Оказалось, да, действительно начальнику отдела приходится несладко в смысле выпивки. Закладывать за воротник случается часто и все по каким-то поводам. То начальство не в духе и хочет расслабиться, то клиента надо умилостивить, то с нужными людьми переговорить. Все это происходит, естественно, за столом. И хотя напитки употребляются исключительно качественные, количество их становится чрезмерным.
— Не поверишь, — жаловался он, — печень побаливать стала, почки, вообще все нутро. И никуда не денешься. Потому что тот, кто не пьет, либо больной, либо подлюга.
— Ну а сейчас, со мной? — заинтересованно спросил Никита. — Я ведь не клиент и не шеф.
— А что, сам по себе я и выпить не могу? Вот такой заколдованный круг.
Его довольно быстро развезло. Не так, чтобы падал мордой в тарелку, но достаточно, чтобы язык развязался. Никита почувствовал себя подлецом. Сашка пришел просто посидеть со старинным другом, а он — за сведениями. В другой ситуации не стал бы с ним коньяк пить, а? "Ну почему, — возразил сам себе Никита. — Вполне стал бы. Что я, Штирлиц какой-нибудь в логове врага? Просто совмещаю приятное с полезным. И хватит рефлексировать! Сейчас главное — Алла".
Непонятно почему он считал, что девушка находится в лапах этого самого Серафима. Ведь претендентов на наследство Митьки было наверняка больше, чем один. И все же интуиция подсказывала ему, что копать надо именно здесь. Кроме того, никаких других концов у него просто не было. Так что Серафим в случае непричастности к похищению Аллы подходил и как зацепка для дальнейших поисков.
Он прислушался. Сашка давно уже жаловался на жизнь, на то, что ушел от жены, что живет теперь сам-на-сам в однокомнатной квартире, но спит на раскладушке, потому что хотя деньги и есть, да тратить их некогда, все работа и работа. В подробности нефтяного бизнеса Никита вдаваться не хотел. Он все прикидывал, как бы навести приятеля на разговор о Серафиме. И не мог ничего путного придумать. Сашка о работе не говорил вовсе. Все о каких-то банкетах, презентациях, девочках, пляшущих на столах, и прочей белиберде.
В конце концов Никита не выдержал.
— Слушай, а кто такой Серафим? — спросил он напрямую.
Приятель уставился на него.
— А где ты это слышал?
— Да говорят люди. Серафим, Серафим, такой человек… Вот и стало интересно.
— Что-то ты темнишь, парень. — Сашка, похоже, трезвел на глазах. — Скажи честно, ты где работаешь?
— Очумел? — обиделся Никита. — А то ты не знаешь мою контору.
— Знать-то знаю, да не перешел ли в другую. Ту, что раньше глубоким бурением занималась.
— Ты что, КГБ имеешь в виду? — понял Никита. — Так нужен я им, как зайцу триппер! У них молодых да перспективных навалом. Несешь черт знает что!.
— А с чего Серафимом заинтересовался?
— Объяснил же тебе, дураку! — Никита начинал сердиться всерьез. Что за тайны вокруг этого таинственного нефтяного деятеля? — От людей слышал! Имя интересное, ветхозаветное какое-то. Вот к слову и подвернулось. А ты туг допрос третьей степени устраиваешь! Окстись!
— Имя точно, древнее. — Сашка расслабился, поверив, видимо, в неприкрытый гнев приятеля. — Да и не имя это вовсе. Фамилия такая — Шестокрылов. Вот и прозвали — Серафимом. У того тоже шесть крыльев. Но это тот еще орелик. Глаза выклюет — и не почешется. Ты бы не совался.
— Да пожалуйста, — сказал Никита. — Хоть сто порций. Убился мне твой Серафим общипанный. Только ты чего так испугался? Что, действительно контора под вас роет?
— Кто под нас только не роет, — усмехнулся Сашка. — Бабки большие крутятся, вот каждый и норовит себе кусок урвать.
Его опять начало развозить. Бутылка закончилась, но закруглять эти посиделки было рано. Ничего Никита ценного пока не узнал. Да и Сашке хотелось выпить еще. Он потянул из кармана пухлый бумажник, и Никита чуть было не поддался соблазну позволить ему заказать. Но все же уговорил бумажник спрятать, пощелкал пальцами, подзывая официанта, и велел повторить. Приятель этому уже не удивился.
Под повтор дело пошло лучше. Александр наконец начал, что называется, выдавать производственные секреты. Со значительным выражением на лице говорил что-то о сделках, ненадежности партнеров, переводе денег в "нал".
Никиту нефтяной бизнес не интересовал вовсе. Да и уровень осведомленности у Сашки был явно невеликий. Надо было выводить его на другие темы.
А о чем могут говорить два подвыпивших русских мужика? Конечно, о политике или о бабах! Тут разговор пошел легче. Политикой они оба как-то не интересовались, а о своих — амурных похождениях Сашка рассказать любил. Всегда историями славился. Так бывает, когда человек не отличается особыми успехами на этом фронте и компенсирует свою неполноценность трепом. И ведь не всегда врет! Просто в его сознании реальность преобразуется так, что желаемое с полной уверенностью выдается за действительность.
Послушав его немного и сам рассказав какую-то байку, Никита опять постарался перевести рельсы разговора на интересующие его подробности.
— Слушай, а мне говорили, что те, кто большие деньги делает, часто и не способны ни на что в постели.
