13
Когда отпуск все же подошел, Лорка стала хвататься за любые домашние дела, чтобы хоть чем-то себя занять. В первый день до блеска отдраила квартирку. Потом съездила к маме, покопаться в огороде, но всего на денек, чтобы та не успела заподозрить, насколько паршиво у дочери на душе. Потом, поскольку осень выдалась в этом году хоть и ранняя, да очень затяжная, решила съездить на кладбище, к дедушке с бабушкой, чтобы, не откладывая дело на весну, привести в порядок могилки. Но и там быстро справилась, после чего поплелась к стоянке и к машине, пытаясь прикинуть, на что еще можно потратить остаток этого тягостного серого дня. Это кладбище, в отличие от того старинного, возле Лоркиного дома, было вполне рядовым и действующим. Здесь еще продолжали хоронить людей, так что Лорка шла, невольно обращая внимание на новые памятники, появившиеся за последние полгода. На скромненькие и роскошные, с лаконичными надписями и с целыми поэмами на плитах, с простенькими обелисками и фигурными, а то и с целыми скульптурами над могильной плитой…
Мужскую фигуру в стильном плаще, застывшую в стороне от дороги, где-то посреди очередного участка, вполне можно было принять за еще один памятник. Темная, неподвижная, с опущенной головой, так что лица разглядеть невозможно. Но Лорке и незачем было разглядывать лицо, потому что она узнала этого человека не столько глазами, сколько внезапно дрогнувшим сердцем. Остановилась, чувствуя, как оно бьется все сильнее. Попыталась убедить себя, что, скорее всего, ошибается. Но ноги сами понесли не дальше, к машине, а к дренажной канавке, бегущей вдоль дороги, перепрыгнув через которую Лорка стала приближаться к замершему возле памятника мужчине.
– Привет, Лоретта, – сказал Ваня, когда она уже была у оградки. Негромким голосом, без всяких эмоций. И главное, даже ни разу не оглянувшись на нее.
– Здравствуй, Ванечка. Прости, если помешала. Но как ты узнал, что это я?
– Услышал твои шаги. Потом увидел твое отражение в памятнике.
Лорка перевела взгляд с Ваниной спины на черный с серебром полированный обелиск. Она думала, что Ваня пришел навестить своего отца. Но, судя по датам, сегодня была очередная годовщина со дня гибели той самой Виолетты, о которой упоминала Мария Федоровна. Прочитав это имя, Лорка перевела взгляд на портрет. Девушка была не то чтобы сказочно красива, но с каким-то удивительным огоньком в мечтательных глазах, и хороший художник сумел это передать. А еще она была, похоже, беременна – вряд ли был случайно сделан этот намек на округлившиеся формы ее стройной фигурки, изображенной до пояса.
– Кто эта девушка? – решилась спросить Лорка у Вани, увидев на памятнике совершенно другую фамилию.
– Моя жена, – ответил он тем не менее. Потом уточнил: – Гражданская. Расписаться мы так и не успели. Вначале я не хотел ее к себе привязывать, учитывая особенности моей жизни. А потом, когда она сказала мне, что у нас будет ребенок, нам просто уже не дали такой возможности.
– Старикан? – осторожно уточнила Лора, так как Иван замолчал.
– Нет. Пьяный урод на крутой иномарке. Он сбил ее и вместо того, чтобы помочь, просто спихнул, еще живую, в кювет – типа, она сама так упала. Хотя не мог не видеть, что она в положении. Там она и… – Ваня передернулся, мотнул головой. И когда Лорка уже думала, что больше ничего от него не услышит, он вдруг продолжил: – У нее не хватило сил выползти и позвать на помощь. Только его все равно нашли. Однако не посадили. Он за свою свободу готов был платить, не считая. И нанял ушлого адвоката, такого же мерзавца, как он сам. Как они только не изворачивались! В итоге он получил условный срок.
– А потом? – спросила Лорка, нарушая очередную возникшую паузу. Ваня говорил ей, что он не убийца. Но она не верила, что он мог оставить все как есть.
– Я все то время, пока шел процесс, наблюдал за борьбой денег и справедливости со стороны. Формально я был Виоле никто, а засвечиваться при моем роде деятельности не стоило. И когда я убедился, что в борьбе все-таки победили деньги, то, используя свои знакомства, начал планомерно разорять негодяя. Чтобы, если он, уверовав в свою безнаказанность, еще раз попытается так прокатиться, то откупаться ему было бы больше нечем. Это было увлекательное занятие! Я даже начал понимать при этом старикана, похожим образом играющего с Ильей. Нанял людей, которые втянули этого мерзавца в аферу, на которой он рассчитывал крупно обогатиться, особенно после недавних судебных растрат, но вместо этого потерял кучу бабла. Потом его вынудили подписать парочку документов, якобы для того, чтобы спасти ситуацию, а в итоге он погорел еще больше. И так, шаг за шагом… А я за всем этим наблюдал, день за днем. И даже специально устроился на такую работу, чтобы быть к нему поближе, встречаться с ним почаще и видеть при этом его лицо. С каждой потерянной копейкой все более печальное. Куда печальнее, чем после совершенного им убийства, – тогда на нем был только страх за свою шкуру.
– Ты устроился в тот автосервис, в котором мы с тобой встретились, – догадалась Лора. – Когда ты уволился, прошел слушок, что ты был как-то замешан в случившемся с его прежним хозяином. И в том, что он потом застрелился.
