Помяни нечистого, он и заявится! Только подумал, как в двери стукнули тихонечко. Учитель истории прервал свой занимательный рассказ, обернулся:
– Да-а?
– К княжичу гости приехали. Княгиня Удомская с дочерьми. С визитом. Принять просят, – скороговоркой проговорил дядька и тут же притворил за собой дверь, скрылся.
Чтобы я не успел отказать гостям…
Глава 10
И вновь княгиня Мария Сергеевна Удомская была вынуждена трястись в коляске и дышать надоедливой дорожной пылью. Вчера пришлось забыть обо всех правилах, наплевать на приличия и торчать в соседской усадьбе до темноты в ожидании мальчишки. Прождали зря, он так и не соизволил объявиться.
Уехали, чтобы снова вернуться…
Если верить расходящимся слухам, то очень, очень скоро возвращаются из-за границы соседи, князь Дмитрий Игоревич Шепелев с супругой и дочерьми. До их возвращения нужно обязательно замять скандал, чтобы и слуху о нем нигде не осталось.
Все так хорошо было! Мария Сергеевна уже столько раз представляла, как ее сынок с блеском поступит в Михайловское училище благодаря этому знакомству и добрым соседским отношениям, как дружеские отношения дочери с младшим Шепелевым перерастут в нечто большее…
И вдруг все в одночасье рухнуло. Столько трудов, столько стараний пошло прахом из-за глупой ошибки собственного сына.
А все дружок его, сын графа Катыкова. С его появлением в их окружении Сереженьку стало просто не узнать. Куда делся тот добрый и отзывчивый мальчик? Старший сын и любимчик стал язвить по малейшему поводу, свысока смотреть на прислугу и даже позволял себе порой насмехаться над матерью.
Какое счастье, что этого не видит его отец – морской офицер уже больше года находится в походе. И какое горе, что он этого не видит, иначе бы поговорил с мальчиком по-мужски, объяснил бы ему, что не нужно так вести себя с родной матушкой. Она его любит, столько сделала и продолжает делать ради его будущего. А ведь с деньгами у семьи дела обстоят не очень хорошо. И это еще мягко сказано. Княгиня очень рассчитывала на это знакомство. Так радовалась новому соседству, появившейся перспективе устроить судьбу Машеньки, и…
Ох уж этот Жорж! И принесла же его нелегкая к ним в усадьбу именно в этот день. А она сама? Ну кто мешал ей воспротивиться той прогулке на реку? И ведь чуяло сердце грядущие неприятности, с раннего утра напоминало о себе перебоями. Сказалась бы нездоровой, сослалась бы на недомогание, и дети остались бы дома. Подумаешь, устроили бы пикник не у реки, а в парке. Какая разница?
И не случилось бы ничего плохого. А теперь этот Жорж остался чистеньким, а все сплетни, все слухи будут о неподобающем поведении ее сына. Не будет поступления в училище, не приедет он на каникулы в красивой форме, на радость отцу и матери, не выйдет замуж Машенька…
Не бывать этому! Она все сделает, чтобы было, как раньше. И даже если десять раз придется трястись в экипаже по дрянной дороге, то она сделает это. И будет глотать мерзкую пыль, если это хоть немного поможет устроить судьбу детей. Нельзя, чтобы они повторили ее собственную судьбу…
– И когда же возвращаются ваши родственники? – очередной вопрос высокопоставленной гостьи заставил поморщиться. Внутренне, внешне постарался не показывать вида. Когда, когда? Да я сам не в курсе, когда именно. А ведь что-то отвечать придется, промолчать не получится. Этикет, что б его! А если так?
– Надеюсь, что уже скоро, – а сам поскорее за чашкой чая потянулся и тут же к ней приложился. Глядишь, и перестанут хотя бы на минуту расспросами мучить.
Этикет – великая вещь. Ему памятник ставить нужно. Пока пью свой напиток, все молчат и тоже к чашкам прикладываются. Причем проделывают это настолько изящно, что меня за свои неуклюжие движения досада разбирает. Хорошо хоть не прихлебываю громко и из блюдца по-купечески не пью. Это я так над собой иронизирую, чтобы накопившееся раздражение унять. Приехали без приглашения!
Но не прогонять же гостей прочь?
Приняли, в гостиную пригласили. А там и Клаша подсуетилась, на подносе чаек в фарфоровом чайнике принесла. Ну и чашечки, само собой. С ними и сахарок колотый в такой же фарфоровой сахарнице синей с изображенными на ней большими голубыми и розовыми цветами, щипчики-лопаточку серебряную с колечком, ложечки чайные витые, тоже явно серебряные. Все начищенное, аж в глазах сверкает! Выпечку, как будто специально для визита приготовленную, как раз для чаепития. Ну и еще кучу мелочей в виде салфеток, розеток с медом и вареньем трех сортов и прочее, прочее, прочее. Сладости в основном. Конечно, одним подносом дело не обошлось, горничные тоже суетились, накрывали на стол и шуршали накрахмаленными передниками.
– О, удивительный аромат у этого напитка! У нашей поварихи не получается так вкусно заваривать чай, – княгиня последовала моему примеру и осторожно двумя пальчиками взяла в руки фарфоровую чашечку, но, в отличие от меня, пить не стала. Просто подержала ее в руке и на место поставила. Обозначилась, так сказать. Легкая тень пробежала по ее лицу, если бы краем глаза не наблюдал за гостями, то и не заметил бы.
