Она рядом, я её касаюсь, обнимаю и слышу дыхание, но вместо страсти чувствую нежность и желание просто держать в руках, как сокровище.
- Зачем я тебе?
Такой неожиданный вопрос вводит меня в ступор.
- Почему ты спрашиваешь? – медленно накручиваю на палец прядь её светлых волос, а она, как каменное изваяние.
- Гар, я не заменю тебе Марину, как только мы сюда приехали, ты какой-то другой. Не знаю, как это объяснить, но я вижу, что ты смотришь на меня, а вспоминаешь её. Мне это не нравится, я не буду бороться за твоё внимание с воспоминаниями о той семье, и в гости к твоим друзьям тоже больше не пойду, и вообще, я хочу уехать, мне здесь некомфортно.
- Маш, ну ты чего, не горячись, - я не ожидал такого поворота. – Про друзей я с тобой согласен, плохая затея была, но уезжать зачем. Завтра сделаем дело, переночуем ещё ночку и обратно.
- Завтра ты народу полный двор созвал, каждый посчитает своим долгом напомнить мне, чьё место я заняла, не хочу, я ни у кого тебя не уводила, а эти пристальные взгляды, словно грязью на меня брызгают, знаешь, как неприятно, - я чувствую, как напряжена её спина, переживает. - Я не заставляю тебя срываться и везти меня в Москву, я просто спрашиваю, как я сама могу отсюда уехать.
- Прости, - до меня, наконец, начинает доходить масштаб произошедшего, она не просто на меня обижается, ей здесь плохо, среди людей плохо, среди их необоснованной критики и косых взглядов. – Маш, прости, что сразу это не понял. Я сделаю так, что они даже смотреть в твою сторону не будут, обещаю, а уж с осуждением тем более не рискнут посмотреть, договорились? Останешься ещё на день?
Расслабляется, доверилась, целую её в макушку и вдыхаю нежный женский аромат. Да, что-то я расслабился, нужно собраться и защитить свою женщину от нападок местных. Проведу убедительную беседу, думаю, никто даже и не подумает противиться.
- Пойдём ко мне на диван, там удобнее вдвоём спать, - приглашаю Машу предпочесть комфорт удалённости этой комнаты.
- Там бабушка рядом, - шепчет она. – Мы будем ей мешать спать.
- А мы шуметь не будем, ляжем потихонечку, и сразу заснём, завтра день трудный, нужно хорошенько отдохнуть, чтобы сил больше было. Пойдём?
Она соглашается, заворачивается в одеяло и как приведение шагает по коридору в сторону моего спального места. Да, здесь реально гораздо удобнее. Укладываемся, я прижимаю её спину к своей груди, утыкаюсь носом в шею и закрываю глаза, какая же она уютная.
глава 43
(от лица Маши)
После ночного разговора с Гаром, стала легче. Душу не тянула недосказанность, я увидела его отношение, приняла извинения и решила пока посмотреть, что будет дальше.
Завтракали мы с бабушкой вдвоём, Гар спозаранку укатил на строительный рынок, спустя примерно час двор начал заполняться мужчинами, подтаскивающими брёвна и доски от грузовика, остановившегося возле ворот. Работа закипела.
- Вот ведь шельмец, - бабушка Аня смотрела на работников и довольно улыбалась, одновременно покачивая головой. – Ведь показывала ему, что нужно поправить, а он сносить собрался, вот упрямый.
- Так ведь ваш сарай совсем дряхлый был, что там латать, правильно он решил перестраивать, - защищаю я Гара.
- Это правильно, всё так, так ведь и я дряхлая, как этот сарай, меня ж не починишь как его, помру и смысл от нового дровника? Сюда же никто жить не приедет. Дом зарастёт, как многие, крыша рухнет, и стены в землю врастут. Никто и не вспомнит, что здесь баба Нюра жила, - она тяжело вздыхает, и я замечаю в уголках глаз блеснувшие слезинки.
- Бабуль, да когда это будет-то, перестаньте на себя наговаривать. Вы ещё пару десятков осилите, - пытаюсь я поддержать старушку.
- Да ну тебя, удумала, пару десятков, я уже хожу еле-еле, глаза плохо видят, сердечко пошаливает, а что через пару десятков со мной станет? Буду лежать на лавке тряпочкой, а чужие люди из под меня…, - на этих словах она шмыгнула носом и отвернулась.
- Да не расстраивайтесь вы, бабушка, всё будет хорошо. А дровник Гар новый делает, потому что любит вас, заботится.
- Да понимаю я всё, не обращай внимания на старую, что-то тоска подкралась неожиданно. Ничего, сейчас мы её с тобой прогоним. Давай мужикам обед стряпать, сейчас поработают, проголодаются, мы их и накормим.
Я с удовольствием начинаю помогать старушке готовить по её рецептам. Поражает простота продуктов в кастрюлях и одновременно аппетитные запахи. Уверена, что кроме внешнего вида, вкус стряпни тоже порадует.
Ближе в обеду бабаня накрывает на стол, режет толстыми ломтями хлеб, ставит в цент корзинку с зеленью, вынимает из печки наваристый борщ.
- Иди зови, а я пока всем разолью, - отправляет она меня на улицу, и я нервно выдыхаю.
Сейчас снова эти оценивающие взгляды терпеть. Иду. Спускаюсь по ступенькам с крыльца, направляюсь в сторону дровника.
- Уважаемые строители, объявляется обед, прошу всех к столу, - я старалась изо всех сил изобразить радушную улыбку на лице, а внутри всё замерла в ожидании колких взглядов.
- Хорошо то как!
