– Я лишь хочу сказать, что нам стоит попробовать, – хрипло произнес я. – Разве у нас есть другие варианты?
Она бросила на меня неодобрительный взгляд – ни дать ни взять Джеки Онассис, только громадных солнечных очков не хватает.
– По-твоему, я бы сидела сложа руки, появись у нас реальный шанс?
– Нет. Конечно нет…
– Но даже если допустить, что в этой клинике Джеку помогут, – оборвала она меня, – где мы возьмем деньги? Да, звучит отвратительно, но – ты видел, сколько стоит лечение? Чем мы за него заплатим?
– Придумаем что-нибудь, – сказал я. – Наскребем. Деньги не проблема.
Анна вздохнула:
– Серьезно, Роб? Даже если это сотни тысяч фунтов? И где мы их найдем? Скотт вот-вот продаст компанию, я не работаю… Скоро у нас вообще не будет никакого дохода!
– Займем денег у Скотта.
– Господи, Роб. – Она схватила тряпку с ведром. – У Скотта нет денег. Он почти банкрот.
Анна зашла в дом, я за ней.
– Извини. У меня просто нет сил, – сказала она, опускаясь на диван. – От разговоров о деньгах мне хочется умереть, потому что я не вижу выхода. Но если бы я знала наверняка, что Джека вылечат, я бы продала дом, машину, просила бы милостыню, украла бы эти деньги, в конце концов!
Анна разрыдалась, и я прижал ее к себе. Ее кожа была холодной, и даже через шерстяной свитер я чувствовал, как сильно она исхудала.
– Я понимаю, понимаю, – успокаивал я ее. – Мне самому от этого мерзко. Но если есть хоть крошечный шанс, мы обязательно…
– Да заткнись ты уже, наконец! – крикнула она, но тут же спохватилась и прошипела сквозь сжатые зубы: – Тебе известно еще что-нибудь, кроме того, что поведал тебе твой друг Нев? А вот я, Роб, перечитала все, что было на этом чертовом форуме, и знаешь, там встречаются истории с далеко не счастливым концом. Тебе бы тоже не помешало их почитать, – возможно, тогда ты бы по-другому взглянул на россказни Нева!
– Россказни? То есть ты считаешь, что Нев врет про собственного сына? Вот. – Я сунул ей под нос ноутбук. – Это его письмо. Видишь, что тут написано? Три года ни намека на опухоль. Три года! Джошу только что сделали снимок – никаких следов рака.
– Не нужно на меня нападать.
Я медленно вдохнул, стараясь успокоиться:
– Прости. Я не… Я всего лишь хочу показать тебе, насколько эффективно лечение в той клинике.
– Это еще ничего не значит.
– Ничего не значит? У Джоша была мультиформная глиобластома, как у Джека, а теперь ее нет. Опухоли нет, Анна.
– Допустим. Но с чего ты взял, что дело в клинике? – не сдавалась она. – Роб, там никакой наукой и не пахнет. Что за исследования там проводят – никто не знает. Свидетельства нескольких людей, записанные на камеру, не в счет.
– С каких это пор ты у нас эксперт в области медицины? Даже докторам, знаешь ли, известно далеко не все.
– Боже, ты уже говоришь, как Нев. Если он вообще настоящий, конечно…
– Если? Какое, на хрен, если?
– Некоторые считают, что он подставное лицо от клиники и ему платят за привлечение новых клиентов. Почему ты ему веришь, Роб? В конце концов, он – всего лишь ник на форуме.
– А-а-а, ясно. Это попросту коварный, дьявольски тонко продуманный план.
Анна пожала плечами:
– Почему бы и нет. Тогда все становится на свои места – он попросту выслеживает отчаявшихся родителей.
– Вот, посмотри, посмотри на это. – Я нашел в почте сообщение Нева с фотографиями Джоша и поднес ноутбук к ее глазам.
– Что я должна здесь увидеть?
– Это Джош, сын Нева.
– Я знаю, Роб, ты уже говорил. Нев часто выкладывает фотографии Джоша на форуме.
Ее лицо оставалось беспристрастным, ни один мускул не дрогнул. Люди, которые плохо ее знали, считали Анну бесчувственной, сухой. Помню ее комнату в общежитии – ни мягких подушек, ни коллажей из фотографий с вечеринок. Только стол, стул, полка с книгами да кровать, застеленная однотонным тускло-серым покрывалом.
Переняла ли она это от своего отца? Я знал, что Анна чувствует себя брошенной, хотя никогда этого не говорила. Как и того, что отец даже не счел нужным дождаться рождения внука. Это вполне в его духе – вот как она прокомментировала его внезапный отъезд в Африку.
– Гляди. – Я кликнул на скриншот из «Майнкрафта». – Это замок, который Джош построил специально для Джека.
Анна бросила на меня изумленный взгляд:
– Роб, ты так говоришь, как будто они с Джеком друзья. Ты ведь даже не знаешь этого человека.
– Если мы не встречались лично, это еще не значит, что я его не знаю.
Она покачала головой.
– Позвонить ему? Прямо сейчас? – громко спросил я.
– Как хочешь, – ответила она.
Мы сидели, отстранившись друг от друга, словно чужие люди, и внезапно, впервые в жизни, дом показался мне безжизненно пустым и холодным.
– Да что с нами творится? – Я первым нарушил молчание. – У нас даже поговорить нормально не получается.
– Наш сын умирает – вот что с нами творится.
