– Вряд ли она здесь обедала. За двадцать минут тебе даже ничего принести не успеют.
– Тогда выходи, пойдем, – позвала меня Алина, покидая машину. – Я думаю, выяснить, что она здесь делала, будет не так уж и сложно. Сейчас половина шестого. Для обеда поздно, для ужина рано. Посетителей мало. Ее должны были запомнить.
Алина смело шагнула в полумрак ресторанного холла. Несколько зазевавшись, нам навстречу вышел метрдотель.
– Хотите покушать?
– Оба зала работают? И банкетный, и основной?
– Вы хотите уединиться?
– Боже упаси! Я только спросила.
– Банкетный сегодня занят. Свадьба, – лаконично объяснил метрдотель.
– Нам и основной зал подойдет, – успокоила его Алина.
В основном зале ресторана было занято лишь два столика. За одним расположилась компания слегка подвыпивших мужчин. За другим столиком, рядом с входом, сидела влюбленная парочка. Юноша с откровенным обожанием смотрел на девушку, а девушка, смущаясь под его красноречивым взглядом, пыталась съесть пирожное.
– Она сейчас подавится, – предрекла дальнейшие события Алина.
И правда, девушка поперхнулась и закашлялась.
– Алина, ты провидица! – восторженно воскликнула я.
– Это нетрудно. Когда заглядываются на твои гланды, кусок в горле может застрять. Не понимаю, чего в рот пялиться? На чужой кусок не разевай роток. Закажи себе пирожное и ешь.
– Да как ты не понимаешь, он же не на пирожное смотрит, а на девушку – любя!
– Любя… Любя, можно и подавиться!
– Где желаете присесть? – откуда-то сбоку, из темноты, выскочил официант. – Через три часа у нас начинается эстрадная программа. Выбирайте столик ближе к сцене.
От неожиданного его появления я растерялась:
– Вообще-то мы ненадолго. Кофе выпить.
Юноша поскучнел. На двух чашках кофе больших чаевых не заработаешь.
– Проводите нас вот к тому столику, – Алина ткнула пальцем в стол, стоящий у окна. Из всех остальных он был наиболее освещен.
Приняв заказ, официант удалился.
– Может быть, поговорим с администратором? – предложила я. – Как его зовут, ты помнишь?
– Дмитрий Лисицын. Поговорим, обязательно поговорим. Но для начала выясним, что в этом ресторане делала Крошина.
– А сразу спросить у метрдотеля или официанта нельзя было?
– Я есть хочу. Почему не совместить приятное с полезным?
– А я хочу домой. Шура сегодня уехал. И козу забрал.
– Ты грустишь? Тебе их будет не хватать? – шутливо спросила Алина.
– Да ты что! Уходя, я открыла все форточки, чтобы запах горного козла выветрился. Теперь я баранину лет пять есть не буду! – пообещала я.
На горизонте появился официант. Он поставил на стол две чашки кофе, тарелочку с пирожными и хотел было идти, но Алина его остановила.
– Молодой человек, вы сегодня один работаете в зале?
– До шести часов вечера – да, один. Днем в заведении клиентов мало – я вполне справляюсь с заказами. А что, я вас недостаточно быстро обслужил?
– Нет, что вы! К вам претензий нет, но вопросы есть. Приблизительно сорок минут назад вы обслуживали даму в летах? Среднего роста, подтянутая, не пренебрегающая косметикой, – Алина дала описание Алевтины Павловны.
– Нет, у меня такой заказчицы не было. А…
Он хотел что-то у нас спросить – скорей всего, зачем мы разыскиваем эту даму? – но Алина сделала умудренное лицо, достала из сумки липовое удостоверение работника полиции и, покрутив им перед глазами парня, строго сказала:
– Задавать вопросы – наша прерогатива. Женщина вошла в здание, если ее здесь не было, куда она могла пойти? Отвечайте.
– Откуда я знаю? – испугался официант. – Спросите у Фомича.
– Фомич у нас кто?
– Метрдотель. Он вас у входа встречал. Привести?
– Веди, – Алина благосклонно кивнула.
Как только официант повернулся к ней спиной, Алина придвинула к себе тарелочку с пирожными.
– Ты говорила, что есть не хочешь, можно я съем твое пирожное? Я голодная как волк.
– Ешь, конечно, – равнодушно сказала я, умолчав о том, что час назад пила кофе и ела конфеты «Ассорти» в кабинете Воронкова.
Скоро в зал ресторана в сопровождении официанта бравой походкой военного вошел метрдотель.
– Владимир Фомич Кузнецов, – представился мужчина.
– Вы служили? – почему-то спросила я, разглядывая Владимира Фомича. В осанке уже немолодого мужчины угадывалась военная выправка. Он стоял твердо и прямо, в отличие от подобострастно наклонившегося к нам официанта.
– Капитан запаса, – отчеканил Кузнецов.
– Ага, очень хорошо, – дожевывая пирожное, удовлетворенно сказала Алина. Вдруг выражение ее лица изменилось, она вспомнила о роли, которую сама себе выбрала. Проглотив последний кусочек, Алина выдала: – Значит, врать не будете. Заведомо ложные показания караются законом.
– Врать? – обиженно переспросил Кузнецов. – Я никогда не вру.
– Вот и посмотрим. Сорок минут назад в «Мимино» вошла женщина преклонного возраста. Скажите, что не видели ее?
– Видел, – пожал плечами Владимир Фомич. Он и не собирался отпираться.
