почти невозможно обмануть. Какой же глупой я оказалась, попавшись на твой крючок. Ты не брал меня силой, не угрожал, не использовал особые приемы. Ты просто взял меня за руку и увел вглубь леса.
– Думаю, нам нужно возвращаться, – сказала я, когда увидела чей-то старый сгнивший ботинок.
– Боишься?
– Нет, просто неприятно здесь находиться, – честно ответила я.
– Если бы не дурная слава, ты бы и не подумала, что с этим лесом что-то не так. Пойми уже, все, чего ты так боишься, – это выдумки людей. Глупых и бесхарактерных. Они поддались стадному чувству. Один повесился тут, и все: волна пошла. Люди – ведомые существа. Они сами все портят. Не верь их сказкам о том, будто бы в этом лесу голоса или древние духи шепчут им убить себя. Ничего такого тут нет, – убеждал меня ты. И в чем-то был прав.
– Я немного читала про это место вчера вечером. Сюда с древности привозили старых и немощных людей, оставляя их умирать.
– И что с того? Боишься мертвых? – ты открыто насмехался надо мной.
– Нет, я ничего не боюсь, мне просто тут не нравится. Такое ощущение, что я перестаю слышать.
– Это особенность расположения леса. Он как бы вдавлен в подножие горы. Из-за вулканического извержения деревья выросли плотной стеной, это и создает эффект оглушающий тишины. Все вполне объяснимо. Крикни что-нибудь, – сказал ты.
Я закричала. Но звук моего голоса словно был съеден этим лесом.
– Вот видишь. Особенность природы. Тут смертельно тихо.
– Давай вернемся.
– Еще немного пройдемся и пойдем обратно к спуску, хорошо? – предложил ты.
Я нехотя согласилась.
– Вообще здесь живописно. Ты так не думаешь? Вековые деревья, дикие лисицы, волки. Змеи тут тоже, конечно, есть, но думаю, нам не стоит их опасаться. Я захватил свою флейту, в крайнем случае, попробуем их приручить, – отшутился ты, чтобы хоть немного подбодрить меня.
Запах сырой почвы и хвои начинал действовать мне на нервы. Становилось темнее. Туман медленно опускался на горы.
И тут я обратила внимание на то, что ты перестал перетягивать деревья лентой.
– Ты что, забыл? Как же мы теперь назад пойдем? – взволнованно спросила я.
– Не переживай, – коротко ответил ты.
И все?
Мне было страшно заблудиться здесь. Страшно не только за себя, но и за тебя. Тогда я подумала о том, что нас, как и мальчика с мятного цвета волосами, никто, кроме группы волонтеров, искать не будет. А так далеко они уж точно не зайдут. Мы же сгинем здесь, если и вправду потеряемся.
Но ты продолжал идти и тянуть меня за собой.
– Подожди. Давай посмотрю, где мы примерно находимся. – Я остановилась, чтобы открыть рюкзак.
Достав оттуда компас и взглянув на него, я опешила. Он сломан. Стрелка ходила ходуном, крутилась без остановки. Я постучала по компасу несколько раз, попробовала повернуть его в другом направлении.
А ты стоял и смотрел на меня, не пытаясь помочь.
– Он сломан, – едва слышно сказала я.
– Нет, он не сломан. Компасы перестают работать в Аокигахаре, – спокойно ответил ты.
– Почему?
– Тут под землей очень большие залежи железной руды. – Ты пожал плечами и улыбнулся.
Я раздраженно вздохнула.
– Как ты мог забыть про ленту?
– Да не забыл я ничего.
В тот момент я ничего не понимала.
– Что за глупые шутки? Чем же тебя так забавляет эта ситуация? Тут умирают люди, на днях пропал парень, которого теперь все считают самоубийцей! Ты хоть понимаешь, что с нами может произойти то же самое? – Я была на пределе.
Ты крепко сжал мое запястье:
– Что «то же самое»? Он себя убил. А мы будем жить.
Необратимость不可逆性
Мирай
Я не стала вырываться не потому, что у тебя была железная хватка. Просто я до последнего не понимала, что происходит. Я уверена, что если бы пошла в лес с каким-нибудь человеком, которого знаю день или даже меньше того, то приложила бы все силы, чтобы отбиться. Я бы свободной рукой хватала ветки и камни с земли, кусала его, била ногами, толкала – я бы сделала все, чтобы освободиться. От чего? Сама не знаю. Впрочем, нет никакого смысла рассуждать о том, что бы я сделала, если бы это был кто-то другой.
В тебя я была влюблена. Ты знал это. И поэтому я до последнего верила, что все это просто шутка. И спокойная улыбка на твоем лице – не что иное, как попытка успокоить меня. Ты потянул меня за руку, я без сопротивления пошла дальше. Не говорила тебе ни слова. Я думала, что сейчас ты что-нибудь придумаешь, мы найдем выход из леса, вернемся обратно. Перспектива стать самоубийцей в глазах близких не особо меня радовала.
Скорее бы выйти, найти наши ленты на деревьях или встретить кого-нибудь, кто укажет дорогу обратно.
Из-за боязни леса я не чувствовала, что мы не просто шли, держась за руки, чтобы случайно не разойтись. Ты тянул меня за запястье, а мое тело сопротивлялось, словно подсознательно чувствуя, что главный враг не лес, не змеи, не лисицы и не волки. Главный враг – это ты сам.
