Ласкольник некоторое время выглядел так, словно жевал нечто мерзкое.
– Шесть лет назад случилось кое-что… нечто прошло сквозь Мрак к нам, нечто сильное и дикое. И сразу же исчезло. Мы не сумели его обнаружить.
Лайва подняла голову, один из сидящих рядом мужчин сделал то же, откашлялся и, указав на пленницу, сказал:
– Она перешла сразу после тех событий. Вместе с кучкой слуг или приятелей. Утверждает, что хотела сбежать от матери. Чтобы проскочить Мрак, безопасно пройти сквозь него, они использовали сильные чары, душу за душу… убили более двухсот человек и остались здесь, в Олекадах. Кто-то выследил их и начал охоту. Знаешь, что порой на местах резни находили живых людей, которые после совершали самоубийства? Недавно это проверили, и оказалось, что всегда такие персоны были кем-то, чья история в Олекадах насчитывает меньше шести лет. Это служило… наказанием. Убивали родных и друзей тех людей, на их глазах, а потом их калечили и отпускали. Мы знаем, что невозможно перейти на другую сторону Мрака, мы пытались. Тело и душа оказываются разделены. Чары, которые она использовала, для нас не доступны. Но некто открыл способ, как переходить, чтобы не утрачивать душу.
– Мы тоже перешли, – возразила Дагена.
– Нет. Вы вошли в Мрак, странствовали в нем и вышли с той же стороны. Если бы вы попытались выйти с другой, туда, откуда она происходит, ваши души наверняка оказались бы вырваны из тел. Насколько нам известно, те серые убийцы – единственные, кому это удается.
Светловолосая девушка шевельнулась, встряхнула головою, взгляд ее убежал вдаль.
– Эвелунрехи не имеют души. Нет для них врат… они сотворены из мертвых тел, могут странствовать между реальностями… преисполненные ненависти… делают что пожелают… раскрашивают мир в красно-белое… потому что могут. Для них сладость и горечь одинаковы на вкус…
Внимание Кайлеан привлек товарищ седого, низкий и худой. Когда девушка говорила, он сидел с прикрытыми глазами и немо повторял ее слова. Среди людей ходили легенды о Живых Книгах Крысиной Норы, о чародеях, чьи аспекты были настолько нетипичны, что не пригождались ничему конкретному – кроме того, чтобы запоминать разнообразнейшие вещи. Если легенды говорили правду, то даже на смертном одре мужчина сумеет точно повторить слова Лайвы, вместе с акцентом и паузами, чтобы перевести дыхание. Кайлеан взглянула на «графиню», девушка все еще смотрела вдаль с отсутствующим видом. Нужно было это использовать.
– Тот мальчишка не был серым.
– Каналоо? Ох, каналоо… Мой брат… рожденный из одного лона… я бы должна сказать: из одной матери, но… когда он родился, прежде чем перерезали пуповину, надели на него а’санверх… потом закрыли ему рот и нос и ждали, пока он умрет… схватили душу… закрыли ее в паутине… и оживили новорожденного. Тело… у которого нет души, можно менять сильнее, чем то, что уже обитаемо. Душа не позволяет совершать изменения… Он рос… тело и душа вместе, но отдельно, душа, которая не познала прикосновения матери, вкуса ее молока, поцелуя… душа чистая и невинная, словно новорожденный. Мог он перейти, потому что невозможно вырвать из тела душу, которой у него нет. Он должен был стать моей рукою… его учили сражаться и убивать, а поэтому…
Седой раскрыл было рот, но Кайлеан предостерегающе подняла руку.
– А ты попыталась его убить?
– Он вел их ко мне! Мы не забрали его сюда… был он слишком отличным, другим… но он не умер, как сказала Саинха… Выжил… и потом…
– Искал тебя, вел погоню от беглеца к беглецу… все ближе…
– Да… потому мы заманили его на башню, и там я его убила. Видела, как он падал.
– Но он выжил и нашел себе новую госпожу… новую сестру… Потому что, когда те серые хотели убить Кей’лу и Нее’ву, что-то в нем сломалось. Его воспитывали, чтобы он охранял девушку… А она позаботилась о нем… накормила и напоила, когда он был ранен. Сделалась его новой госпожой.
– Это невозможно! – Лайва дернула головой, и внезапно выражение ошеломления исчезло с ее лица. – Понимаешь?! Невозможно! Я его госпожа! Только я! Не мог он этого сделать! А’санверх не позволил бы ему этого!
– Он дотронулся до тебя, помнишь? Ранил. Ты уже не его госпожа. Потому что Кей’ла перевязала его, накормила и напоила. И никогда не требовала ничего взамен. Ты недооцениваешь силы таких жестов. И он привел нас к ней, потому что ей требовалась помощь.
– И что с того?!
Кайлеан почувствовала вкус пепла на губах. Именно. И что с того? Несколько сожженных фургонов и дядя с волосами, покрытыми сединой.
– Нас ждет война с твоим народом?
Хихиканье «графини» прозвучало жутковато.