— А правда, — мотнул головой Сашка. — Кто с водкой дружен, тому хрен не нужен. Но на этот случай есть всякие препараты хитрые, чтобы стоял.
Ну, я-то еще ничего, вполне способен, а если кто постарше, обязательно какую-нибудь гадость пьет. Или глотает.
Никита решил взять его на пушку. Чего терять в самом деле!
— И зачем вашему Серафиму эта девчонка понадобилась? Тоже ведь придется снадобьями травиться, чтобы ее как следует трахнуть. Ему же лет сколько!
К этому моменту и вторая бутылка разделила участь первой. Пришлось опять звать официанта. "Прости, Вахтанг, — мысленно покаялся Никита. — Для дела это".
— Погоди, — сказал приятель, уже еле сидевший на стуле и все норовивший наколоть на вилку окурок в пепельнице. — Ты про какую девку говоришь?
— Ну, дочку этого самого, Серетина, Митьки. Она же сейчас у Серафима?
— У него, — подтвердил Сашка, и сердце Никиты дало сбой. Не ошибся, на правильном пути! — Только тут не в бабах дело, а в бабках! — И он счастливо засмеялся своему каламбуру.
— В каких бабках? — сделал вид, что не понял, Никита.
— В ее…
Из дальнейшего малосвязного разговора удалось выяснить, что Серетин и в нефтяном бизнесе имел немалую прибыль. Крупно поучаствовал и получал соответственно. Теперь же, после его гибели, компаньоны захотели оттяпать у наследницы причитавшуюся покойному отцу долю. Л.М. же, вроде бы блюдя интересы опекаемой им девушки, а на самом деле — свои, этого позволить не мог. И тогда у Серафима созрел план. Аллу похитили.
— Но зачем? — удивился Никита. — У нее-то денег нет?
— А если замуж выдать, то будут, — сказал Сашка и опять едва не упал со стула. Третья бутылка пустела гораздо медленнее, чем две предыдущие. Никита уже боялся наливать помногу, потому что и сам чувствовал, что порядком захмелел. А собутыльник его мог вообще отрубиться, не рассказав всего.
— За кого замуж? За тебя, что ли? Ты же вроде холостяк сейчас.
— Холостяк, — кивнул Сашка. — Но ее за меня не отдадут. Я для них не тот вариант.
— Тогда за кого? — настаивал Никита. — За Серафима? Ты же говорил, что он старый!
— Я? — удивился Сашка. — Какой он старый? Чуть нас постарше. Может, и женится. Если сколопендру свою куда-нибудь денет. В чем я лично, как говорил ослик Иа, сильно сомневаюсь! — И он опять захохотал.
Надо было его срочно дожимать. А то еще начнет песни орать или еще что-нибудь выкинет.
— А кто это — сколопендра? Жена?
— Ну! И вот не пойму я. Сама маленькая, серенькая, а Серафим перед ней только что хвостом не виляет. Она его вот как держит! — Сашка продемонстрировал над столом сжатый кулак, едва не опрокинув бутылку. — Что с нами бабы делают!
Теперь Никита знал, как ему быть дальше. На всякий случай он попытался выяснить, где могут держать Аллу. Но этого Сашка не ведал.
И как бы меняя тему разговора, Никита небрежно поинтересовался:
— Где Серафим ваш живет? В поселке у крайкомовской дачи?
— А зачем тебе? — снова проявил бдительность Сашка.
— Да был я там как-то, может, и видел его дом. Не в городе же ему жить.
— Не мог ты его дом видеть. Он, как въезжаешь, третий слева. Но деревьями закрыт совсем. На полянке стоит, хорошенькой такой, уютненькой. Давай еще врежем!
Пить Никита уже не мог. Пришло время действовать. Он выволок приятеля, порывавшегося заснуть прямо тут, за столом, на улицу, выпытал домашний адрес и, поймав такси, сунул того в машину. А сам почти бегом отправился в контору, стараясь не налетать на прохожих. Все-таки он тоже основательно набрался.
Глава 17
Первым делом необходимо было протрезветь. До вечера времени оставалось еще порядочно и многое надо было успеть. Когда-то он вычитал способ, которым можно привести себя в порядок после чрезмерной пьянки. Несколько капель нашатырного спирта в стакан воды и выпить. Но это помогало после водки. А поможет ли от коньяка? Пузырек нашатыря нашелся в столе у запасливой Натальи Семеновны. Таращась, потому что глаза слипались, он набухал в воду целых десять капель и залпом опрокинул в себя вонючую смесь. Его чуть не вырвало прямо на стол, и пришлось какое-то время глубоко дышать, подавляя позывы протестующего желудка.
Зелье подействовало через несколько минут. Голова прояснилась, хотя и не до конца, мир вокруг стал четче. Никита спустился вниз, открыл кран и сунул под него голову. Стало еще легче. Теперь надо было добираться до поселка. Тоже проблема. На такси денег нет, а это все же довольно далеко. Опять пришлось шмонать по столам сотрудников. Некоторую сумму он нашел. Тщательно записал, у кого сколько взял, и вышел на улицу.
На призывно поднятую руку тут же остановился старый "жигуленок". Водитель интеллигентного вида, но в несколько потрепанном костюме много не запросил. Как раз сколько было у Никиты. В столах подчиненных много не соберешь, раз уж начальник совсем без денег.