Начнем с первой заповеди, которая в русском переводе звучит так: «Я Господь, Бог твой, да не будет у тебя никаких других богов пред лицем Моим» (Исх. 20, 2–3). Мы все грешим против этой заповеди и несоблюдением постов, и тем, что сокращаем молитвенное правило, грешим суеверием и ненадеянием на помощь Бога, грешим, когда обращаемся за помощью ко всяким бабкам и т. д. Так происходит внутреннее отлучение себя от Бога, от Церкви, и тогда, как говорит архимандрит Иоанн (Крестьянкин), благодать отступает от человека.
Вторая заповедь: не сотвори себе кумира. У апостола Павла есть такие слова: «Их бог – чрево», и те идолы, которым мы служим – это не только обжорство, но и любостяжание (то есть страсть к богатству), гордость, тщеславие, лицемерие, раболепие духу времени. Можно привести множество примеров, и, наверное, они будут правильными, но главное – понять принцип: если тебя кто-то или что-то удаляет от Бога и делает это с неослабевающей силой, то это уже нарушение заповеди о несотворении кумира. И это удаление бывает через разные объекты – это и эстрадный исполнитель, или кинокумир, или какие-то идеологические конструкции, корпорации. И вместо того чтобы нести в себе образ Божий, мы, подражая кумиру, начинаем нести в себе новый образ. Он может быть даже привлекательным, но, по сути, он замещает настоящие ценности. Поэтому нарушение этой заповеди страшно тем, что в этом случае человек меняет саму основу жизни. И главное – нащупать нерв удаления от Бога, признаться себе, что ты удаляешься от Бога, а это самому человеку, без духовника, не всегда ясно.
Третья заповедь: «Не произноси имени Господа, Бога твоего, всуе» (Исх. 20, 7). Как человек грешит против этой заповеди? Где эта грань? Есть такое понятие, как празднословие. Как раз в посту, в молитве Ефрема Сирина мы постоянно повторяем: «Господь и Владыка живота моего, дух праздности, уныния, любоначалия и празднословия не даждь ми».
Празднословие – это и осуждение чего-то или кого-то, но вообще это понятие гораздо шире. Ведь мы празднословим и тогда, когда говорим, не вкладывая в слова, которые используем, никакого участия собственной души. Празднословие – это какая-то словесная суета, а суета всегда рождается из пустоты, которую пытаются чем-то заполнить. Но жизнь-то пустоты не терпит. «Не всякий, говорящий Мне: “Господи! Господи!” войдет в Царствие Небесное, но исполняющий волю Отца Моего Небесного» (Мф. 7, 21). То есть не всякий демонстрирующий свое благочестие, войдет в Царствие Небесное, а войдет лишь «исполняющий волю Отца Моего Небесного».
Если человек говорит о Боге формально, не вкладывая в это чувства, в том числе чувство любви и страха Божиего, то это празднословие.
Четвертая заповедь: «Помни день субботний, чтобы святить его. Шесть дней работай, и делай всякие дела твои; а день седьмой – суббота Господу» (Исх. 20, 8–10). Четвертая заповедь о том, чтобы в суете человек не забывал посвящать день Богу. И фактически это заповедь благодарения. Ведь кроме наших прошений к Богу бывают и наши благодарения, и мы должны учиться благодарить. Естественно, эта благодарность проявляется по-разному. А из неблагодарности рождается и корысть, и зависть. И все эти чувства разрушают природу человеческую, человек перестает чувствовать рядом с собой присутствие Бога.
Пятая заповедь: «Почитай отца твоего и мать твою, чтобы продлились дни твои на земле» (Исх. 20, 12). Это очень важная заповедь, она связана с хранением основ веры.
Шестая заповедь: «Не убивай» (Исх. 20, 13). Эта заповедь затрагивает и случаи прерывания беременности, и любого лишения человека жизни, не связанного с самозащитой. «Не убивай» – казалось бы, большинства людей эта заповедь не касается, но ведь можно убить и словом, и невмешательством, и тем, что ты просто ничего не сделал, чтобы остановить зло.
