Его глаза округлились еще больше.
– Эм… Кунь[4].
– Какое солидное имя! Вам очень подходит, – искренне ответил я. Да, это существо и впрямь напоминало огромную рыбу, превращённую в человека. – Кунь, на самом деле я бы очень хотел не бродить здесь, а выпить вина в тишине и покое собственного дома. Но, увы, сейчас я могу лишь уйти подальше от шума. Позвольте нам побыть тут немного? Уверяю, внутреннее убранство этого дома нам совершенно безразлично!
Слуга ещё раз понюхал воздух и заколебался.
– Вы точно не пойдёте внутрь?
Я ответил вопросом на вопрос:
– Внутрь? Зачем, по-вашему, мы можем пойти внутрь тёмного дома? Для чего? Стащить нефритовые заколки? – и махнул на нашу троицу рукой. – Посмотрите на нас! Мы не воры и становиться ими не хотим! Позвольте нам побыть тут втроём, прошу. Там очень шумно.
– Что ж… Ладно. Только недолго! И лучше отойдите туда, чтобы вас не было видно. – Кунь махнул рукой в сторону тёмных зарослей и убежал.
– Вы прекрасный слуга! – крикнул я Куню в спину.
Отец тоже посмотрел ему вслед и покачал головой:
– Горжусь тобой, сын! Я ещё не видел, чтобы кто-то смог уговорить его.
Я отвёл взгляд. Ох, знал бы папа, как и где я учился уговаривать несговорчивых людей и какими ещё методами владел…
– Повезло, что слуга оказался падким на лесть. Пойдёмте скорее!
Мы взошли на крыльцо. Тархан на пробу толкнул дверь, и она легко отворилась. Из глубины дома на нас дохнула холодом неожиданно плотная стена кромешной тьмы, и мы замялись на пороге, не решаясь нырнуть в неё.
Я, переборов соблазн уйти, медленно просунул руку за порог. Клубы тьмы оказались обманом зрения – руку вполне можно было рассмотреть до самых пальцев. Её ничего не скрывало.
Я на всякий случай вцепился в косяк и сделал первый неуверенный шаг. В напряжённой тишине пронзительно громко скрипнула половица, и я подскочил, с трудом преодолев порыв удрать подальше. Замер, всматриваясь в глубину дома и стараясь услышать что-то кроме колотящегося сердца. Но ни слуга, ни кто бы то ни было так и не появился. Осмелев, я сделал ещё шаг по скрипучим полам и позвал:
– Здравствуйте? Прошу прощения, мы ищем одного человека… Здесь есть кто-нибудь?
Ответом мне стала тишина.
– Похоже, здесь никого нет, – заключил отец, и мы втроём уже без опаски углубились в дом.
Внутри было невероятно тихо. Воздух пах пылью. Сквозь щели между оконных створок просачивался лунный свет, и привыкшие к темноте глаза различали стены, коридор в комнату и короткую прямую лестницу, ведущую в тёмный провал второго этажа.
Мы поднялись и попали в роскошные покои, занимающие весь второй этаж дома.
Расписанные парящими журавлями шёлковые обои на стене, изысканная резная мебель, изящные вазы из нежного фарфора – всё казалось ещё более дорогим и сияющим в неярком жёлтом свете свечи, стоявшей у окна. Но первым, на что падал взгляд гостя, была, конечно, ажурная круглая арка, которая отделяла огромную кровать от остальных покоев. На ней среди алых шёлковых подушек и покрывал лежал человек.
Сначала я обрадовался – мы нашли Унура! – однако в то же мгновение понял, что моя радость преждевременна. Волосы этого человека рассыпались по подушке длинными тёмными волнами. У Унура же такой роскошной шевелюры не было – его, как всех рабов, стригли коротко.
Мы замерли у входа, но Тархан, прислушавшись к чужому дыханию, нас успокоил:
– Он спит.
Отец обвёл взглядом спальню и заключил:
– Очевидно, вашего Унура здесь нет. Возвращаемся быстрее, пока нас не застали…
Мы повернулись к лестнице – и я едва удержал восклицание. За нашими спинами, сбоку от лестницы, оказалась ещё одна тонкая стена с раздвижной дверью. Тархан с тихим шорохом открыл её, и мы попали в маленькую комнату с выходом на балкон. На постели, примерно сложив руки под щекой и закутавшись в одеяло, сладко спал Унур. Судя по угощениям, которые стояли на столике, и подготовленному богатому клановому наряду, мальчика готовились принять если не как гостя, то как почётного пленника точно. Я подошёл к нему и потряс за плечо.
– Унур, проснись!
Сначала Унур отмахнулся и перевернулся на другой бок, потом заворчал и лишь после этого неохотно открыл глаза.
– М-м-м… Господин Октай? – сонно спросил он, зевнул и обвёл осоловелым взглядом комнату. – А… – Я быстро приложил палец к губам, и Унур покорно понизил голос. – А мы где?
– Баня оказалась ловушкой. Нам нужно выбираться отсюда, – прошептал я.
Унур явно ничего не понял, но послушно выбрался из постели, засунул ноги в тапки и, не найдя ничего из своей одежды, взялся за наряд клана Хуай.
– Лучше не надевать его. По нему тебя сразу найдут, – предупредил отец и бросил Унуру тёмное покрывало.
Унур послушно закутался в него.
– Стоит поторопиться. Хозяйка этих мест вот-вот придёт сюда, – раздался негромкий голос.
