– Так это госпожа Киу! – воскликнули женщины.
Дама подняла руку – и на двор вновь упала тишина.
– Вы описали Киу, это моя младшая сестра. А я жена господина Шу, госпожа Ён. Что вам нужно от Киу?
– Она подозревается в призыве демона Красной Чумы, – честно ответил Бохай. – Нам нужно допросить её.
Служанки тут же зашушукались.
– Не может быть!
– Как так?
– Она всё время бегала в город…
– Тихо! – закричала Ён.
От новостей её лицо, и так припудренное, побелело ещё больше. Она сжала руки в кулаки, поджала губы, явно борясь с гневом, и выдохнула:
– Да, моя сестра часто переодевалась служанкой и бегала в город по самым разным делам. Да, она несколько раз нарушала запрет. Но что позволило вам думать, что она призвала демона? Она не могла! Зачем ей это? У нас всё было хорошо! Это какая-то ошибка!
Бохай вкратце рассказал обо мне и письме, которое Киу передала в храм. Ён сошла с крыльца, изучила мой наряд и, отчётливо скрипнув зубами, признала:
– Да, эта одежда шла в приданое сестры.
– Госпожа Ён, нам оповестить господина? – робко поинтересовалась одна из служанок.
Ён кивнула ей, отчего дорогие стеклянные подвески на её шпильках красиво качнулись:
– Да, пригласи его в дом сестры. А вы, досточтимые, следуйте за мной, я провожу.
– Как так получилось, что ваша сестра живет вместе с вами? – спросил я.
– Мы рано осиротели. Мне повезло, что отец сосватал меня Шу ещё в детстве. Сразу после смерти родителей я вышла замуж. Киу была слишком мала, я не могла оставить её одну. Мой муж был столь благороден, что позволил взять её к нам. Мы замечательно ладили. Муж считает Киу дочерью. Он всегда был с ней ласков, обучил грамоте, очень её любил и баловал. Правда, не получал в ответ должной благодарности, но… Впрочем, не будем об этом. Мы уже нашли для неё подходящего жениха, но тут моя дочь заболела… И пришли вы… – рассказала Ён, пока вела нас по двору мимо дома с красными лентами на окнах, обозначающими, судя по всему, место для чумных.
Госпожа остановилась у небольшого отдельного домика, похожего на гостевой, и забарабанила в дверь:
– Киу! Киу, открывай немедленно!
Когда в доме раздались шаги, Бохай вытолкнул меня вперёд, и первым, кого увидела Киу, стал я.
– Ой! Зачем вы сюда пришли? – испугалась она.
Да, Киу разительно отличалась от той невзрачной служанки, которая сбила меня с ног. Она смыла краску с лица, вернув коже красивый фарфоровый цвет, собрала волосы в высокую прическу, подчеркнула глаза тушью и охрой. Но всё же это была именно она.
Госпожа Ён не дала мне и слова сказать:
– Да, милая моя сестрица, зачем сюда пришёл этот жрец? Почему ты подарила ему наряд из своего приданого?
Она смотрела на Киу в упор, как мне показалось, с некоей надеждой и даже намеком. Но девушка ничего не поняла, слишком испуганная моим появлением.
– Я… Я… – Киу отступила, метнула взгляд на госпожу Ён и пролепетала: – Сестра, я могу всё объяснить.
Мне даже ничего не потребовалось говорить – настолько ясно Киу показала всем, что я ей знаком.
– Неужели? Тогда потрудись объяснить и это. – Поморщившись, Ён толкнула дверь, и Киу увидела остальных жрецов.
– Госпожа Киу, вы обвиняетесь в покушении на жизнь и здоровье жрецов храма Десяти Божеств, так как в переданном вами письме была обнаружена красная чума, – возвестил Бохай.
Ён поджала губы.
– Киу, это правда? Ты прислала в храм письмо с чумой? Ты… – Её голос сорвался. – Скажи, что ты этого не делала. Ты же не могла связаться с демоном Красной Чумы. Тебе незачем это делать. Ты бы не стала… свою родную племянницу… – Она запнулась и замолчала, но взгляд остался почти умоляющим.
Киу сделала ещё один шаг назад.
– Мне действительно это незачем делать. Почему вы решили, что его передала я? Письмо было написано от имени этого жреца! – воскликнула она, указав на меня.
Госпожа Ён застонала, закрыв лицо ладонями.
– О Небеса! Если это была не ты, откуда тебе знать, от чьего имени было написано письмо?
Киу попыталась оправдаться:
– Я хотела сказать, что письмо правда было написано при мне. Но кто сказал, что именно я отнесла его в храм?
– Не смей врать! – воскликнула Ён.
Киу вздрогнула, часто задышала и прикрыла глаза, в которых мелькнула злость.
– Подождите, госпожа Ён, – вежливо сказал я. – Сначала мы должны задать несколько вопросов вашей сестре. Если она правда ни при чём, мы обязательно разберёмся.
Лицо госпожи Ён озарилось надеждой.
– Госпожа Киу, вы пропустите нас или так и будете держать на пороге? – спросил я.
Киу неохотно посторонилась, и мы вошли. Байгал взмахнул веером, послав волну света гулять по комнатам, прислушался к чему-то и заключил:
– Чисто. Демона здесь нет.
– Конечно, его здесь и не может быть, – отозвалась Киу, с вызовом вздёрнув подбородок и сложив руки на груди.
– Тогда как вы объясните, что написанное при вас письмо было отравлено красной чумой? – спросил Бохай.
