– …мы шли за тем мальчишкой целый день. Порой он исчезал, словно входя в скалу, иногда выныривал из тени, но все время вел в одном направлении. А потом побежал к какому-то холму, где воздух сгущался, словно черная пыль вставала плотными колоннами. Мы пошли за ним, и это было… как дыхание Госпожи Льда пронзало нас навылет. Распад и мороз. А потом мы выскочили здесь, на поле битвы.
Кеннет повернулся в сторону тех двоих чужаков и холодно улыбнулся:
– Четвертый раз я это повторять не стану.
Один из мужчин, худой и седоватый, ответил усмешкой же:
– Я вас уверяю, лейтенант, что, если возникнет нужда, вы повторите это и тысячу раз.
– Правда?
Они столкнулись взглядами, но, пока не дошло до более резкого обмена мнениями, Ласкольник откашлялся:
– Этого хватит, совпадает до последнего слова с тем, что говорили мои люди.
Стражник сделал движение, словно намеревался подняться.
– Посидите. То, что будет здесь сказано, касается вашей роты больше, чем мне хотелось бы, и, возможно, что без этих слов вы не проживете и месяца. – Тон кха-дара был легким, но Кайлеан знала его слишком хорошо, чтобы знать: он не шутит.
На миг-другой установилась полная тишина.
– Мне следовало организовать дело так, чтобы вы испарились. – Легкий тон остался, но сопровождала его странная мрачная гримаса, говорящая, что дело – смертельно серьезно. – Лучше всего было бы, исчезни твоя рота в горах. Отправились на поиски графини в дикие регионы Олекад, и – вырезали вас разбойники, а может, вы просто исчезли, подобно прочим отрядам Стражи. Были вы там, где никому не должно быть, и видели вещи, которые никому не должно видеть.
Кеннет склонил голову и состроил вежливое выражение лица: у негодника были стальные нервы.
– Есть несколько причин, отчего так не случится. Генерал Монель – таков, каков он есть, но он выгрыз бы мне дыру в заднице, сотвори я что-то подобное. Он может и убить за своих людей, а я не думаю, что сумел бы сохранить такое дело в секрете. К тому же верданно знают, что вы спасли ту девочку, а значит, до Монеля мне пришлось бы иметь дело с Анд’эверсом. Кроме того, ваше исчезновение могло бы привлечь чье-то внимание, а этого я не желаю. И то, что вы сделали… – Ласкольник покачал головой. – Неважно. Вы вернетесь в Олекады. Фургонщики подвезут вас колесницами, а потому готовьтесь к быстрой езде. Попадете на другую сторону и отправитесь в Кехлорен. Официально вы не сумели ни схватить девушек, ни отбить дворянку. Их следы внезапно оборвались, или же вы вообще на них не наткнулись. После многодневных поисков ты решил прервать миссию и вернуться в замок. Вы будете не единственной ротой, которой не удалось выполнить задание. К тому же теперь, когда опасность с Востока уменьшилась, Черный отошлет другие отряды домой. Через пару месяцев вы окажетесь в Белендене. Далеко от мест, к которым все братства чародеев и все храмы станут теперь присматриваться.
Лейтенант приподнял брови с тем же безрассудством, с каким выслушивал планы уничтожения своей роты. Кайлеан послала Даг веселый взгляд. Горцы были круты.
– Присматриваться? – спросил он спокойно.
– Проблемы в Олекадах уже притягивают внимание, странные расстройства в аспектах, люди, что появляются ниоткуда и убивают без жалости, одна из старых графских семей, вырезанная почти под корень в собственном замке, родовые духи, собирающиеся группами, о каких не слыхивали многие годы. Если ты полагаешь, что никто этим не заинтересуется, то ты – дурень, не достойный багрянца на плаще, лейтенант. Однако, если вместе с другими ротами ты вернешься в родной гарнизон, возможно, никто не свяжет вас со здешними проблемами. Мне ведь не надо спрашивать, сумеют ли твои люди держать язык за зубами?
Кеннет пожал плечами:
– И о чем бы им рассказывать?
– Хорошо.
– А у меня могут быть вопросы?
– Могут, лейтенант.
Рыжий офицер слегка скривился.
– Зачем бы мне слушать генерала, который не служит в армии и нанимается к Фургонщикам за горсть золота, и людей, выдающих себя за Крыс, хотя внутренняя разведка не имеет права действовать за границами империи?
Кошкодур зашипел, сделав полшага вперед, но Кайлеан ухватила его за плечо и придержала. Ласкольник не казался оскорбленным или хотя бы раздраженным наглостью молодого офицера. Присматривался к нему внимательно с таким выражением, словно мысленно что-то прикидывал.
– Знаешь ли ты, лейтенант, что происходит, когда наши чародеи проникают в глубь Источников Силы, когда черпают из собственных аспектов настолько глубоко, насколько вообще могут дотянуться? – спросил наконец он негромко.
– Зубы у них выпадают?
– Это тоже. Но я говорил не о неумелых магах, которые пытаются проглотить больше, чем поместится в глотке, но об истинных мастерах, ступающих Тропами Силы. Что они чувствуют в такие минуты?
