессия, пророк и знамя, — невесело рассмеялась Ниэла. — Некоторые даже говорят, что она Искупитель. Не думала, что эта зараза — культ Искупителя, — так глубоко пустила у нас корни. Я всегда говорила, что у нас слишком много бродяг.