Он хотел добавить что-то ещё, но поперхнулся и раскашлялся, поспешно прикрывшись рукавом.
– Да, для тебя всё очень просто, – горько сказал я. – А что делать мне? На мне столько обязательств – и далеко не все я взял на себя сам.
Тархан отдышался, вытер рот, украдкой глянув на ладонь, и выпрямился.
– Тогда выполни то, что можешь сделать прямо сейчас. Отложи долг рода, вспомни свои обещания и исполни их в меру своих сил. Сделай всё возможное как жрец и человек. Твоя преданность слову должна быть выше любви и разума. Иначе… – Он задумался, подбирая слова.
Я с вызовом вздернул подбородок.
– Иначе что? Я предатель? Отброс? Изменник?
– Иначе я зря умру.
Да, не такого ответа я ждал.
– Что?
– Иначе я зря потерял на тебя своё время и зря умру, потому что такого позора мне не пережить, – повторил Тархан. – По-твоему, если ты выдашь Унура, я оставлю это без ответа? Я не смогу, иначе получится, что своим бездействием я допустил нарушение клятвы. Лучше смерть.
– Но… Но…
Мне захотелось затопать, закричать и заплакать, как маленькому капризному мальчику. Палач бил безжалостно и точно попадал в самое больное.
– Да, я умру. Вопрос лишь в том, за кого именно я умру! – Он больно ткнул мне пальцем в грудь. – За Октая, свет и надежду своего опозоренного рода, борца за справедливость, который своими усилиями вернул свободу и имя Хуай? Или за Октая, который пустомеля, брехун и клятвопреступник? Подумай, Октай. Хорошенько подумай, прежде чем открыть рот перед кем-то!
Он в последний раз ткнул пальцем мне в грудь, а мне показалось, что раскалённым гвоздем – и прямо в сердце.
– Но я не хочу, чтобы ты умер, – беспомощно прошептал плачущий во мне ребёнок. – Чтобы вообще кто-то умер…
Тархан опустил руку и вздохнул, взглянув на небо. Небеса простирались над нами, синие, ясные. Лишь на вершинах гор пушистыми клубами лежали облака. Пронзительной сини и палящему полуденному солнцу было всё равно, что внизу под ними в одном из городов бушевал демон болезни, а два человека никак не могли прийти к согласию. И солнце, и небо были слишком высоко.
– Я тоже не хочу умирать, – глухо сказал Тархан. – Знал бы ты, как не хочу…
Он оборвал себя на полуслове, выдохнул, потёр лицо, и я увидел, что у него дрожат пальцы. Ему тоже было безумно страшно.
Ещё миг – и давший слабину друг вновь собран и уверен в себе.
– Пойдём. Я ещё не умираю, поэтому… хотя бы попытайся что-то сделать, не нарушив клятву.
Пока мы шли к лечебнице, я размышлял.
Да, единственное, что можно было сделать, – спасти Тархана и жизни людей, не нарушив клятву, данную Унуру и Еши. Найти тот самый единственный верный путь и пройти по нему с милостью Нищего принца.
Вот только как найти ту самую верную дорогу?
Что ж, если предположить, что Унура и Еши не существует, а жизни еще нескольких тысяч людей в столице мне безразличны, то я мог попробовать поделиться жизненными силами с Тарханом. Со всякими ранами моя сила справлялась замечательно. Зараза, попавшая мне в кровь, умирала гораздо быстрее, чем у обычных людей. Но вот болезни госпожи Сайны она так и не исцелила. Несмотря на то, что я почти ежедневно приводил её энергии в равновесие на протяжении десяти лет, госпожа Сайна продолжала терять волосы, замазывать язвочки на лице косметикой и жевать гвоздику, чтобы перебить ужасный запах гнили, идущий изо рта. С принцем Чаном случилась совсем другая история. Там был недостаток энергии ян, и всё, что от меня требовалось, – делиться ею. Принц Чан не болел никакой заразной болезнью.
Справится ли моя сила с чумой? Когда-то наставники запрещали мне делиться силами с человеком, больным заразной болезнью. Насколько я понял из путаных объяснений, зараза – тоже в каком-то роде живое создание. Поэтому вместе с человеком я мог одновременно напитать и болезнь. А если она наслана демоном? Ответ лежал на поверхности и был слишком страшным.
Стоило ли пытаться?
Я решил подумать над этой мыслью чуть-чуть позже. Возможно, посоветоваться с заклинателями – они точно знали об передаче сил больше меня. Что ещё?
Вольная… Нет, господин Шу запретил жрецам приближаться к его дому до истечения срока траура. Даже сумей я пробраться внутрь, он не послушает меня. Его рана была слишком свежа.
Ещё раз написать Унуру? Я мог рассказать о Тархане, попытаться их всё-таки уговорить. Если они отказали один раз, не стоило оставлять попытки.
Затем я мог бы помочь заклинателям поймать демона Красной Чумы. Он, конечно, сразу заподозрил, что я могу быть приманкой, почему бы не стать ею на самом деле?
Что ж, возможно, Тархан был прав. Пусть на себя я махнул рукой, но ради того, чтобы время Тархана было потрачено на меня не зря… Да, открывшиеся пути были опасны и очень ненадёжны, как тонкие рассыпающиеся доски, перекинутые через бурный поток. Но если я смогу пройти по ним, то окажусь там, куда не смог дойти мой отец. Туда стоило стремиться.
