лья под потолок подвесить, чтобы никто не дотянулся. Тогда вероятность того, что кто-нибудь сможет что-то повредить или отломать, сильно уменьшится. Да и просто так будет удобнее. Присоединить же плоскости дело недолгое. Всего-то один помощник и нужен, если что. Или два…
Вот две основные причины. Остальное – ерунда.
Зашитый шпоном носок крыльев ошкурили почти без проблем. Всего-то пришлось менять несколько фрагментов, что на фоне общего количества выполненной работы – крохи. Как не старались работать аккуратно, а не убереглись. В одном случае тупо продавили шпон, в другом все-таки прошкурили до прозрачного состояния. Еще чуток, и дырка образовалась бы. Древесные волокна уже откалываться и шебуршиться начали. А это что значит? Прочность упала! И даже поверхностная оклейка тканью уже не спасет, не те у меня материалы. Так что пришлось вырезать фрагменты и менять. А это время, время, которого у меня так мало осталось.
Оклеили тоже быстро. Ну, как быстро? Сначала намеревался сам все сделать, да стоило только растянуть ткань на плоскости, как уже начались проблемы. То она съезжает, то морщинами идет, то растягивается, стоит ее только зафиксировать в одном месте. В общем, тянуть ткань нужно со всех сторон одновременно. И одновременно же фиксировать. Чем? Маленькими обивочными гвоздиками. Понимаю, что плохо, и вес увеличивается, да делать нечего.
Короче, в одиночку ни за что не справился бы, пришлось привлекать помощников. Тех, у кого в этом деле уже был практический опыт, Федотыча с подмастерьями. Они-то и подсказали насчет гвоздиков, когда увидели, как я мучаюсь в попытках хоть как-то зафиксировать ткань на кромках крыла.
Точно так же собрали каркас элеронов, обтянули в один слой и промазали лаком. Дождались полного высыхания и уже тогда легонечко ошкурили. Без шкурения, увы, никак. Поверхность получилась очень уж неровная, да еще пыли полно. Это я сначала думал, что будет гладко, как на бумаге, а оказалось не так. Это же какой гадостью мы дышим? После высыхания провел по лаку рукой и чуть было без шкуры не остался. Наждак настоящий! Поневоле задумался, а не использовать ли подобный кусочек для шлифовки чистовых поверхностей? Отказался, по зрелому размышлению. И хрупко, и частицы пыли не могут выступать в роли настоящего абразива. Если только взять абразивной осыпи и нанести на кусок обмазанной лаком или клеем кожи? Попробовать, что ли? Не сейчас, чуть позже. Ладно, постараюсь запомнить, а лучше запишу-ка в свою тетрадку. Пригодится.
Так вот, на лак столько пыли налипло, что без слез не взглянешь. А еще мошка и прочая летающая нечисть. Да у меня подозрение даже возникло – а не летят ли все эти мошки на испаряющийся растворитель? Словно их магнитом к нему на запах тянет. И липнут, и липнут.
И торчит потом над поверхностью сухой хрусткой щетиной колючий частокол лапок…
В общем, обязательно нужно все это дело сошкуривать.
За работой забыл о данном соседкам обещании. Совсем из головы вылетело. А они ждали, не дождались и надумали напомнить.
Как раз в тот момент у стапеля находился, крыло дошкуривал. Сам решил доделать, чтобы подмастерья снова не запороли работу. Воротины в сарай приоткрыты, чтобы и светлее было, и помещение от запахов лака и клея проветривалось, мне через проем все и видно, что у парадного подъезда к дому происходит.
А тут лошадиный топот! Глаза поднял, присмотрелся, узнал незваных визитеров и бочком, бочком подальше от входа попятился. Вот когда вспомнил о невыполненном обещании.
Выходить и общаться? И терять столько времени впустую? Да Боже упаси! Даже высовываться из сарая не стал.
– Степан Фролыч, глянь, кого там нелегкая принесла? – обратился к дядьке.
Тот в последнее время тоже зачастил в наш сарайчик. То ли поднадоело ему постоянная компания своей зазнобушки, то ли просто захотелось нормального мужского общения. Здесь же не только я сижу, здесь и кузнец с плотником, и вон сколько у каждого из нас добровольных помощников. Можно кое-кем и покомандовать, и поруководить вволю. Лафа! Сидят пока у входа, языки точат.
Дядька оторвался от важного разговора с мастерами (они у него все такие, важные), подошел к проему ворот и остановился, замер. Вгляделся из-под приставленной ко лбу ладони, охнул и тут же отпрянул назад. Оглянулся на меня:
– Так гости к тебе приехали, княжны твои, – а сам створку ворот между тем притворяет. Она же тяжелая, ее приподнимать нужно. Вот он и пыхтит, старается.
– И ничего они не мои, – а сам головой кручу, куда бы спрятаться. – Может, они и не ко мне, а по твою душу приехали?
Мужики в сарае искоса поглядывают, в глазах так чертенята и прыгают. Про себя, небось, посмеиваются.
А куда тут спрячешься? Если только за верстак? Еще и мужикам кулаком погрозил, чтобы не выдали. Смешно? Сам хихикаю. Но прячусь.
– Степушка! – кричит Клава от дома. – Иди сюда!
Вот же оглашенная! Тут сколько шагов? Полсотни или больше? Словно прямо в ухо гаркнула. Ефрейтор в юбке, право слово. И наставника явно специально так ласково назвала. Обозначила перед людьми особые отношения и собственные интересы.