– Уходим, – кивнул я и вдруг понял, что последние слова прозвучали не от Тархана.
Да, существо в больших покоях тоже проснулось и, устроившись на подушках поудобнее, с интересом наблюдало за нами. Голос у существа был отчётливо мужским, да и мой пристальный взгляд различил в тенях широкие плечи.
– Что же вы замерли? – ласково спросил мужчина и, поставив локоть на одну из подушек, подпёр голову рукой. – Уходите скорее. Тай уже знает, что я проснулся, и прямо сейчас идёт сюда.
Внизу стукнула дверь, раздались шаги. Мы переглянулись, отец в панике схватился за ближайшую вазу, а Тархан – за нефритовую статуэтку, но нас остановил всё тот же мужчина.
– Мальчишка, на место! Вы трое – за ширму! – прошипел он, показав на стоявшую у своей кровати ширму с журавлями.
На раздумья времени не было, и мы послушались: Унур бросил покрывало и нырнул в свою постель, а я, отец и Тархан прыгнули за ширму. Места для троих вполне хватило, хоть Тархану пришлось по-варварски сесть на оказавшийся там обеденный стол.
– Не сопите так. У неё очень чуткий слух, – шикнул мужчина.
Едва мы спрятались, как лестница внизу скрипнула. В покои вошла Тай.
– Еши, милый мой, ты уже проснулся! – радостно воскликнула она.
– Да, – ответил хозяин кровати. – Ты принесла рёбрышки и ди сан сянь[5]? Поделишься? Нет-нет, не стоит раскладывать на столе, лучше сюда. Я ещё не вполне хорошо себя чувствую.
По покоям и правда поплыли вкусные запахи жареной свинины и чесночного соуса. Судя по шуршанию, позвякиванию приборов и звуку поцелуя, Тай подала еду Еши в постель и устроилась рядом. На некоторое время воцарилось молчание.
– Ты так смотришь на меня, словно век не видела, – заметил Еши. – Неужели Хуай забыли баню?
– Да, – только и ответила Тай, потушив огонек моей надежды на длинный и подробный рассказ. – Но то уже не стоит твоего внимания, милый мой. К нам пришел мальчишка Хуай. Он сможет остаться у нас.
– Это тот, который спит в моей спальне? Если бы не колдовская метка, я бы принял его за слугу. Он ничуть не похож на Хуай, – небрежно заметил Еши. – Его точно не вернут в клан?
– Я обрадую тебя. Его никто не хватится. Этот мальчик всю жизнь был рабом. Немного доброты и ласки – и он будет наш.
– Это замечательно, но неужели Хуай сошли с ума и стали плодить ублюдков? – изумился Еши.
– Нет. – Тай замолчала на миг и выдохнула так, словно нырнула в ледяную воду: – Хуай больше нет. Я и про этого мальчика узнала случайно.
Судя по сдавленному кашлю, Еши подавился.
– Еши! – всполошилась Тай. – Что ты? Давай постучу! Вот, выпей воды.
– Как это – Хуай больше нет? – просипел Еши. – Что с ними случилось?
Повисла ещё более тяжёлая тишина.
– Что ты сделала? – медленно и веско роняя слова, спросил Еши.
– Я ничего не делала! Я только хотела получить человека Хуай, чтобы он помог тебе! – затараторила Тай и всхлипнула, в голосе послышались слёзы.
– Рассказывай.
– Я… Ты же знаешь, Хуай не трогали местных женщин. Я попыталась приворожить одного из сыновей Хуай к одной гостье. Она должна была забеременеть, я бы её спрятала, и через положенный срок у нас был бы ребёнок с кровью Хуай. Я не подумала, что девушку возьмут силой. А она оказалась очень мстительной! Сбежала и вытравила плод. Потом я узнала, что она донесла на Хуай – мол, они завладели целебным источником, дерут цену втридорога и вгоняют людей в непомерные долги. Потом она подкупила человека, чтобы он украл какие-то бумаги и передал ей. Не знаю, что она хотела сделать с ними, но бумаги пропали. Хуай не смогли доказать свою невиновность, и их свергли… – Тай заплакала.
История выглядела странной. Неужели у Хуай не нашлось свидетелей? Те же благодарные жители деревни, которым они воду дали в долг? Могла ли Тай что-то упустить? Наверное, да. В конце концов, она, похоже, тоже была духом и не особо разбиралась в хитросплетениях человеческих отношений. А Хуай… Завистников у клана наверняка было достаточно. Они вполне могли провернуть некую интригу, чтобы завладеть богатствами или тем же источником. Кто-то из них просто использовал ту несчастную девушку как предлог…
Еши тяжело вздохнул.
– О чем ты думала, когда всё это устраивала, Тай? Я же зависим от них!
Ответом ему стало рыдание.
– Не плачь. Перестань. Я уже не злюсь, – смягчился Еши. – Сколько я спал?
– Сто лет.
– О Небеса! Как же я выжил?
Тай громко шмыгнула носом.
– Я создала петлю времени и пленяла людей. Много. Я не считала. Я напитывала источник их жизненной силой, а потом выкидывала назад в их время. Потом несколько раз пыталась скользнуть в прошлое, чтобы достать кого-то из Хуай, всё исправить, но все мои попытки оборачивались неудачей.
– Тай… Тебе нельзя было вмешивать в это дело человека. Мы должны были разобраться сами. В конце концов, мы дети земли и воды, духи источника жизни, почти боги…
– И именно из-за этого Хуай тебя и пленили! Как бы мы разобрались сами?