Пытался ли он тоже найти такой выход перед тем, как предать? Был ли у него свой Тархан, который сказал ему подумать о последствиях? Или же отец поддался первому побуждению, как и я, а его никто не остановил?
Ответов на эти вопросы у меня не было, однако даже во дворце я не чувствовал себя сыном предателя так отчётливо, как сейчас.
Глава 13За стеной
Лечебницы в столице как таковой никогда не было. Когда заклинатели потребовали отделить больных от здоровых, глава города выделил одну из своих старых резиденций. Насмешка богов – через дорогу стоял двор господина Шу, с которого всё и началось.
Меня не пропустили внутрь, как я ни упрашивал. Не помог даже рассказ о зачарованном одеянии. Виктор – а открыл ворота именно он – оскорбительно повертел пальцем у виска:
– Совсем с ума сошёл? У нас тут мор, три лекаря уже ваши Небеса обживают. Не пущу!
От таких новостей я вцепился Тархану в рукав. Да и сам палач тоже замялся.
– Может, тогда вообще не стоит сюда заходить?
– Да не бойтесь, – тут же пошёл на попятную Виктор. – Тархана положу в отдельную комнату. Сам буду лечить. Если что, выживаемость моих пациентов гораздо выше, чем у других лекарей! Я тут подобрал неплохой травяной сбор, кое-что намешал из анилина[8]… В смысле, синей краски. Вы её получаете из растения, которое на моей родине называют анил.
– Ты изобретаешь лекарство? – заинтересовался Тархан.
– Ну… Это громко сказано, – смутился Виктор. – Скорее делаю то, что хорошо известно на моей родине.
– Помогает?
– Так-то да, только его получилось очень мало… И оно не лечит, скорее, мешает бакте… заразе размножаться, а дальше тело само убивает то, что осталось, – ответил Виктор и пустился в объяснения: – Вы ведь знаете, что большинство болезней происходят от невидимых глазу крошечных существ? Правда, у вас ещё есть демоны, которые поставили этих существ на службу… Интересно, демон – отдельное существо, которое управляет заразой, или он происходит из огромного скопления заразы, которая обрела самосознание?
Слушая рассуждения Виктора, Тархан выглядел крайне заинтригованным.
– Слышал? Виктор делает лекарство, которое помогает от болезни. Всем известно, переболевший человек больше не попадёт во власть демона Красной Чумы. Поэтому будь спокоен и не забывай о своих обязательствах, – сказал Тархан мне перед тем, как Виктор закрыл ворота.
Я нашёл в себе силы улыбнуться и даже несколько успокоился. Иномирный лекарь, судя по всему, очень много знал о медицине, раз сумел сделать какое-то снадобье, которое даже помогало. Что ж, возможно, стоило помочь ему и с этой краской, чтобы сделать побольше и побыстрее. С этим вопросом я и подошел к стоявшему на своем посту Гуну.
– Так мы уже знаем, – отмахнулся заклинатель. – Виктор уже попросил у Ринчена нужные вещества и травы. Мы послали вестник в Долину Горечавки, там есть всё необходимое. Тамошние целители быстро всё пришлют. Правда, на это уйдет около семи дней, и за это время демон может понять, что именно убивает заразу… Но мы обязательно его поймаем! – бодро закончил Гун и добавил: – Досточтимый Октай, идите-ка лучше в храм, а то вот так попадётесь демону и тоже сляжете. Храм мы защитили в меру сил, там от вас и прока будет больше.
Я покачал головой.
– У меня есть предложение получше. Глава Ринчен ещё не вернулся с охоты? Я хочу поговорить с ним.
– Пока нет. – Гун щедро махнул рукой в сторону одного из ближайших дворов. – Но вы можете подождать у нас. Всё лучше, чем по улицам бродить.
Предложенный дом принадлежал старому разбогатевшему купцу. Купец построил его с расчётом на то, что семья разрастётся до клана, но пока что людей у него было мало. Поэтому он с радостью отдал пустующие комнаты заклинателям. И бессмертным приятно, и купеческой семье польза – демон к бессмертным не сунется.
Всё это я узнал, пока пил чай с гостеприимным хозяином и ждал Ринчена.
– Кажется, я вас где-то видел. Очень знакомые черты лица, – подслеповато прищурившись, заметил хозяин после рассказа о трудностях создания клана.
Я растерянно прикоснулся к щеке и с досадой понял, что отёк, маскировавший моё лицо всё это время, рассосался. Больше пчел у нас не было. И Тархан говорил об этом сегодня утром!
– Где же мы с вами могли встречаться? – продолжал размышлять купец.
Он был стар, жил здесь больше двадцати лет и вполне мог запомнить генерала, защищающего границы от кочевников, и его юного сына. Ведь они довольно часто приезжали в столицу и делали покупки на местном рынке. Могли захаживать и в лавочку этого купца…
Я нервно рассмеялся и махнул рукой, отгоняя страх.
– О, мне часто такое говорят. Наверное, мы встречались раньше на дорогах. Я всё-таки странствующий жрец. Наверное, вы где-то видели меня мельком. До недавнего времени я, как все жрецы, носил зелёное.
– Возможно, так и есть, – неуверенно согласился купец. – Но почему сейчас носите белое?