– Ну, стреляться-то я его точно не заставлял. Но кто же знал, что он, преспокойно скинувший в кювет две живые души, потом покончит с собой из-за денег? Это был уже его выбор, сам решил, что ему дороже.
– Да… – Лора помолчала. Потом спросила: – Ванечка… Я, наверное, помешала тебе, в такой день и в такой момент? Мне уйти?
– Иди, я тебя сейчас догоню, – сказал он, так и не оборачиваясь. – Ты не помешала, ты, наоборот, пришла очень кстати. Иначе не знаю, сколько бы я тут еще простоял, хотя давно уже пора уходить.
Лора дождалась его на дороге за канавкой. Не остановись она, он бы ее не догнал, потому что все равно не сразу собрался уйти. Вначале еще стоял, потом отступил на несколько шагов, так и не решаясь повернуться к могиле спиной. И только оказавшись за оградкой, больше не стал задерживаться, торопясь к успевшей озябнуть Лорке.
– Прости, Лоретта! Замерзла? Пойдем к машине.
Лора без споров села к нему – в свою машину перебраться всегда успеет, а так еще была возможность поговорить, подставляя руки потокам теплого воздуха, устремившимся от включенной печки.
– Как ты? Как у тебя дела? – спросил Ваня, полуобернувшись к своей гостье.
Лорка лишь молча пожала в ответ плечами – да что у нее теперь может быть не так? После того, как он уладил все ее проблемы? – и задала свой вопрос, так и вертящийся в голове:
– Ваня, скажи, а ты ко мне стал хорошо относиться оттого, что у нас с твоей Виолеттой оказались созвучные имена?
– Лоретта, это-то с чего вообще пришло тебе в голову? – удивился он. – Впрочем… нет, не поэтому. Я ведь твое полное имя далеко не сразу узнал, а Виолу называл всегда как раз уменьшенным вариантом. Просто ты из тех чистых душой людей, которые сами к себе располагают.
– Да? Прости… – Лорка вдруг смутилась. Нашла о чем спрашивать! И вот, кажется, даже на комплимент напросилась. Хотя однажды уже слышала похожие слова. Точнее, подслушала, от Ваниной мамы.
– Как Мария Федоровна? – тут же поинтересовалась Лорка. – Еще не приехала?
– Приехала.
– И что? – тон, которым он ответил, сразу ее встревожил. – Что-то случилось?
– Случилось, – Ваня мрачно вздохнул. – И я даже хотел к тебе обратиться за помощью, если у тебя будет такая возможность.
– Ванечка, что за вопрос?! – возмутилась она. – Давно бы позвонил! И просто сказал бы, что нужно сделать!
– Боюсь, что нужно слишком многое.
– Ну так чего ты тогда тянешь? Выкладывай! Ты – один из тех немногих, для кого я сделаю все, что мне только вообще по силам. И для твоей Марии Федоровны тоже. Хоть я ее почти и не знаю, но она мне с первого взгляда понравилась.
– Ты ей тоже. Вот потому-то я и хотел бы обратиться к тебе. Но дело непростое, Лоретта. Там, за границей… Мария Федоровна в последнее время стала плохо ходить, и я настоял, чтобы ее обследовали. Думал, дело будет в ноге, в суставах. А оказалось – нет. Оказалось, у нее онкология, опухоль в малом тазу, уже с прорастанием в поясницу. Оттуда и появилась эта хромота, а потом болезнь стала стремительно прогрессировать. Марья Федоровна настояла на том, чтобы вернуться в Россию, как я ее ни уговаривал. Пролежала в больнице, но там лишь руками развели: возраст. Химию делать опасно, облучение – уже бессмысленно. Так что я забрал ее домой. Но ей все хуже и хуже, теперь все меняется почти с каждым днем. А я не могу все время быть рядом с ней. Ты знаешь, почему. Конечно, я мог бы нанять ей сиделку, хотя в этом есть определенный риск. Но она отказывается, зато все время спрашивает про тебя.
– Ясно. И ты хочешь, чтобы я побыла рядом с ней.
– Если сможешь, Лоретта.
– Смогу, – Лорка решительно кивнула. Конечно, перспектива была не из приятных. Тяжелый труд по уходу за смертельно больным человеком, удручающая обстановка. Но это будет не бессмысленно убитое время отпуска, а сделанное доброе дело. Одно из тех, которые бывают нужны не только тем, ради кого человек старается, но и самому этому человеку. – Я как раз в отпуске, так что могу приехать, когда скажешь.
– А сегодня? Лоретта, я не хотел тебя беспокоить, но… раз уж мы сегодня встретились… она тяжелеет с каждым днем. Боюсь, вообще осталось недолго. А отпуск я твой тебе, разумеется, возмещу.
– Если ты сейчас про деньги заговоришь, я тебе по физиономии врежу, – пообещала Лорка, вся вспыхивая.
– Даже так? – взглянув ей в глаза, он не удержался от улыбки, скупой и печальной: иной просто не могло быть у этого человека с наполовину убитой душой. Но все же вторая половина оставалась жива! Ваня не разучился улыбаться и чувствовать. И всего дороже Лорке стала прозвучавшая в его голосе теплота, когда он сказал ей: – Тогда просто спасибо.
– Пока еще не за что. – Лорка вздохнула, покосилась на свою машину, стоящую поодаль. – Скажи, куда мне приехать? Я быстро, домой и обратно! Мне бы только ласточку к дому перекатить да собрать все самое необходимое.