Во рту пересохло. От свалившейся ответственности закружилась голова. Твёрдо желая согласиться с доводами Ринчена и отойти в сторону, я сделал шаг – по крайней мере, мне показалось, что я его сделал, – взмахнул рукавами перед тем, как благовоспитанно сложить руки, и как со стороны услышал собственный голос:
– Отчего же? Нищий принц не знает различий между странниками. В пути все равны.
Байгал удивлённо оглянулся.
– Да ты, жрец, ума лишился? Как ни посмотри, он выиграет поединок! – воскликнул Юан.
И тут на меня снизошло то, что настоящие жрецы называют откровением и благодатью, а поэты – вдохновением.
– Да. В поединке на мечах заклинатель будет сильнее, – безмятежно согласился я, и на губах сама собой возникла ласковая благостная улыбка, какой я ещё никогда не улыбался. – Но кто сказал, что божий суд Нищего принца – это поединок на мечах?
Юан опустил оружие и из напряжённого стал растерянным:
– Не на мечах? А как?
– Нищий принц не был воителем. Он поступился собственными интересами ради государства, раздал своё добро и отказался от кровной мести. Так он чувствовал справедливость, – глядя на небо, вещал я. – Божий суд Нищего принца – поединок духа, а не тела. Но для начала я должен узнать, стоит ли причина подобных мер. Так в чём суть вашего спора?
И вот тут ухмылка пропала с лица Байгала. Он открыл рот, закрыл его и оглянулся на Ринчена, взглядом прося поддержки. А вот на лице Ло заиграла торжествующая улыбка.
– И правда, – звонко сказала она. – Что случилось? Из-за чего вы вдруг схватились за мечи?
– Это отступник, – начал Байгал, когда понял, что Ринчен не собирается помогать. – Он был лишён золотого ядра и изгнан из школы. Я предложил ему избавиться от мук сейчас с помощью моего меча или же умереть мучительной смертью из-за угасания сил.
Стоило заметить, что, даже будучи вдребезги пьяным, на умирающего мучительной смертью Юан никак не походил.
– Что ты выбрал, Юан? Смерть от руки заклинателя? – спросил я.
Юан расслабился и спрятал меч в ножны:
– Нет. Я предпочёл отсрочить смерть, потому что у меня есть обязательства перед семьей. Моя жена ждёт ребёнка. Я не могу покинуть её сейчас – сначала я должен позаботиться о будущем.
– Тогда я не понимаю, зачем нужен божий суд, – рассудил я. – Байгал дал выбор, Юан выбрал.
– То есть драчки не будет, да? – разочарованно протянул кто-то из деревенских зевак.
Я развёл руки в стороны и пожал плечами.
– Никто никого не обвиняет. Отступник уже получил своё наказание, а дважды за одно преступление не судят. В божьем суде нет надобности! Вы согласны, господа заклинатели? Или же вы знаете иную вину за этим подданным Сына Неба?
– Нет, – Байгал вышел из круга. – Иных преступлений этого человека я не знаю.
– А вы, подданный Сына Неба…
– Ничего не знаю, ни в чём не обвиняю, – Юан быстро выскочил за черту.
Я с превеликим облегчением хлопнул в ладоши:
– Всё разрешилось миром, в суде нет надобности! – и поклонился кругу.
Ринчен тут же задвинул Байгала себе за спину и со словами «прошу прощения за своего ученика» покинул двор. Ло бросилась Юану на шею и расцеловала его:
– Хвала Небесам! Хвала Нищему принцу! Я уж думала, всё…
– Да уж. Вовремя вы, – выдохнул Юан и улыбнулся, отчего его бледное лицо расслабилось.
– Ты же убежал! – Ло отстранилась и замолотила кулачками по его груди. – Ты убежал! Зачем вернулся, что тебя сюда понесло?
– Да я… – рука Юана потянулась к затылку и взъерошила короткие волосы, в глазах заиграла виноватая усмешка. – Да я уже был у освящённого тракта, а потом подумал о тебе. Как ты тут будешь без меня? И в покое ведь не оставят… Вот и решил, что уж лучше так. Я, может, и глупый, но не трус!
– Не может, а глупый!
Ло ещё раз ударила мужа в грудь, а потом ткнулась в то же место лбом, спряталась и вновь расплакалась – от облегчения.
– Никогда! Никогда больше! – слышалось между всхлипами.
Я перевёл дыхание – и странное состояние лёгкости схлынуло. Мир потускнел, закачался, закружился, рискуя в любой момент уплыть из-под ног. Видимо, для моей изнеженной натуры события этого утра оказались слишком насыщенными. Удивительно, что у меня так повело голову, ведь раньше подобного никогда не случалось!
– Октай! – воскликнул Юан. – Досточтимый жрец!
Они с Ло отстранились друг от друга и шагнули ко мне, но Тархан успел первым. Он схватил меня под руки. Я заморгал, обнаружив себя сидящим на колоде. Ло и Юан засуетились вокруг.
– Что с вами?
– Быть может, сомлел от жары?
– Давайте его в дом!
– Всё хорошо, – заверил я Тархана, пока он не взвалил меня на плечо, как в старые добрые времена. – Я просто переволновался.
– Переволновался, – повторил Тархан таким тоном, который сразу дал понять: палачу известно, что от нервов и волнения господин Гармонии в обмороки не падает.
– Правда, всё прекрасно, – я похлопал его по руке и поднялся.
