– Верю, – обменялись кивками. – И еще одно. Вы, когда рейки в короб склеивать будете, груз на них какой-нибудь кладите. Чтобы прижималось плотнее.
– Зачем груз? – Федотыч занырнул под верстак, вытащил прямоугольную берестяную плетенку. И уже из этой плетенки достал несколько струбцин. Деревянных. – Мы вот этим всегда зажимаем и хорошо получается.
– Дай-ка глянуть, – протянул руку, и мастер тут же вложил в нее одну из своих деревянных приспособ. – Та-ак, понятно, как работает. А сам клин где? Или каждый раз приходится новый делать?
– А клинья у нас отдельной связкой лежат, – улыбнулся довольно плотник. – Здесь же, в коробе. А ты и впрямь соображаешь в нашем деле, Николай Дмитриевич. Уважаю!
Это не фамильярность, это констатация факта…
– Ладно, понял. Как с коробами закончите, сразу ко мне мальчишку присылай. Не жди, времени у меня мало, боюсь не успеть до срока.
– До чего мало? – осторожно полюбопытствовал мастер и кольнул быстрым изучающим взглядом, глянул из-под густых запорошенных древесной пылью бровей. Не рассержусь ли за проявленное любопытство?
– Хочу до возвращения родителей успеть все сделать.
– Успеем. Да мы и сами с превеликим удовольствием поможем. Ты только говори, что делать, а уж мы расстараемся, – оглядывается мастер на подчиненных, и те усердно кивают головами. Подтверждают сказанное им.
Глава 11
Мальчишка прибежал через день. Да только, правду сказать, ожидания я не выдержал, на следующий же день пробежался по натоптанному маршруту, проверил ход выполнения работ, качество готовых изделий и, само собой, раздал ценные указания.
Все дельное железо в первом приближении было готово. Почему в первом? Да потом обязательно что-нибудь всплывет. Там крепежа не хватит, тут еще чего-нибудь, и обязательно придется переделывать или подгонять по месту. Пока по-другому никак.
Перебирал в руках получившиеся детали и тяжело вздыхал. Кузнечных дел бородатый и кряжистый мастер Прокопыч смотрел за мельканием железок, слушал мои вздохи и заметно мрачнел. Наконец не выдержал затянувшегося молчания и хмуро пророкотал:
– Не так что-то, Твое сиятельство?
– Что? – переспросил. И вынырнул из затянувшихся размышлений.
А как тут не размышлять, если от качества получившихся деталей хоть волком вой? И не на луну, а на недостижимые возможности того, моего времени. Это же одно разочарование сплошное. Отливка грубая, доводка отсутствует от слова совсем. Точильным камнем заусенцы убрали, и пользуйся на здоровье.
А вес? Да там этот же кронштейн раза в два был бы легче. Если не больше…
И так со всеми отлитыми и откованными деталями…
Придется облегчать. Чего это я так расстроился? Ну, не учел этих реалий сразу, так и что? Подстроюсь, подумаю, да и найду решение. Да уже нашел, было бы что искать. Все уже продумано до нас! Стенки сделаю тоньше, размеры уменьшим, отверстий насверлим…
– Все так, все так, – спохватился и поспешил успокоить кузнеца. А то уже и подмастерья заволновались, придвинулись ближе, забухтели между собой, запереживали. – Отлично получилось.
– А мы по-другому и не делаем, – расслабился и улыбнулся одними глазами кузнец. Может быть, и на лице тоже была улыбка, да мне того не видно. У него же бородища от самых глаз растет и до груди. – Да ты глянь, металл какой получился. Пальцем его пощупай, потри.
– Да потер уже, – киваю согласно, а сам на свой палец то и дело поплевываю и об штанину оттереть пытаюсь. Всего-то ничего и прикоснулся, а железная пыль или что там после отливки бывает, уже в кожу въелась намертво.
– Чуешь, крепость какая? – тянется своей лапищей к детали кузнец. Подбрасывает на ладони и довольно гудит. – А вес, вес какой! Сразу чувствуется, крепко получилось.
– Да уж, – крякаю уважительно, перехватываю на лету, точно так же подкидываю на ладони деталь и сразу же возвращаю ему тяжеленькую железку. И безжалостно бракую: – Только мне такое не подойдет.
– Как это? – охает Прокопыч и даже отшагивает назад. Прижимает бережно железку к груди, словно маленького ребенка, и с обидой в голосе повторяет: – Как это не подойдет?
– Так ты сам говоришь, вес больно большой у этой детали. А мне нужно, чтобы она раза в два легче была. Понял? – пытаюсь объяснить поскорее, чтобы так сильно не расстраивался. На подмастерьев и то смотреть больно.
– Так если в два раза легче делать, то при точно таких же посадочных размерах она сильно меньше будет. Не выдержит нагрузку. – путается в словах от расстройства и пытается всеми силами убедить меня мастер. Борется за свое детище. И приводит, как ему кажется, неубиваемый аргумент: – Ты сам подумай, Твое сиятельство, что будет, если на коляску вдвое меньшие детали поставить? Лопнут они. Развалится коляска!
И смотрит на меня с гордостью – убедил же!
– Если на коляску поставить, то да, не выдержит, – соглашаюсь к удовольствию мастера. И тут же начинаю объяснять. И торжествующая улыбка потихоньку сползает с лица мастера. Или пропадает из глаз, так точнее будет. – Да только мы с тобой не коляску делаем и не карету, а самолет. Планер! Птицу самодельную и летающую. И она у нас с тобой должна быть легче той коляски не в два, а в десять раз. И даже больше.