– А ваша такая искусница! – продолжает разливаться соловьем княгиня. Улыбается благожелательно, переводит взгляд с меня на дочерей, снова на меня и тут же резко, без перехода, голосом, которым можно воду замораживать, выдает:
– Я хотела извиниться за своих дочерей. Вчера у реки они позволили себе лишнее по отношению к вам и вели себя непозволительно. Но, уверяю, полностью осознали свою ошибку и приносят вам… – княгиня с многозначительным видом посмотрела на притихших девиц. – Свои извинения.
И улыбается при этом такой мягкой и ласковой улыбкой, что я чуть было не поверил в ее благие намерения, если бы не продолжал внимательно отслеживать малейшие нюансы ее мимики. Да и глаза врать не станут, в них сейчас целый ледяной айсберг стоит.
– А мой сын? Мальчик же просто пошутил. Не стоило так серьезно относиться к невинной шутке. А эта ваша дуэль? Если в обществе про нее узнают, засмеют. Зачем вам… – и тут же исправилась. – Нам! Подобная известность? Давайте забудем это печальное недоразумение и останемся добрыми соседями. Будем ездить друг к другу с визитами, устраивать пикники. Ведь вам так нравилось бывать у нас. Сколько времени вы проводили, гуляя с моими дочерьми по парку. И все были довольны. Ну же, Николай Дмитриевич, оставьте в покое вашу чашку, это уже становится неприличным. Я же к вам обращаюсь.
– Прошу меня простить, – пробормотал и сделал то, что от меня просят. Поставил чашку. Правда, проделал это менее изящно, и чашка звонко брякнула донышком о блюдце.
Княгиня замолчала, с удовлетворением наблюдая, как я послушно выполняю ее маленькую просьбу. Лиха беда начало! Сначала маленькую, а потом и большую. Похоже, та еще манипуляторша. Вот у кого доченьки учатся подобным штукам.
– Николя, я бы тоже хотела извиниться за брата, – воспользовалась возникшей паузой и неожиданно вступила в разговор старшая из дочерей.
Я-то думал, они тут так, для красоты и интерьера сидят. Даже опешил на секунду.
Девушка укоризненный взгляд матушки проигнорировала, поджала упрямо губы, выпрямила спину (куда уж больше ее выпрямлять? Итак сидит, словно лом проглотила). Поставила на блюдце свою чашку, вздохнула:
– К сожалению, сам он после вчерашнего плохо себя чувствует… – а на лице такое раскаяние, такое, что прямо жить не могу, так мне ее утешить и обнять хочется. Так жалко девицу становится, что прямо сердце кровью обливается. Чушь какая…
– Мы были вынуждены даже врача вызвать. Представляете? – княгиня перехватила инициативу в разговоре, но при этом несколько пере-усердствовала с экспрессией. Спохватилась и постаралась исправить ситуацию, в свою очередь тоже надавить на мои сострадание и жалость. – Мальчик приехал весь бледный, сослался на плохое самочувствие и сразу в свою комнату пошел. И даже к ужину не вышел. Потом и вовсе сказался больным.
Не вышел, потому что поражения своего стыдился. Как же, тихоня его побил! Вот и не хотел на глаза сестричкам попадаться, свежие душевные раны бередить.
Молчу, опять чашку подхватил, сделал маленький глоточек. И снова поверх края чашки на гостей поглядываю, делаю вид, что безумно увлечен процессом чаепития.
А как это княгине не по нраву пришлось! Чуть было не скривилась, да спохватилась сразу же, сделала умильное лицо, мол, пусть мальчик побалуется, пошалит.
– Он очень переживает за свою грубость и хотел бы извиниться, да, к сожалению, вынужден был отложить поездку из-за этого несвоевременного недомогания. Но, к его чести, поручил извиниться нам. Вчера. Мальчик так переживал, настолько был взволнован произошедшим, что буквально настоял на нашем позднем визите к вам. Мы приехали, чтобы за него просить прощения за столь необдуманный поступок. Я хотела как можно скорее исполнить материнский долг и тем самым успокоить сына, но к моему большому сожалению, вас, увы, мы не застали.
Кивнула мне, многозначительно помолчала, осталась довольна произведенным эффектом. И мило улыбнулась.
– Вот как бывает, когда наносят визит без предварительной договоренности. Когда приезжают буквально как снег на голову. И не застают хозяев дома.
И практически без перехода, тем же поучительным тоном:
– Но нам, как близким соседям, это дозволено же? Особенно если учесть те дружеские отношения между мною и вашими мама́ и папа́. Не так ли?
Насчет «хозяев» в мою сторону – явный перебор. Но приятно, врать не стану. Чтобы хоть как-то отреагировать на услышанное, сделал виноватый вид и покивал головой с самым что ни на есть сокрушенным видом. Вроде бы поверили.
– К сожалению, вас мы вчера так и не дождались и вернулись к себе. А уж как был разочарован сын, вы бы только знали! Представляете, он буквально всю ночь не спал, переживал. У него даже температура поднялась. Пришлось рано утром ехать в надежде хотя бы в этот раз застать вас на месте. Надеюсь, своим визитом мы не доставили вам неудобство?