Анна не церемонилась с выбором слов. Если я с трудом заставлял себя произнести «хоспис» с его вкрадчивыми свистящими, то для Анны сказать «смертельная» или «умирает» было парой пустяков.
– Да, – сказал я, еле сдерживая гнев. – И это самый страшный из всех возможных кошмаров. Но мы ведь с тобой заодно.
– Заодно? – переспросила Анна. – Да ты в последнее время со мной почти не разговариваешь! Даже не смотришь на меня, как будто я тебе опротивела! Потому что ты одержим, Роб, – этим Невом и ложной надеждой, что он тебе внушил…
Анна встала с дивана и ушла на веранду домывать окна. Все мои мысли сейчас крутились вокруг одного – позвонить Неву. Мне нужно было доказать, что он настоящий, доказать не только Анне, но и самому себе. Пусть он никогда не просил перевести на его счет деньги («всего 25 фунтов – и прощай, рак!»), не заваливал спамом («путь к исцелению – единение с матушкой-природой»), я тем не менее в нем сомневался. В одном из писем я спросил, есть ли у него жена или подруга, но он не ответил. В другой раз я поинтересовался, где он живет, – и снова ничего. Мелочи, да, но именно они не давали мне покоя.
Было и еще кое-что странное. Нев открыто поддерживал клинику Сладковского, много писал о ней на разных форумах, но почему-то на сайте клиники я не увидел видео с его участием. Почему случай Джоша – мальчика, полностью выздоровевшего после удаления глиобластомы, одной из самых агрессивных и страшных разновидностей опухоли, – обошли стороной?
Однажды вечером я решил, что пора развеять мои сомнения, и загрузил в «Гугл» фотографии Джоша, надеясь найти их первоисточник. Однако все ниточки неизменно вели к фотоальбому Нева. Тогда я прогнал снимки через скрипт, который сам написал: он должен был выявить, когда и где их сделали, – но никаких данных не обнаружил. Ровным счетом ничего.
– Алло, – раздался в трубке мужской голос. Акцент был северный. – Нев слушает.
На мгновение я потерял дар речи. Все-таки в глубине души я думал, что Анна права и на том конце провода мне никто не ответит.
– Алло, – повторил голос. – Кто это?
– Нев, привет. Это Роб.
Пауза.
– Привет, Роб, очень рад тебя слышать.
Я знал, что Нев живет на севере: Джоша лечили в королевском госпитале Престона, – и все же его сильный акцент меня поразил. Судя по доносившимся до меня звукам, где-то неподалеку играли дети.
– Подожди секунду, – попросил Нев и сказал кому-то: – Не забудь разуться.
На заднем фоне что-то бухнуло, послышалась какая-то возня.
– Извини, пожалуйста. Мы только что из парка вернулись. Что там у тебя, Роб? Как идут дела?
– В целом неплохо, – ответил я. Прозвучало банально и дико. – То есть, вообще-то, Джек чувствует себя не очень.
В трубке повисла гулкая тишина – будто я звонил не в Англию, а за тридевять земель.
– Что тут скажешь, Роб? Я знаю, каково это. Мысленно я с вами.
– Спасибо. – Я не знал, с чего начать. – Слушай, я вот почему звоню. Мы с женой только что обсуждали эту пражскую клинику…
Анна метнула в меня гневный взгляд и замотала головой.
– Жена настроена скептически – о клинике ведь столько нелестного пишут…
Молчание.
– Ты слышишь меня?
– Да, слышу. – Голос Нева вдруг стал ледяным.
– Я не то чтобы… просто, понимаешь… – пробормотал я.
– Все нормально, – ответил он. – Я привык к такому отношению и все понимаю. Только знаешь, Роб, я ведь инженер, а не медик. И я не стану уговаривать тебя – или кого-то еще – обратиться в клинику. Это уже тебе решать. А я могу сказать лишь то, что Джошу там помогли.
На несколько секунд воцарилась тишина, и до меня донеслись смешные мультяшные голоса.
– Спасибо тебе. Для меня это очень важно. Нам просто очень нелегко сейчас.
Я поднял голову и увидел, как Анна с Джеком медленно спускаются с лестницы. Джек двигался слегка неуверенно, зажав под мышкой Маленького Мишутку.
Я не знал, о чем еще говорить с Невом. Спросить его, не врет ли он мне о здоровье своего сына, в то время как Джош сидит в соседней комнате и смотрит мультики? Бред.
– Нев, прости, но мне пора. Джек только что проснулся.
– Конечно, Роб, что ты. – Голос Нева снова потеплел. – Рад был с тобой пообщаться. Если снова захочешь поговорить – о чем угодно, – звони не раздумывая.
– Спасибо, Нев. Правда, огромное тебе спасибо.
Я ждал, пока он первый повесит трубку, но он почему-то этого не сделал. Несколько секунд я слушал его дыхание, и, когда я уже собирался оборвать звонок, издалека до меня донесся детский вопль: «Па-а-ап!» Нев зычно рявкнул: «Уже иду, малыш», после чего в трубке послышались приглушенные голоса и звуки передвигаемой мебели. И тогда я повесил трубку.
В спальне стояла непроницаемая, оглушающая тишина. Анна читала книгу и даже не взглянула на меня, когда я вошел. После моего звонка Неву мы с ней не разговаривали и ходили по дому, делая вид, что не замечаем друг друга.
– Прости, – сказал я. – За то, что был несправедлив к тебе и психанул. Мне очень, очень жаль.