Если человек церковный, то для него очевидно, что ничего просто так в этом мире не происходит, и он начнет духовно решать эти проблемы, но не игнорируя врачей! Настоящие врачи – они от Бога. Хороший врач – это инструмент в руках Божиих. И вот когда поставлен клинический диагноз – а очень важно не самому его ставить, все же довериться врачу, – необходимо, чтобы человек пришел в храм и исповедовался в своих грехах, рассказал о том, что у него произошло, спросил совета. Очень важно, чтобы он не замкнулся в себе, чтобы он пришел ко Христу. Ведь часто именно болезнь приводит человека к вере.
Если человека мучает вопрос «за что?», то его надо обязательно решать с батюшкой, надо подойти в храме к священнику и побеседовать с ним. Если человек в силу недостаточной воцерковленности не воспринимает болезнь как испытание (если у него нет церковного сознания), то ему нужно обязательно духовно укрепиться. Вопрос не в том, чтобы копаться в себе, что-то анализировать. Человек, пускаясь в этот анализ, может заблудиться и впасть в отчаяние. А уныние как «ненадеяние на Бога» – это грех.
Всякий грех – это нарушение естественных законов, установленных Богом. Если человек вмешивается в этот процесс, который обозначен как Промысл Божий, если он выбирает путь противления Богу, то он не наказывается, а сам себя наказывает, отнимая у себя благодать Божию. То есть если хочешь сам идти по этой жизни, если не хочешь прислушиваться к заповедям Божиим, – пожалуйста, иди. Но уже не под водительством Божиим, а под своим собственным. В Евангелии от Иоанна сказано, что одни возлюбили Свет и обрели этот Свет, а другие возлюбили тьму.
Можно представить, что эти строки сейчас читает женщина, у которой родился больной ребенок. Возможно, она думает, что его болезнь – следствие когда-то сделанного аборта; так часто бывает. Сознание такой вины может раздавить мать. Мать в первую очередь должна знать, что молитва творит чудеса! Видимо, это оттого, что Сама Богородица покровительствует всем матерям и особо благосклонна к той молитве, которая звучит из сердца матери.
Надо помнить одно: Бог милосерден, Он человеку сострадает, Он слышит и молитву матери, и видит намерения сердца. И, может быть, своей любовью мать спасет и себя, и своего ребенка. Господь дает надежду на исцеление. Но для этого должно быть личное участие – верой в исцеление. Главным остается вера и личное участие в Таинствах. Но нельзя к ним относиться как к чему-то магическому: заплатил деньги за молебен и жди. Нельзя подходить с мерками «ты мне, я тебе». Ведь во всех случаях исцеления Христом важно, что больные или их близкие обращались к Нему, вели диалог с Ним. И то, что было невозможно для человека, то возможно для Бога.
Есть евангельская история с воскрешением Лазаря, когда Христос сказал слова, которые очень удивили Его учеников: «...эта болезнь не к смерти, но к славе Божией» (Ин. 11, 4). Когда Лазарь, брат Марии и Марфы, заболел, Христос был далеко от Вифании и, придя туда, Он нашел, что Лазарь умер. Узнав об этом, Иисус заплакал. Потом, подойдя к пещере, Он сказал: «“Отнимите камень”. Сестра умершего, Марфа, говорит Ему: “Господи! уже смердит; ибо четыре дня, как он во гробе”. Иисус говорит ей: “Не сказал ли Я тебе, что, если будешь веровать, то увидишь славу Божию?”» (Ин. 11, 39–40). И, когда отняли камень от пещеры, где лежал Лазарь, Христос помолился и приказал ему выйти вон. Лазарь вышел, обвитый по рукам и ногам погребальными пеленами. Это было буквальное воскрешение, когда Христос как Бог совершает чудо, вмешиваясь в, казалось бы, необратимые процессы. Христос плакал перед входом в пещеру. Он плакал из любви, из сострадания. Христос – Богочеловек, и Его скорбь – это человеческое в нем. Это очень важно, потому что здесь не демонстрация чуда или Его силы, здесь принципиально новые отношения между Богом и человеком.
В Ветхом Завете болезнь воспринимается как наказание Божие, а, например, такая болезнь, как бесплодие – это проклятие Божие. В Новом Завете появляется совершенно новый подход к болезням вообще. Нужно пояснить, что наказание Божье и проклятие – это совершенно разные вещи. Потому что наказание служит к исправлению чего-то, а проклятие – это уже констатация факта того, что человек находится вне благодати Божией.
Так вот, если в Ветхом Завете бесплодие считалось проклятием и таких людей дискриминировали (например, у «неплодного» Иоакима первосвященник даже прилюдно не принял жертву), то с появлением христианства впервые возникают новые отношения между Богом и человеком. Именно у бесплодных Иоакима и Анны, которые были женаты уже 20 лет, рождается Пресвятая Богородица, а у бесплодных Захарии и Елисаветы – Иоанн Предтеча. Болезнь становится не к смерти, а к славе. Теперь человеку дана такая возможность.