– Я же сказала, что его в ваш храм доставила не я! – раздражённо воскликнула Киу. – В это время я была дома и ужинала с сестрой!
– Да, Киу была со мной, и это могут подтвердить ещё три служанки, в том числе и сам господин Шу, – внезапно согласилась Ён. – Возможно, письмо правда заразила другая девушка?
– Тогда кому вы передали его? И почему не отнесли его самостоятельно? – продолжил Бохай.
– Я заплатила денег случайной прохожей, чтобы она отнесла письмо в храм. Я не знаю, кто она. А почему… Просто сестра как раз позвала меня на ужин.
– В каком месте вас позвали служанки? – не отставал Бохай.
– Что? – растерялась Киу. – Какое это имеет значение?
– Госпожа Ён? Кого вы посылали?
– Никого. Я пришла к сестре сама.
– И она была здесь?
– Да.
– В таком случае, откуда здесь взялась случайная прохожая? Кому вы, госпожа Киу, приказали отнести письмо? – не прекращая ласково улыбаться, уточнил Бохай.
Глаза у Киу забегали.
– Ладно! Это была не прохожая, а служанка Мию.
Бохай послал госпоже Ён вопросительный взгляд, и она качнула головой.
– Мы с Киу сразу пошли на ужин. Если она кого-то отправляла, то не при мне… Но служанка Мию сегодня слегла с чумой. К ней нельзя, но, думаю, заклинатель может спросить…
– Думаю, в этом нет необходимости, – вдруг раздался голос Байгала из дальнего угла.
Мы все вздрогнули. Допрос Киу занял нас настолько, что про заклинателя все просто забыли, а он, оказывается, решил не терять времени даром и занялся обыском. Пока мы разговаривали, он тихо скрылся с глаз и сейчас под изумлёнными взглядами вынес из спальни небольшой сундучок, наполненный подозрительно нежными белыми тряпочками.
– Вы залезли в моё нижнее бельё? – взвизгнула Киу, когда Байгал поставил открытый сундук на ближайший к нам стол.
– Как показывает мой опыт, женщины обожают хранить ценности среди тряпок, – с каменным лицом ответил Байгал.
Он выглядел бы невозмутимым, если бы не предательская краска, которая заливала его лицо до самой шеи.
– Что там? – полюбопытствовал Бохай.
– Что-то тёмное.
Байгал сложенным веером поворошил в белье и выложил на стол четыре бамбуковые таблички и мешочек из красного шёлка. Последней нашлась бумажная кукла, изображающая мужчину. И от одного её вида меня пробила холодная дрожь. На лице куклы, вопреки всем мыслимым и немыслимым запретам, были нарисованы огромные красные глаза и причудливый знак на месте рта, причем я заподозрил, что краской послужила вовсе не охра, а самая настоящая кровь. А на шёлковом мешочке – меня затошнило от отвращения – белыми нитками был вышит тот самый изломанный знак, который мы с Чонгуном сняли с дома слепца. Проклятая метка.
Что там был за бамбук, даже смотреть не хотелось. Табличек было четыре[7], и одно это отбило всякое желание узнать подробности.
– Это предметы для призыва злобного духа. Демона Красной Чумы, – высказал Чонгун общую мысль.
Мы все дружно посмотрели на застывшую, побледневшую Киу. Она стояла, вцепившись себе в плечи напряжёнными пальцами, и молчала.
– Будете и дальше всё отрицать или же расскажете, зачем вы призвали демона в столицу? – по-прежнему ласково спросил Бохай.
После мига звенящей тишины госпожа Ён вдруг завопила во всё горло и набросилась на сестру, метя длинными острыми хучжи в глаза. Два сплетённых в борьбе тела покатились по полу, опрокидывая вазы.
– Ты! Всё-таки ты!.. Мою дочь!.. Племянницу!.. Как ты посмела?! – слышались отдельные слова между проклятьями и воплями. – За что?!
Она успела расцарапать Киу лицо и вырвать из причёски клок волос, прежде чем мы спохватились и оттащили разъярённую госпожу от сестры. Ён рвалась к Киу с такой яростью и силой, что её с трудом удерживали Чонгун и я.
– Госпожа, успокойтесь!
Она не слушала и, подозреваю, даже не слышала уговоров. Она так и билась до тех пор, пока Байгал не подошёл к ней и не прикоснулся ко лбу светящимися пальцами. Только после этого госпожа Ён перестала кричать и обмякла в наших руках, сверля сестру тяжёлым ненавидящим взглядом.
– Где остальное? – спросил Бохай.
Киу ничего не ответила.
– Идите с Байгалом. Ищите дальше. Где-то в доме должен быть ритуальный нож и что-то, что символизирует врата, – приказал Бохай тем жрецам, которые топтались рядом и не знали, что делать.
Вместе с заклинателем они скрылись в глубине дома, откуда почти сразу донеслись шорохи и скрипы – заклинатель и жрецы обшаривали каждый уголок.
– За что? – спросила госпожа Ён хриплым, сорванным голосом.
Киу села на полу, дотронулась до разодранной щеки, посмотрела на кровь – и её губы разъехались в кривой улыбке.
– Я твердила тебе изо дня в день, из года в год, а ты ещё спрашиваешь?! – вскрикнула она и швырнула в Ён осколком вазы. – Слепая никчёмная дура!
– Ты наговаривала! – взвизгнула Ён и разрыдалась, мотая головой. – Ты врала!