Мы должны исповедоваться и в том, что не сделали какое-то доброе дело, хотя могли. Когда в церкви читается Евангелие о Страшном суде, то звучат слова Господа, обращенные как раз к тем, кто внешне, может, и праведен, но ничего доброго не делает. Господь говорит таким: «идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу… ибо алкал Я, а вы не дали Мне есть; жаждал, и вы не напоили Меня, был странником, и не приняли Меня… болен и в темнице, и не посетили Меня» (Мф. 25, 41–43). Потому что, раз «вы не сделали этого одному из сих меньших, то не сделали Мне» (Мф. 25, 45).
Седьмая заповедь: «Не прелюбодействуй» (Исх. 20, 14). Апостол Павел говорил: «Вы храм Божий, и Дух Божий живет в вас… Если кто разорит храм Божий, того покарает Бог» (1 Кор. 3, 16–17). Тут стандартный вопрос: а кому плохо от того, что человек нарушает эту заповедь? И дальше идет аргументация и ссылки на потребности физиологии и так далее. Дело тут не просто в физиологии, все гораздо сложнее. Для христианина тело – это храм души. И ясно, что если страдает тело, то, естественно, все отражается и на духе. Это можно образно сравнить с разрушенным храмом. И когда человек, подверженный греху блуда, сам себя разрушает, то это, в конце концов, не менее кощунственно. Причем разрушение тут и физическое, и духовное.
Восьмая заповедь: «Не кради» (Исх. 20, 15). Думаю, что каждый из нас в той или иной мере становился жертвой нарушения этой заповеди, равно как и следующей.
Девятая заповедь: «Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего» (Исх. 20, 16). Вот как рассказывал об этом грехе Иисус: «Вы слышали, что сказано древним: не убивай, кто же убьет, подлежит суду… кто же скажет брату своему: “рака” (то есть пустой человек), подлежит синедриону (верховному судилищу), а кто скажет “безумный”, подлежит геенне огненной» (Мф. 5, 21–22). Соблюдая эту заповедь, человек защищает собственную душу, не допуская в нее соблазн осудить другого. Сейчас мы очень часто встречаем нарушение этой заповеди, когда, например, используются грязные технологии в политике.
Десятая заповедь: «Не желай дома ближнего твоего, не желай жены ближнего твоего» (Исх. 20, 17). Эта заповедь против зависти, которая, как ржавчина, может разъедать не только человека, но и целые народы. Есть такая пословица, которая очень метко описывает греховное состояние зависти: «Не то плохо, что у меня корова пала, а плохо, что у соседа жива». Здесь точно подмечено разрушительное начало такого греха, как зависть, а уже сама она порождает многие другие грехи.
В человеке, даже невоцерковленном, отстраненном суетой сегодняшнего дня от Бога, все равно живет потребность в исповеди. Можно привести такой пример, когда люди, пришедшие посмотреть фильм Мела Гибсона «Страсти Христовы», были настолько эмоционально потрясены, что, не зная, куда деть эти свои эмоции, первым делом решили исповедоваться. И для многих это была вообще их первая исповедь.
Божественная Литургия
Таинство Таинств Православной Церкви – Божественная Евхаристия, в которой верующие причащаются Святых Христовых Таин. Совершается это Таинство на Божественной Литургии.
Мы идем к Божественной Литургии – разделить с Богом Божественную трапезу, в которой будем иметь жизнь вечную. Если мы осознаем, в чем суть Божественной Литургии, то у нас даже и вопроса-то такого не возникает. У нас уже выстроены ценности, мы понимаем, что Божественная трапеза, то есть пища для нашего духа, важнее, чем пища физическая, просто поддерживающая нас как биологический объект. Вот поэтому мы сначала причащаемся, а потом обедаем. Послабления тут могут быть для больных, которым жизненно необходимо принять лекарство.
Божественная Литургия – главное христианское богослужение. Для людей, только начинающих свой путь к Богу, невоцерковленных, там много непонятного. Поговорим о том, кем, когда и зачем вообще был установлен ход этой службы.