Я споткнулась обо что-то, упала на сырую землю коленями, а ты даже не остановился. Молча тащил меня по земле. Обернулся, схватил за плечи и поставил на ноги. Мы продолжили идти.
– Как же нам выйти… – я нервно зашептала, замечая, что становится все темнее и темнее.
– Не бойся, скоро придем, – ответил ты, не смотря в мою сторону.
Твои слова меня немного успокоили. Правда, я не знала, что ты имел в виду совсем другое.
Я устала идти. Мне хотелось сказать об этом, но я молчала, думая о том, что тебе тоже нелегко, мы же в одинаковом положении. Это было странное ощущение.
Мы так долго шли, но вокруг ничего не менялось. Те же деревья, те же кустарники… Я будто сходила с ума.
– Мы пришли, – вдруг сказал ты.
Я огляделась.
– Нет. Мы до сих пор в лесу, и даже неизвестно, как далеко зашли, – жестко ответила я.
Неужели ты опять решил пошутить?
– А ты думала, мы на станцию вернемся? – немного грубо спросил ты.
Я молчала. Происходящее похоже на сон. Но я продолжаю верить, что мы выберемся отсюда.
Неожиданно из-за деревьев показался небольшой дом, оформленный в национальных японских традициях.
– Тут раньше жил один из смотрителей национального парка, но расположение жилища осложняло работу, поэтому он ушел или покончил с собой. А вообще это самурайский дом, – пояснял ты, словно мы были на экскурсии.
– То есть, если мы тут останемся на ночь, нас позже найдут? – с надеждой спросила я.
Твое лицо изменилось, но в ответ ты промолчал.
– Внутри есть все для жизни. Единственная проблема – здесь свет не работает и ночами холодно. Кстати, на вулкане вообще сеть ловит и интернет бесплатный. Гениально же. Но так высоко мы, конечно же, не будем подниматься.
И снова ты ввел меня в заблуждение.
– Откуда ты все это знаешь? Ты уже бывал здесь? – мой голос звучал странно, я его не узнавала.
От волнения меня начало подташнивать.
– Я сам делал ремонт. Приносил нужные вещи, проделав такой длинный и сложный путь. Ты теперь понимаешь, сколько сил я вложил в этот «архитектурный проект», – ты говорил немного виновато, не глядя мне в глаза.
Абсурд всей ситуации заставил меня рассмеяться в ответ на твое пояснение.
– Знаешь, это и смешно, и грустно. Мы потерялись в опасном лесу, где вероятность того, что нас найдут, сводится к нулю, но ты продолжаешь стебаться надо мной. Мне бы твою смелость, – с сарказмом сказала я.
– Не переживай, скоро привыкнешь.
К чему привыкну?
Кровь血液
Мирай
Ты был прав. В доме посреди леса оказалось все для комфортной жизни, за исключением отопления, света и связи с внешним миром. Каждый день, проведенный в импровизированном заключении, я открывала для себя что-то новое. И с каждым таким моментом мне становилось все очевиднее – ты готовился к этому давно и тщательно.
Первые дни, что мы провели вместе в лесу, были похожи на сон. Я плохо помню что-то из них. Кажется, я постоянно повторяла, что мы должны попробовать найти выход, говорила, что нас найдут, нужно просто подождать. Но в ответ ты всегда молчал.
Я видела, как ты надевал на лицо медицинскую маску, уходил с пустым рюкзаком и возвращался обратно к вечеру. Не говорил ни слова, ни о чем не предупреждал. Понимаешь, какой стресс я испытывала в одиночестве посреди удушающей неизвестности? Ты не должен был оставлять меня одну.
Может, это был восьмой день, точно не помню. Ты пришел, когда было темно. Принес все мои вещи из квартиры, в которой я жила со своим другом.
– Как это возможно? – спросила я, подходя ближе.
– Мне передали, – спокойно ответил ты.
Тогда-то я и начала понемногу отходить от шока, в котором находилась тут безо всяких объяснений на протяжении недели. Наконец я поняла, что все это неправильно. Так не должно быть. Шутка не могла затянуться так надолго.
– Ты знаешь дорогу в город? – спросила я, не веря в происходящее.
– Иначе бы мы не выжили. Но я больше туда не вернусь. Нужные вещи мне передает один человек, мы встречаемся на станции Аокигахара.
Я начала ходить кругами, осматривая то тебя, то дом.
– Отведи меня в город. Я не могу тут оставаться.
– У тебя дикие глаза, – заметил ты.
Я закрыла лицо руками и опустилась на деревянный пол.
– Ты голодная? – спросил ты.
– Нет.
– Все-таки я думаю, тебе нужно поесть, я приготовлю что-нибудь. – Ты засуетился.
– Я не хочу сейчас есть.
– Ладно. Посидишь со мной у костра?
Я молча согласилась.
У меня еще оставалась надежда на то, что это имеет какой-то смысл, просто такие каникулы в лесу, а потом ты отведешь меня обратно в город. Но у тебя были свои планы.
Помню то утро, когда я проснулась, а ты, как мне тогда показалось, уже ушел на станцию. Я некоторое время неуверенно слонялась по дому, около него, осматривалась, прислушивалась к оглушающей тишине, несколько раз прокручивала в памяти те моменты, когда ты уходил. Я не могла планировать каждый свой шаг, у меня просто не было на это времени.