Кха-дар перевел взгляд на седого. Тот миг-другой мерился с ним равнодушным взглядом, потом вздохнул, пожал плечами и начал говорить:
– Существует стена… нет, не стена. Бездна. Словно плавая по морю над мелью, ты миновал подводный порог и вдруг осознал, что дна под тобою нет – только бездна, черная и мрачная. Можно в нее взглянуть, но нельзя в нее проникнуть. Те, кто пытался…
– Заканчивают как Пометники, безумцы – или гибнут. Столько-то и я знаю – как солдат. – Ласкольник поблагодарил мужчину кивком. – И до этого времени мне не было до того дела. Мастера магии, жрецы, сильные шаманы и прочие, владеющие Силой разнообразным образом, говорят одно и то же. Под источниками аспектных Сил, под миром духов есть нечто. Мрак. Называют его так почти на всех языках. Говорят, что души умерших уходят за Мрак, в Дом Сна. Говорят, что тем, кто призывает демонов, приходится притягивать их сюда из мест столь отдаленных, что находятся они за Мраком. Что Пометники черпают из-за него свою Силу. Что Урочища – это места, где Мрак прикасается к нашему миру. Наши чародеи избегают Урочищ, не способны вблизи них должным образом использовать собственные таланты, не могут заснуть, чувствуют, словно их нечто душит, высасывает силы. Говорят много, но мы не знаем почти ничего. Чародей, который слишком приближается к Мраку, низвергается в безумие или гибнет, душа, что уйдет за Мрак, – не возвращается…
Ласкольник поколебался: похоже, столь длинная речь его вымотала, как обычно.
– Несколько лет назад случилось нечто, что дало определенным людям понять: Мрак – это не только бездонная пропасть, это место, в котором – или за которым – обитают чудовища. И не только чудовища… Кто-то предпринял действия осознанные и логичные, каких чудовища не предпринимают. Но как исследовать место, само приближение к которому уничтожает наших лучших боевых магов?..
Он глянул искоса на их троицу: Дагену, Кошкодура и Кайлеан.
– По просьбе Крысиной Норы я отправился на Восток, в место, максимально… как бы это сказать… насыщенное неаспектными талантами. Остановился я в Лифреве и искал людей, которые месяцами переносят близость Урочищ, благодаря чему есть надежда, что таланты их сопротивляются безумию, направляемому Мраком. Я искал отряд, который сможет результативно действовать внутри него.
Ласкольник странно улыбнулся.
– Мы и понятия не имели, что такое Мрак. Мы не знали, что это черная равнина и черные холмы под седым небом. Не знали мы, что есть те, кто овладел искусством перехода к нам откуда-то из другого места. Не знал я и то, что девушки, отосланные к Крысам, попадут туда, куда должен был попасть наш чаардан.
Он прервал себя, внимательно поглядывая на Кеннета, который казался слишком придавленным новостями, чтобы откликнуться.
– Вы понимаете, господин лейтенант лив-Даравит? Вы прошли немалый путь внутри Мрака. Дышали тамошним воздухом и пили тамошнюю воду. Единственные из людей за… даже не знаю сколько лет, вы вернулись с той стороны. Что случится, если эти новости разойдутся?
Кайлеан и Даг обменялись взглядами. Каждый Храм, каждое братство магов, все шпионы мира бросятся на них, словно голодные стервятники на падаль. Офицер Стражи тоже это понимал, потому хотя несколько раз открывал он рот, однако так и не прервал рассудительное молчание.
– Крысиная Нора может обеспечить вам… нет, не безопасность, но, по крайней мере, частичную охрану. Заметание следов, подбрасывание нескольких документов, что свидетельствовали бы, что были вы там, где вас не было. Взамен вы будете в их распоряжении. Не делай такое лицо, сынок… Не так, как думаешь, – ты не станешь шпионить за другими солдатами или доносить на несправедливость при выдаче сухарей. Возможно, кто-то что-то вам покажет, расскажет, заберет в некое место, чтобы вы опознали некую вещь, ну и хорошо было бы, если бы вы смотрели по сторонам. На Севере происходит нечто странное… Ваше знание и опыт – бесценны. Конечно, карту, которую вы нарисовали, путешествуя по той стороне, мы заберем. Что-то еще?
Ага. Наконец-то Кеннет стал выглядеть достаточно потрясенным. Словно человек, идущий по кладке и вдруг видящий, что внизу течет поток лавы, а доски начинают трещать и дымиться.
– Отправляйтесь уже сегодня. Можете быть свободны.
Офицер встал, на миг казалось, что он отдаст честь, однако – лишь кивнул скупо и вышел. Ласкольник проводил его взглядом.
– Упрямый сукин сын, – проворчал он и повернулся к Кайлеан: – Уже понимаешь, зачем я тебя вызвал? Чтобы не повторять всего еще раз. Ты странствовала с Даг через Мрак. Мы проверили это. Только Мрак оставляет на человеке такой… осадок. Ближайший месяц вам следует держаться подальше от Мастеров Магии и Великих Жрецов. Потому-то я и отсылаю Стражу на запад: пока доберутся до Белендена, тоже очистятся. Вы вернулись. Можешь добавить что-то еще?
– Кроме того, что те места были некогда обитаемы? Что там шла война, которая уничтожила все? Что тамошние скалы плачут?
– Плачут?
– Когда я нынче утром задремала, то услышала тот плач. Словно бы… не знаю, проснулась и тоже плакала. И кроме того, что оттуда нас вытащил мальчишка, который убивал людей как кроликов. Что она имеет с этим нечто общее? – Кайлеан указала на блондинку. – Что из-за нее вырезали сотни людей в горах? Нет, кроме этого добавить мне нечего. Что происходит, кха-дар?