- Спасибо, хозяюшка!
- Это мы с удовольствием!
Пятеро мужчин разных возрастов вместе с Гаром покидали место стройки. Мой богатырь первым поравнялся со мной, крепко обнял и при всех смачно чмокнул в щёку.
- Пойдём, мужики, рукомойник здесь, Маша, принеси полотенце, пожалуйста, - его щека была испачкана в чём-то чёрном, на лбу меткие капельки пота, в глазах усталость.
Я быстро попросила у бабушки полотенце для рук и подала тому, кто только что умылся.
- Спасибо, Машенька, хорошую себе Гарыныч девчонку сыскал, если б не моя Лизка, увёл бы, точно увёл.
- Не по тебе шапка, Степаныч, - раздаётся дружный хохот. – Такая красавица на тебя старого не клюнет.
- А что сразу старый, мне всего-то пятьдесят стукнуло, мужчина в полном расцвете сил, - Степаныч тоже смеётся, возвращает мне полотенце и идёт в дом к столу.
За ним следом проходят ещё трое мужчин, последним умывает руки и лицо Гар.
- Ну как, никто тебя не обидел? Ты, если косо глянули, скажи, я сразу перевоспитаю, - улыбается, обнимает и прижимает к своей широкой груди.
Запах пота перемешенный с запахом свежеструганной древесины так глубоко закрадывается в душу, что я замираю, желая продлить это ощущение полной защищённости и спокойствия. Может всё-таки всё получится. Бывшая бывшей, а у нас сейчас настоящее. Вон он как ластится, после того, как я всё по полочкам разложила.
С другой стороны, как бы он узнал, что меня беспокоит, если бы я сама ему не сказала. Плотнее прижимаюсь к его груди щекой, показывая, что больше не злюсь, а он заявляет:
- Машунь, я, конечно, понимаю, что у нас с тобой любовь, но кушать тоже хочется, - вместе смеёмся и идём за общий стол.
После обеда все отдыхают, а закончив недолгую передышку, снова принимаются за работу. К вечеру общими усилиями снесён старый и поставлен абсолютно новый дровник. Бабушка охает рядом, ругая Гара за пустые растраты. Мужики на ужин не остаются, довольные и получившие оплату за труд, они уходят в свои дома, мы снова втроём.
За всей этой суматохой я только сейчас вспоминаю, что целый день не видела Барса. Где эта серая шкурка, куда запропастился.
- Да не волнуйся ты за него, вон он на подоконнике дрыхнет, - улыбается бабуля, отодвигая занавеску и показывая мне котёнка.
Барс даже не открывает глаз, смотрю на его надутое пузо и понимаю, что это бабушка постаралась и сытно накормила этого пройдоху.
- Балуете вы его, - говорю старушке, - чем я потом в городе буду его кормить? Он же после вашей сметанки, наверняка, ничего другого не захочет.
- А ты его мне оставляй, мне кажется, ему здесь понравилось. А как соскучишься, в гости приезжай.
- И правда, Маш, бабуле не так скучно будет, оставляй Барса здесь, а мы с тобой будем навещать его, как тебе идея, - поддержал свою бабаню Гар.
- А вам не будет трудно за ним ухаживать? – уточняю я, в принципе согласная с доводами в пользу деревенской жизни котика.
- А что за ним ухаживать? Чем кормить знаю, спать сам ляжет, где понравится, а ещё мышей мне погоняет, а то скоро осень, эти серые в подпол побегут, как оголтелые.
- Ну, раз так, то я не против, сама вижу, как ему здесь хорошо, - ставлю я точку на этом вопросе, и с лёгкой руки бабы Нюры, мой кот обретает новый, такой желанный для него дом.
глава 44
Перед отъездом бабушка обнимает нас, и по морщинистым щекам старушки катятся две блестящих слезинки.
- Бабуль, ну ты чего расклеилась? Отставить мокрое дело, через пару недель снова приедем, надо будет проверить как наше строение стоит, - стискивает её в объятиях Гар, а Баба Нюра аж крякает.
- Удушишь, шельмец, - улыбается она, - ты на слёзы внимания не обращай, я старая уже, они сами текут.
- Может тебя на обследование свозить, - с готовностью предлагает Гар.
- Да ну тебя, обследование какое-то придумал, сколько бог даст, столько и протопаю, а ты приезжай, как время будет, и Машеньку привози.
Мы грузимся в машину, машем ей на прощание и трогаемся в обратный путь. До Москвы долгих четыре часа, от деревни простая двухполоска, особо не разгонишься, времени много, можно и поговорить.
- Гар, скажи честно, ты со мной замутил, чтобы от Марины остыть? – я понимаю, что ему будет неприятно это обсуждать, но мне ужасно хочется докопаться до сути.
Я тоже с ним познакомилась после расставания, у нас у двоих свои причины и обстоятельства, мне просто нужно понять, действительно ли он относится ко мне так, как говорит, или это всё фарс и неправда.
- Хочешь честных признаний? – вижу, что улыбается, но выражение лица грустное.
- Хочу, - уверенно отвечаю ему.
- Зачем они тебе? Маш, ты ж не глупая, всё понимаешь, хочешь удостовериться? Проверить свои догадки?
- А я что, не имею на это права?
- Имеешь, конечно, только я тебе честно скажу, что ты мне реально нравишься, отпускать тебя я не собираюсь, ну а с личными тараканами, как-нибудь сам справлюсь. Просто мне немного больше времени нужно. Там непростая ситуация. Если б Маринка мне изменила или сотворила бы какую-то неведомую дичь, мне было бы гораздо проще, понимаешь?