Состояние и впрямь было трудно назвать плохим. Наоборот, на меня нахлынул необыкновенный душевный подъем, от которого всё вокруг виделось прекрасным, мягким и добрым, словно пришёл художник и щедро плеснул в наш мир светлых красок. Это походило на что угодно, но не на обморок. После него обычно не хотелось улыбаться и ворковать: «Ой, бабочка! Какая красивая! Какая зелёная травка! Листочки будто резные!»
Я бы ворковал, если бы не был слишком озадачен. Что это такое? С чего вдруг нахлынуло? Возможно, это из-за облегчения, что получилось всё разрешить миром?
«Наверное, это облегчение», – решил я и, отмахнувшись от смутного беспокойства, позволил себе насладиться восхитительным чувством благости.
К великому неудовольствию Ло, заклинатели задержались в Гургани. Как мне шепнула староста, никто не хотел тревожить Лянхуа до тех пор, пока не заживут раны.
На третий день пребывания в Гургани мои ноги совсем зажили, и мы с Тарханом решили продолжить путь до Цагана. Этот город стоял на озере, в которое впадали крупные судоходные реки. Я мог бы нанять лодку или сесть на корабль и доплыть до Южной провинции. Денег скопилось достаточно.
Удачно получилось, что Юан с Ло договорились ехать в Цаган с соседями. Два старика продавали разную резную утварь, а на вырученные деньги покупали всё то, что в деревне невозможно найти: соль, вещи из железа и хорошие ткани. Взять с собой жреца в дорогу они посчитали большой удачей и выделили мне место в телеге.
– Не хочу оставаться рядом с заклинателями, – Ло подвинулась, когда я забрался в телегу. – Да и срок подходит, а повитухи нет – прямо перед праздником посевов похоронили.
– Пусть Небо выделит ей лучшие чертоги. Её убила нечисть? – я оправил складки одеяния.
– Старость, – вздохнула Ло. – Уснула и не проснулась. Она была очень опытная, сразу предупредила, что у меня как у первородки роды будут непростыми. Наказывала ехать в Цаган, к её сестре, если она сама не доживёт. Видимо, чуяла, что Небеса скоро заберут. А я так хотела, чтобы она приняла ребёнка! Не хочу в Цаган! Лучше бы сюда привезти повитуху и здесь рожать! Да тут эти!
Она покрепче обняла свой живот и метнула злобный взгляд в сторону дома старосты, во дворе которого тренировались Ринчен и Гун. Их мечи двигались так быстро, что я видел лишь яркие солнечные блики да развевающиеся одежды. Байгал стоял в тени и лениво обмахивался веером, глядя на нас. Подошедший Юан забросил к нам небольшой узел с вещами и улыбнулся Ло.
– Не переживай, милая моя. Всё разрешилось. Они больше не подойдут к нам. Может быть, правда останешься, а я съезжу за повитухой? Посмотри, со мной жрец. Что может случиться?
– Нет уж. Поехали, – буркнула Ло и перевязала платок на голове покрепче. – Этот с веером всё смотрит и смотрит…
– Пусть и дальше смотрит! – рассмеялся Юан и обнял её за плечи. – Что он сделает?
– Не знаю. Но на душе как-то муторно, – Ло повернулась и нетерпеливо прикрикнула на старика. – Поехали уже скорее! Что вы возитесь с этими мулами?
– Побольше уважения, женщина. Мои мулы будут везти вас всех. Нам не нужно, чтобы они потеряли подковы или захромали, – проворчал старик, не отрываясь от осматривания копыт.
Мулы поддержали его негромким ржанием на два голоса. Удивительно, но у этой парочки были совершенно разные голоса. А старик закончил с осмотром, поправил перевязку на ноге одного мула и забрался в телегу.
– Сейчас подойдёт брат и тронемся.
Ждали недолго. Брат старика загрузил в телегу корзину с резными игрушками, залез на козлы – и мы тронулись в путь.
Дорога была старая, хорошо утоптанная, и телега плыла по ней, словно лодка по волнам. Я прислонился к тюку, закинул руки за голову и залюбовался. В небе над головой, очерченная верхушками деревьев, вилась другая дорога – голубая лента. Солнце то ласкало лицо теплом, то уступало место тени, подсвечивая листву золотистым ореолом. Где-то далеко пели птицы. Жизнь была прекрасна.
– Демон? – вдруг сказал Тархан.
Всё это время он тихо сидел почти на самом краю телеги, спрятав лицо в тени шляпы. Я встревоженно вскинулся, подумав о нападении, но палач вертел в руках игрушку из корзины, осматривая её и так, и эдак. Впрочем, это была не совсем игрушка. Изящные простые линии, любовно вырезанное одеяние, раскрашенное яркими красками, иероглифы на спинке – то была статуэтка божества, предназначенная для домашнего алтаря.
– А, это Господин горных недр, – неловко рассмеялся Юан. – В Цагане ему… Скажем так, его почитают. Десять тысяч лет назад эти земли принадлежали ему. Школа заклинателей на Горе Тысячи Голосов располагается в его дворце. Он не демон, а воплощение стихии земли и воздуха. Существа подобного толка слишком могущественны и непредсказуемы, вот местные и стараются его не задевать.
– Но о нём не слышно вот уже тысячи лет! – удивился я.
Юан развел руки в стороны:
– Что не делает его менее непредсказуемым. Вдруг он бродит среди нас?
Я невольно вспомнил о встреченном в Тойтене демоне и согласился, что таких существ обычным смертным и правда лучше не задевать. Быть может, Чёрный Певец тоже был не совсем демоном? Ведь какой демон обратится к жрецу за помощью? Да ещё заплатит настоящим серебром ненастоящему жрецу…