В основе Божественной Литургии лежит Таинство Причастия. Оно было установлено Самим Иисусом Христом на Тайной Вечере, и Господь повелел нам совершать это великое Таинство в Его воспоминание (Лк. 22, 19). Само соединение со Христом происходит в Таинстве по Его заповеди: «Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем» (Ин. 6, 56).
В своей основе Божественная Литургия имеет кроме Тайной Вечери и другие конкретные евангельские события. А вот порядок, ход или чин Литургии установился еще с апостольских времен, был письменно изложен в IV веке нашей эры святителем Василием Великим, а потом святителем Иоанном Златоустом были сделаны некоторые сокращения в молитвах, тайно читаемых священниками. Потому Божественная Литургия Иоанна Златоуста немного короче. Составители Литургии сконцентрировали и опыт храмового богослужения из Ветхого Завета, и свой мистический, духовный опыт. Можно сказать, что, подобно святым пророкам, они стали устами Господа.
Что происходит на Божественной Литургии. О Херувимской песни
В ангельском мире различают девять чинов, по имени одного из них – Херувимы – и дано название. Херувимская песнь исполняется во время Великого входа, то есть торжественного переноса Святых Даров – хлеба и вина – с жертвенника, где их предварительно предуготовили, на престол, где и будет происходить само Таинство Евхаристии. Под пение Херувимской песни священнослужители торжественно выходят с Дарами из северных врат алтаря. Это происходит как раз посреди Херувимской песни, на словах о том, что отложим теперь заботу о всем житейском, о всем земном. Тут пение прерывается, и священник, обращаясь к верующим, произносит моление о том, чтобы Господь Бог помянул во Царствии Своем всех, начиная с тех, «кому трудней и священней достались обязанности». При виде Святых Даров верующие склоняют пред ними головы и молятся словами разбойника, «возопившего» к Нему, распятому на Кресте: «Помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое!» (Лк. 23, 42). В эту великую минуту обязательно надо помянуть всех близких и молиться о их здравии.
Второй, очень важный момент, я бы сказал, сердцевина всей Божественной Литургии – это момент сошествия Святого Духа на Святые Дары и их пресуществление в Тело и Кровь Господа. Николай Васильевич Гоголь оставил нам гениальную, на мой взгляд, работу «Размышление о Божественной Литургии». Вот как он описывает эту «верховнейшую минуту»: «В алтаре происходит троекратное призвание Святаго Духа на Святые Дары – Того Самого Святаго Духа, Которым совершилось воплощение Христово от Девы, Его смерть, Воскресение и без Которого не могут пресуществиться хлеб и вино в Тело и Кровь Христовы. Упав ниц пред святым престолом, священник и диакон творят троекратно земные поклоны, произнося в себе: “Господи, Иже Пресвятаго Твоего Духа в третий час апостолом Твоим ниспославый, Того, Благий, не отыми от нас, но обнови нас молящихся”. И после молений пресуществление свершилось! Словом вызвано вечное Слово… На престоле – не образ, не вид, но самое Тело Господне, то самое Тело, Которое страдало на земле… было оплевано, распято, погребено, воскресло, вознеслось вместе с Господом и сидит одесную Отца. Вид хлеба сохраняет Оно только затем, чтобы быть снедью человеку, ибо Сам Господь сказал: “Аз есмь хлеб и жизнь”». Звонят колокола, и это возвещает о том, какая великая минута сейчас переживается. И этот звон призывает человека, где бы он ни находился, вознести свою молитву к Богу и за усопших, и за живых и близких сердцу. Молятся все, и в такие минуты общего моления и сошествия Духа Святого и происходит созидание Церкви как единого Богочеловеческого организма. Молится вся Церковь, все ее члены, и поэтому мы не устаем подчеркивать важность личного участия в Литургии. Многие верующие, кстати, осознают силу этой молитвы, вознесенной в минуту Таинства Евхаристии, и прибегают к ее помощи в исключительных случаях. Имеются в виду поминальные записки, которые передаются в алтарь и которые потом, во время пресуществления Святых Даров, прочитываются.