– В десять? И больше? – повторяет за мной мастер. И задумчиво спрашивает: – А ну как не выдержит тогда железо? Вдруг сломается?
– Выдержит, – уверенность в моем голосе можно на хлеб намазывать, столько ее выдаю. Я на самом деле верю в то, в чем сейчас пытаюсь убедить мастера. – Ты делай, как говорю, и все хорошо будет.
Да, настоящих характеристик этого металла я не знаю, но это железо, и мне достаточно.
Прокопыч еще немного поворчал, но больше для себя. Так, чтобы и я не расслышал, и он лицо сохранил. Мол, пришли к согласию после бурного обсуждения. Не убедил, но против господской воли особо не попрешь…
А я шел к плотникам и на ходу все пытался оттереть руки от сажи, металлической пыли, ну и перекраивал в уме график работ – откидывал прочь еще два дня, которые потребуются на полную переделку деталей. Жаль, металлообрабатывающих станков у нас нет. С ними дело пошло бы не в пример быстрее. Зато в городе они точно есть. Но ехать туда и где-то размещать этот свой заказ даже не подумал. Пришла мысль и благополучно пропала за ненадобностью. Времени больше на разъезды и поиски уйдет, чем на переделку.
В столярке короба собрали в первый же день. Под стапель подобрали широкую и ровную доску, установили ее на плотницкие козлы и схватились работать. Что там собирать-то? Рейки и бруски? Клеем промазать и струбцинами стянуть. Плевое дело!
Еще день ушел на просыхание самого клея и доведение коробов до указанных в чертеже размеров. Сначала поверхности осторожно обстрогали фуганками, потом выровняли и довели до кондиции абразивными камнями различной шероховатости. Наждачной шкурки, увы, пока нет. А мне еще одна зарубка на будущее. В голове. Я уже начал записывать приходящие в голову идеи, чтобы когда-нибудь не забыть каждую из них за ворохом дел. Глядишь, потом что-то из этого и пригодится.
Тут, правда, одно «но» имеется. Не знаю я, по чести ли дворянину подобным изобретательством и предпринимательством заниматься? Знаю, что у нас вроде бы были среди дворян и промышленники, и заводчики, и изобретатели тоже были. Знаю, но гложет червячок сомнения, покусывает, зараза такая. То там, а то здесь. И ведь спросить не у кого. Родителя подождать и его озадачить? А зачем столько ждать, если есть более легкий и быстрый путь. Учителя мне на что? Можно же и им эти вопросы задать? Пожалуй, так и сделаю, нужно только момент подходящий выбрать.
А кузнецам, чтобы не простаивали, поручил изготовить простейший гимнастический уголок в том самом сарае, с крыши которого я совсем недавно совершил свой первый неуправляемый полет. О себе любимом тоже не стоит забывать.
Все барахло, напоминавшее о трагедии, все сельхозинструменты приказал из него убрать прочь. Куда? А мое какое дело? И еще одно. Где собирать планер? И все мои последующие механические задумки? А хранить? Эта сараюшка не подойдет, маловата она, развернуться негде будет.
Очень нужен ангар, очень. Или что-то подобное. Я прямо ночами спать не могу, вот как нужен! Шучу. Но доля правды в этой шутке есть. Арочного типа мы вряд ли осилим, а обычный сарай… Почему бы и нет. Главное что? Чтобы ворота сделать пошире и с крыши не капало. Ворота с запасом, чтобы крылья проходили. Перекосит? Да и ладно! Приподнимем и откроем. Или закроем. Зимой же никто туда не полезет? Не полезет, в мороз летать, только сопли морозить.
Что еще? Стены толстые не нужны, обшить доской в один слой, и достаточно. Внахлест, чтобы не продувало. Заодно и вода не будет на досках задерживаться, стечет вниз.
Таким я его вижу в своем воображении и таким изобразил на листочке обыкновенном. И лично отдал этот листок в руки нашему управляющему. Попросил не откладывать постройку, а сразу приступать к делу.
– Где будем ставить? – управляющий снял свою кепку, достал платок размером со скатерть и промокнул шею. Мне же для чего-то пояснил, словно оправдался передо мной за этот жест: – Жарко!
– А пойдем посмотрим. – отмахнулся от оправданий. Тут место смотреть нужно, а не словесами кружева выписывать. Но предварительно свое желание обозначил: – Рядом с каретным хорошо бы поставить. Там и дорожки ровные, и до поля за вон той оградой рукой подать.
– И там же, на месте, сразу определимся с местом закладки каменного фундамента.
– Стоп! Какого фундамента? – остановил Игната Ивановича. – Мне фундамент не нужен. Можно было бы сразу на земле собирать конструкцию, но понимаю, что сгниет быстро. Поэтому под основную несущую конструкцию загоняем или закапываем валуны и уже от них начинаем плясать. Ветром снесет? Не снесет!
Так и началось наше новое строительство. Признаться, ожидал некоего сопротивления со стороны управляющего по поводу моих придумок, а ничего не было и в помине. И очень некомфортно мне было от такого. Не понимал я этой податливости. Чуть позже уже напрямую спросил Игната Ивановича, почему он так легко тратит хозяйские деньги на мою блажь? Ну а что это еще, как не блажь? Стукнула в голову молодому наследнику желта вода, и принялся он транжирить отцовские деньги направо и налево. Ну, так же все это со стороны выглядит?