– Войны не будет… Добрые Господа никогда не сражаются. Мать ненавидит насилие… Вместо того…
– Да, вместо того, – прервал ее Ласкольник. – Пленники говорили о светловолосой невольнице, которая вот уже несколько лет не отступала от Йавенира ни на шаг. Я показал одному из них нашу гостью, – он сделал жест в сторону Лайвы, – и тот сразу же спросил, схватили ли мы также и Йавенира. Был уверен, что обе они – одна и та же персона. Некто приложил все усилия, чтобы возвышенность истекла кровью, чтобы кочевники вырезали здесь Фургонщиков, а Фургонщики – кочевников. Прежде чем Отец Битв с ними покончил бы, сто, может, и двести тысяч человек стали бы кормом для ворон. Похоже, ее мать, – он подчеркнул голосом последнее слово, – делает так, чтобы прочие решали ее проблемы. Зачем? Зачем ей опустошенная Лиферанская возвышенность и наполовину опустошенные Степи?
«Графиня» опустила голову:
– Не знаю. Мысли матери для меня закрыты.
– Для меня – пока тоже. – Кха-дар хищно ухмыльнулся. – Но, чтобы это узнать, я приложу все свои усилия. И потому-то, Сарден, мы не отправляемся в Степи против се-кохландийцев. Я не превращу Степи в кровавое поле боя. Более того, едва остальные верданно сойдут с гор и укрепятся, а Дирних покорит большую часть приграничных племен и создаст свое царство, я вышлю послов к Йавениру с предложением мира.
Кошкодур кашлянул:
– Он не согласится.
– Может, и нет. Но после такого поражения Отец Мира начнет возвращать свое влияние. А перспектива того, что Меекхан поддержит Фургонщиков, Дирниха и Аманева Красного всеми своими силами, наверняка повлияет на благоразумие других вождей.
– Такая игра уже выше моего понимания, кха-дар.
– Верно, лейтенант. – Ласкольник использовал старое звание Кошкодура, и тот непроизвольно отсалютовал. – Потому что, прежде чем наступит лето, мы должны установить здесь порядок.
– А что потом, кха-дар? Мрак?
– А ты пойдешь туда со мною? Хорошо. – Улыбка Ласкольника сделалась шире. – Но нет. Что-то происходит и на Севере, и на Юге. А значит, потом мы отправимся к морю, переплывем его и высадимся в Малых Степях. Там у меня есть несколько друзей еще со времен войны. За Малыми Степями – горы, а дальше пустыня. Хочу там осмотреться. Что-то еще, Сарден?
Кошкодур опустил голову, а когда снова поднял взгляд, выражение лица было у него странным.
– Мы их найдем? Тех, кто убивает новорожденных детей, чтобы сделать из них оружие? – спросил он тихо.
– Мы наверняка будем их искать. Если это все – ты свободен, лейтенант. Собери остальных, позже я отдам распоряжения. Вы останьтесь, – обратился Ласкольник к девушкам. – У меня есть для вас новости.
Когда Кошкодур покинул шатер, Ласкольник посмотрел на девушек:
– Час назад меня нашел Крысиный гонец с письмами. Одно адресовано лично мне как вашему кха-дару. Некая Бесара пишет, что очень хотела бы с вами встретиться, чтобы спросить, что именно вы не поняли из ее урока об обязанностях, рассудительности и – как она написала – «о том, чтобы не вести себя как цыпленок с отрубленной головой».
Они обменялись взглядами. Ласкольник продолжил:
– Ага. Наконец-то вы выглядите испуганными. Прекрасно. Теперь я знаю, какая угроза заставит вас исполнять приказания. Она и правда настолько страшна, насколько о ней говорят?
– Хуже, кха-дар. Хуже. Что теперь?
Он потер щеку, внезапно сделавшись ужасно уставшим.
– Приберемся. А потом отправимся прибираться кое-куда еще. Вы со мною?
– Конечно, кха-дар, – проворчала Кайлеан.
– Конечно, – добавила Дагена. – Уборка всего мира – куда лучше встречи с некоей служанкой.
ИндексВажнейших богов, персон, мест и понятий
Баэльта-Матран – праматерь богов
Реагвир – Господин Битв
Сетрен Бык
Лааль Сероволосая
Дресс – Госпожа Ветров
Кан’на
Венниса-с-Копьем
Агар Красный
Кай’лл – дочь Реагвира, погибла во время Войн Богов
Эйфра – Госпожа Предназначения, Госпожа Судьбы
Андай’я – Госпожа Льда
Майха – Госпожа Войны
Галлег – Господин Гроз
Ганр и Аэлурди – Близнецы Морей
ПЕРСОНЫ
Шестая рота
Кеннет-лив-Даравит, Вархенн Велергорф, Андан-кей-Треффер, Берф Мавс, Цервес Фенл, Версен-хон-Лавонс, Омнэ Венк, Фенло Нур, Азгер Лавезгс, Бланд, Тех-кеа-Динсах, Малаве Гринцель, Кахер Венк, Ланвэ, Севрес, Прутик, Волк, Брылэ, Коготь, Шпак.
Зедир – вожак псов (альфа-самец).
Кенва – один из псов роты.
Армия
Кавер Монель – генерал, командир Восточного Соединения, состоящего из Первого, Девятого и Двадцать Шестого полков Горной Стражи, так называемых Ублюдков Черного.
Аленф Фансох – пропавший десятник третьей десятки Восьмой роты Одиннадцатого полка Горной Стражи.
Саленв-лех-Мохенн – лейтенант, командир восьмой роты Одиннадцатого полка Горной Стражи.
Ленван Омнель – младший полковник, главный квартирмейстер Восточного Соединения.
Гвенрэ Кохр – капитан, третья рота Первого полка Горной Стражи.
Гевсун – лейтенант, офицер Квартирмейстерства.
Внутренняя разведка
Эккенхард – Крыса, исполняющий обязанности командира Крысиной Норы в Олекадах.