Дядька оглянулся, а глаза у него такие печальные-печальные, прекрасно понимающие, что влип, мне даже жалко его стало. Пришлось выручать, на себя общее внимание переключать. Ну, я как раз голову над верстаком и приподнял, и высунулся. Вдобавок рукой ему показываю – «Иди, мол, чего замер? Зовут же». И еще палец к губам приложил – «Тс-с!» Постарался все в шутку перевести. Не вышло. До того горько вздохнул мой наставник, что в сараюшке нашей все разом примолкли. Сопереживают мужики, то на меня глянут большими глазами, то на него. Улыбаются понятливо в бороду и помалкивают…
Вернулся наставник подозрительно скоро. Сдал меня или не сдал? Первым делом воротины за собой притворил, но неплотно, узкую щель между ними оставил. Приник к ней и выглядывает, высматривает там чего-то. Понятно, чего. Или кого. Выходит, не сдал…
– Ну? – высунулся из-за верстака. – Что там? Уехали, надеюсь?
– Уехали вроде, – на секунду повернулся ко мне дядька.
Тут лошадиные копыта негромко протопали, да и затихли благополучно вдалеке. Наставник пожал плечами – мол, слышишь? И снова приник к щели.
Слышу-то слышу, но и уточнить не помешает. Как топот копыт затих, так у меня словно камень с души свалился.
– Ф-фу, пронесло! – тыльной стороной кисти вытер пот со лба. – Точно уехали?
– А зачем тогда воротины притворил? – тут же влез Прокопыч. – Душно же, дышать нечем.
– Зачем, зачем, – отмахнулся дядька. – А на всякий случай.
Распахнул ворота, вышел и осмотрелся по сторонам. Вернулся, подошел и остановился перед верстаком. Уставился прямо в глаза. С укором, точно! На совесть надавить пытается. А я что? Я ничего! Вылез, отряхнулся:
– И что встали? Работаем! – и уже дядьке: – Ну? Рассказывай!
– Тебя спрашивали, – вздохнул тот. Глянул с укоризной, да понял, что с меня как с гуся вода все эти его взгляды. Выдохнул, укоризну сменил на ехидство. – Пришлось грех на душу брать, говорить, что ушел его сиятельство Николай Дмитриевич на реку гулять…
– На какую такую реку, Фролыч? – простонал я. – Я же вроде бы как болею!
– И что? Раз болеешь, то на реку не можешь сходить? Да что ты так распереживался? Подумаешь, не то сказал! Уехали и уехали.
Ну и я махнул рукой. Бог с ними!
Что еще сделали сразу? Фюзеляж с горизонтальным и вертикальным оперением. Там все просто, да и площади невеликие. Собрали-склеили набор да и обтянули тканью по той же технологии. Тут мне и контролировать процесс личным присутствием не потребовалось, сами мастера справились.
Набираются незнакомого опыта себе на пользу и мне в радость. За первым самолетиком я уже следующий предполагаю строить. С моторчиком. Вон он, на мотоколяске стоит, участи своей почетной дожидается. Если, конечно, время до поступления останется, и папаня запрет не наложит на мою изобретательскую деятельность.
Поставили ручку управления, педали, прикрутили ролики, протянули тросики. Ну и на колеса поставили, как же без колес? Сразу стало легче работать. Ну и вид солидный у нашего творения появился. А то все детали по отдельности никак не давали целостного представления о будущем планере. А тут раз, и ого-го!
Осталось прикрутить крылья и… А кабина? Про кабину забыл! Снова управляющего посылать в город на поиски какой-нибудь фанеры или ее аналога и терять на это день-два? Да и найдет ли искомое сразу?
Поступил проще – приказал вырезать два полукруга из липы, что мне тут же и исполнили. Один раза в полтора больше другого по диаметру. Вымерял по себе, по своим размерам. Уселся на нужную доску, да и очертил вокруг себя полукруг. Широко не размахивался, так, чтобы только-только задница поместилась.
По шаблону мне и вырезали требуемое. С помощью нескольких реек собрали каркас, а чтобы не продувало, обтянули тонкой выделанной шкурой. Уж этого-то добра в деревне навалом. С помощью уголков намертво прикрепили к нижней балке фюзеляжа винтами. И сидушку такую же деревянную вырезали. Ничем не оббивали, решил обойтись без изысков. Опять же заноз не будет, можно за родное не опасаться. Главное, мне сойдет для полетов и демонстрации. А там посмотрим…
Вот теперь все! Вот теперь можно окончательную центровку с балансировкой проверять. И тут тоже просто – приподняли планер (вчетвером вообще веса не заметили) и поставили на козлы. На сиденье подмастерье приблизительно моего веса вскарабкался, уселся с превеликими осторожностями и с явно заметной опаской. Заскрипела древесина. Я даже глаза прищурил, настолько страшно стало. А ну как сейчас все, что нажито, то есть сделано, развалится?
А с другой стороны, пусть лучше сейчас развалится, чем потом в небе посыпется.
Подвигали вперед-назад, определили центр масс, на хвостовой костыль пару железок прикрутили. Вроде бы теперь все нормально должно быть. Остальное практика покажет.
От начала сборки первого крыла до момента окончания всех работ пролетело почти двадцать дней. Это без учета работы в кузне и столярке, они еще раньше начали работать над моими первыми заказами.