Христос принес Свою жертву за всех, в том числе и за грехи всех людей, и вот, искупив грехи, «Он взял на Себя наши немощи и понес болезни» (Мф. 8, 17). Здоровье – не абсолютная ценность, и часто через физические страдания люди очищаются от своих духовных немощей. Многим этот мир открывается только через страдания и те испытания, которые они получили.
Не надо размышлять, от кого: от Бога или от дьявола пришли испытания. Важен сам факт испытаний и то, как человек их преодолевает, у кого он просит помощи. Ведь, как сказано, и волос с головы не упадет без воли Божией. Если что-то допущено до нас, то это есть испытание нашей веры.
О монахе Аниките и полиартрите
Был замечательный подвижник, монах Аникита, который семнадцать лет страдал от полиартрита, у него были страшные боли. И при этом он обладал и удивительной терпимостью, и совершенно уникальным даром выслушивать других людей. Это был именно дар – дар принятия другого человека. Когда мы с ним говорили о страданиях – а мы были очень близки, – то получилось так, что его собственные страдания научили его понимать других. Он имел опыт страдания, и он воспринимал свое страдание как благословение на то, чтобы помогать людям. И своим даром духовного видения он очень многим помог. По его молитвам люди получали исцеление и физическое, и духовное. Ведь часто человек, у которого все хорошо, живет, ничего вокруг, кроме себя, не замечая, и только болезнь и страдания заставляют его совершенно по-другому строить отношения с миром. И человек начинает видеть, он прозревает.
О самом тайном и самом важном
О самом тайном и самом важном
Сначала грех родился в ангельском мире. Среди ангелов был Денница – ангел, стоявший ближе всех к Богу и обладавший блестящими качествами. Он был во всем подобен Богу, кроме одного – способности творить, поскольку сам был тварью, то есть тем, кто сотворен Богом. Из гордыни Денница захотел встать на место Бога. Он увлек за собой часть ангелов, поверивших ему, и начал в ангельском мире войну, которая кончилась тем, что он был низвергнут с небес. Низвергнутый, Денница, он же дьявол, стал создавать свой греховный мир – антимир. Но так как он не мог воздействовать на мир материальный, он не был Творцом, то орудием для своих целей он избрал человека. Ведь человек соединяет в себе оба мира – мир духовный и мир физический, и имеет возможность влиять на живую материю. То есть Денница вступил в соперничество с Богом. Он пожелал разрушить весь мир от Адама до наших дней как творение, – а это вызов, гордыня.
Гордость стоит первой в списке смертных грехов. Это тот корень, на котором произрастает остальное греховное дерево. Механизм греха описан в третьей главе книги Бытия, где рассказывается о том, как согрешили Адам и Ева – первородным грехом, то есть таким, который порождает новый грех. Например, мы крестим младенцев, потому что младенец уже несет в себе семя, след первородного греха.
Ведь как произошло грехопадение?! Сначала змей посеял в Еве сомнение в том, что заповедь не вкушать плодов от древа познания действительно была дана Богом. Ведь Ева услышала эту заповедь от Адама, и змей, воспользовавшись этим, начал искушать ее: подлинно ли это сказал Бог, или Адам что-то перепутал? Змей посеял в Еве сомнение, и это было сомнение в том, что заповедь – это богоданность. Это стало отправной точкой. Это еще не сам грех, это то, что называется прилогом, то есть мысль, внушенная поднебесными духами.
Дальше происходит стремительное развитие греха.
Первую ступень греха, которую описывает нам Библия, святые отцы называли «похоть очес» – похоть глаз. Ева посмотрела на плод, и он показался ей на вид хорошим. Вторая стадия – «похоть плоти». Ева захотела сорвать его и насладиться им, то есть сначала плод ей понравился, а потом он стал ей вожделенным. И третья стадия, когда плод стал для нее вожделенным, – уже именно «потому, что он дает знание добра и зла», которое ставит Еву на уровень с Богом. Это так называемая «гордость житейская».
Евой двигало не просто женское любопытство. Очень важно не рассматривать это упрощенно: «захотел и съел». Человек создан по образу и подобию Божиему, в нем изначально заложено стремление быть подобным своему первообразу. Для этого есть два пути: путь совершенствования и путь, когда ты преступаешь богоданный закон, идешь с черного хода. Ева, желая познать добро и зло, как Бог, то есть уподобиться Ему, избрала средством для этого нарушение закона. Это и есть грех, и гордыня здесь главная движущая сила. А сам первородный грех – это та схема, по которой с тех пор человек и движется, повторяя все стадии греха.
Грех – это нарушение благодатного закона. Так как грех не сотворен Богом, то он не имеет сущностной субстанции, он возникает из-за преступления договора с Богом. Ведь существуют как константы физического мира, описываемые наукой, так и константы духовного мира, данные нам Богом в виде десяти заповедей, закона, и вот, когда преступают через духовные константы, тогда и возникает грех. Что же такое эти духовные константы? Апостол Павел пишет, что до тех пор, пока он не знал закона, он не знал греха, то есть закон явился в этот мир как средство обнаружения греха (Рим. 7, 7). Сначала закон существовал устно, он был дан человеку от Бога через пророков, а потом уже люди его записали. Вот апостол Павел и говорит, что пока он не понимал, что в этом мире есть определенные константы, которые нельзя нарушать, он не мог обнаружить грех.