– Со слов вот этого молодого человека, – Алина кивнула на официанта, – в зал она не вошла, а… – она сделала паузу, предоставив собеседнику возможность продолжить ее фразу.
– А что ей там делать? Нет, конечно, Алевтина Павловна иногда заходит в зал, кофе выпить и съесть чего, – поправился Кузнецов, – но сегодня она сюда даже не заглянула, торопилась.
– Вы хотите сказать, что знаете эту женщину? – опешила я.
– Знаю. Она же мама нашего главбуха, Анжелики Леонидовны.
– А фамилия какая у Анжелики Леонидовны? И почему Анжелики? – спросила Алина.
– Самая распространенная фамилия – Иванова.
– Но…
– Алина, женщине не восемнадцать, – шепнула я ей прямо в ухо. – Она уже раз пять могла побывать замужем и столько же раз сменить фамилию.
– Ведите нас к ней, – Алина резко встала из-за стола. – Впрочем, мы и так знаем, где она сидит, – отстранив рукой официанта и метрдотеля, она решительной походкой направилась к входу в служебные помещения.
Анжелика Леонидовна нас не узнала. Да это и понятно. В ту роковую пятницу мы выглядели, как с модной картинки: вечерние платья, туфли на высоких каблуках, броский макияж. Нам так хотелось произвести впечатление на известного телевизионного ведущего… Сегодня же, убегая из дома, я напялила на себя удобные джинсы и свитер. Чаще я так и одеваюсь, поскольку работаю в туристическом агентстве, а не в филармонии.
– Слушаю вас, – сказала Анжелика Леонидовна, окинув нас поверхностным взглядом. – Вы хотите заказать банкет? Свадьба, юбилей? Число, месяц. Сколько человек? – она выложила перед собой календарь. – Так что у вас?
– Ангелина Леонидовна, а чем же вам бабушкино имя не подошло? – поинтересовалась Алина. – Вы ведь на самом деле Ангелина Леонидовна, в девичестве Крошина, так?
Анжелика оторвала глаза от календаря и внимательно всмотрелась в наши лица:
– Я вас знаю? Мы встречались?
– Вы не ответили, – сказала Алина, сама уйдя от ответа.
– А если оно мне не нравится? – с вызовом спросила женщина. – Я действительно по паспорту Ангелина, но всем представляюсь как Анжелика. Почему? Все детство меня папочка звал Геля. Что это за имя?! Не Галя, не Алла. Геля! Деревенщиной отдает. А еще у Верки Сердючки была компаньонка с милым именем Геля, – протянула она.
– Не могу с вами согласиться, – сказала я. – Имя как имя. Вас могли бы называть Лина, если уж вам Геля так не нравится.
– А я хочу быть Анжеликой, – отрезала Иванова. – Вы о моем имени хотели поговорить или банкет заказать?
– Не то и не другое. А по поводу имени, называйте себя, как хотите, – ответила Алина. – Ладно, перейдем к делу. Вы помните, неделю назад в вашем ресторане умерла женщина?
– Кто вы? – в глазах Анжелики Леонидовны появилась настороженность.
«А ведь она испугалась. Ей есть чего бояться?»
Алина также отметила нервозность Ивановой и решила еще надавить на собеседницу. А вдруг та что-нибудь знает? По части «давления» моя подруга большой мастер: насмотрелась ментовских сериалов, а теперь вовсю подражает киношным сыщикам. Иногда это срабатывает.
– Анжелика Леонидовна, вы ведь понимаете, мы к вам пришли не просто так, – Алина замолчала, выдерживая паузу. Артистка! – С вашего разрешения мы присядем? Не дело официальных лиц держать у двери.
Анжелика кивнула и едва слышно предложила:
– Садитесь, пожалуйста.
Алина придвинула стул вплотную к столу Ивановой. Я села на расстоянии, у двери, выбрав роль зрителя. На Алинину игру стоит посмотреть: она так вживается в образ, что дух захватывает. Увы, мои театральные способности намного скромнее.
– Позвольте полюбопытствовать, зачем сюда не так давно приезжала ваша маменька? Соскучилась? – продолжила «допрос» Алина.
– Да, она сегодня вернулась из санатория, – воспользовалась подсказкой Анжелика.
– А разве утром вы с ней не виделись? Поезд приходит в семь утра. Вы появляетесь на работе после полудня. Как видите, мы все о вас знаем.
– В нашем холодильнике пусто. Готовить я не люблю. Мама с дороги устала. Я кое-что заказала из еды нашему повару. Мама приезжала за заказом, – выкрутилась Анжелика.
Меня бы такой ответ устроил, но Алину – нет.
– Неправда! – резко сказала она. – Ваша мать приезжала, чтобы спросить вас о трагическом случае в ресторане? Она не могла дотерпеть до вечера? А по телефону на эту тему говорить не решилась? Так? Отвечайте!
Анжелика отвела глаза в сторону.
– Что она вам рассказала? – сбавив обороты, повторила Алина. – Как она объяснила вам свой интерес к тому, что здесь произошло?
Неужели Алевтина Павловна раскрыла своей дочери всю правду, призналась в том, что всю свою жизнь носила чужое имя? Смелый поступок.
– Почему вы молчите? Или у вас самой были мотивы избавиться от Ады Семеновны Иволгиной?
Как у Алины сорвались с языка эти слова, не знаю. Скорее всего, она их произнесла наобум, но только Ажелика Леонидовна вдруг мелко затряслась и расплакалась.