– Расскажи, где были, что видели, что больше всего понравилось, по душе пришлось. Да просто расскажи, мне же интересно. А то сижу здесь, в имении, как сыч, и никуда не выхожу.
Оленька встала, подскочил и я – приличия, чтоб их! Прошла к точно такому же, как и у меня в комнате, столу, выдвинула ящик, достала кучу открыток и фотографий, тщательно, стараясь, разложила ровными рядами на столе.
– Вот, смотри, это я с мамой и Леночкой на площади перед отелем. Это на водах. Там так интересно, в кружечки такие тяжелые воду наливаешь и выпиваешь мелкими глоточками. Потом обязательно нужно погулять…
Мелкая постепенно разговорилась, сама увлеклась рассказом, затараторила, подсовывала мне то одну фотографию, то другую. Показывала разные открытки, с местными видами и просто открытки, смеялась заливистым смехом-колокольчиком. Даже раскраснелась от эмоций. Из того же ящика вытащила коробочку-корзинку с крышкой, открыла ее. С самым таинственным видом сунула внутрь свою ручонку, помедлила, наслаждаясь торжественностью момента, и достала завернутую большую конфету.
– Вот, попробуй, – протянула ее мне с доверчивым видом. – Только бумажку постарайся не помять, я их все сразу в другую коробочку складываю. Они такие красивые и так вкусно пахнут. Зимой буду доставать и вспоминать, как нам было хорошо.
Развернул осторожно обертку, откусил маленький кусочек, закатил от восторга глаза, помычал – м-м, вкуснотища какая! Сестренка глаз с меня не сводит, очень внимательно наблюдает – понравится ли мне угощение или нет? Переживает, сразу видно. Даже кулачки сжала. Обрадовалась, когда я восхищение выразил, даже вздохнула довольно. Дурак был мой парнишка, точно, дурак!
Потом еще послушал, потихонечку подкидывал безобидные вопросы по теме, к чему-то большему не рискнул приближаться. Все уже и так понятно. Теперь бы закрепить достигнутый результат, чтобы установившееся между нами хрупкое доверие сохранилось.
Неожиданным оказался встречный вопрос про построенный мной аэроплан. Вот так прямо и сказала – аэроплан! Тут я не удержался:
– А ты уже видела что-то подобное? Где?
– Да там же, – тоненьким, почти прозрачным розовым пальчиком, в открытку с городским видом ткнула. – Папенька нам билеты купил на представление. Вот там и видела!
– А что именно? Какой там был самолет?
– Самолет? Ах, аэроплан! – сообразила девчушка. – Такой… Два крыла, одно над другим, мотор. Дыму от него было, ужас сколько. Леночка все чихала тогда сильно. Мы потому и не досмотрели до конца представление, ушли…
Ишь, мелкая-мелкая, а соображает уже. Мотор, два крыла, дым…
– Хочешь, я тебя на своем аэроплане прокачу? Как папеньку сегодня? У меня он без мотора, никакого дыма не будет, не зачихаешь.
– Хочу, – сразу же загорелась сестренка. И после короткого раздумья рассудительно добавила: – Да только мне маменька не позволит. Она так за это папеньку ругала, что даже мы с сестрой слышали.
– А мы сначала с тобой к папеньке с этой просьбой подойдем и только потом к маменьке. Втроем нам легче будет ее уговорить.
– Ну, если только так, – нахмурила бровки девочка. И неожиданно призналась: – А ты хороший. Раньше только плохой был, но сейчас исправился.
Не выдержал, протянул руку, погладил сестренку по волосам. Она в первое мгновение испугалась, потом зажмурилась и вперед подалась, доверчиво так, как котенок, под руку подсунулась, только что не замурлыкала…
Потом я все-таки не выдержал, спросил:
– А ты не знаешь случайно, я Леночку тоже как-то обижал?
– Ты ей ужа в постель подложил, – отстранилась, глазищи распахнула, ротик в ужасе округлила. Потом спохватилась, ладошку прижала к губам. – Ой, я не должна была этого говорить!
– Почему? – удивился. И снова погладил ее по голове. В этот раз это получилось легче проделать. И сестренка не испугалась моего движения, сразу, как будто ждала, прильнула головенкой к руке.
– Нельзя о других говорить без их присутствия, это грех!
– Тогда не станем грешить, верно? Лучше поговорим о сладостях. Где вы их купили?
– Ой, там такая миленькая кондитерская есть! Нет, там их много, но эта совсем рядом с отелем была. Там и шоколад в виде зверюшек и цветов есть, и конфеты с любой начинкой, которую захочешь. И вода газированная сладкая! – защебетала и тут же нахмурилась. – Но маменька воду редко покупала. Сказала, что девочкам ее вредно пить. Как может быть вредной такая вкусная вода, ты не знаешь?
– Знаю, – улыбнулся. – В ней…
Из коридора голоса донеслись, пришлось замолчать. Прислушался, а это меня потеряли. Понятно, учитель пришел, а меня в комнате нет. Что же, пора заканчивать наш разговор:
– Ой, меня там потеряли совсем. Мне же учиться нужно, а я тут с тобой заговорился.
– А зачем тебе учиться? – догнал меня вопрос в дверях.
– Зачем? Чтобы другие самолеты строить, – ответил сразу, даже раздумывать не пришлось. – И не только самолеты, но и многое, многое другое!
– А что другое? – сестренка соскочила со стула, подбежала вплотную ко мне, ухватила за руку, подняла подбородок, уставилась прямо в глаза. – Что еще ты будешь строить?
– А давай я еще к тебе загляну в гости и все расскажу. Договорились? А теперь мне и впрямь пора уходить. Слышишь? Уже не только учитель меня ищет, но и Степан. Если сейчас не найдут, шум в доме поднимется изрядный, папенька ругаться станет.
– Иди тогда, – соизволила отпустить меня сестренка…
Учитель ни слова не сказал, нашелся ученик, и ладно, Степана жестом заткнул, не до выволочек мне сейчас. Голова после разговора с сестренкой кругом идет, непривычно мне с маленькими детками общаться. И прошлое покоя не дает, ведь оно теперь мое, это прошлое, пусть и не я лично все это наворотил. Ужа в постель, лягуху за шиворот, это ж надо? Что, интересно, он для мачехи придумывал?
После всего собирался поговорить с отцом – нужно же было данное сестренке обещание выполнить, заручиться его согласием? Почему-то уверен был, что отец будет на моей стороне. Но увы, не застал его в кабинете, да и потом нигде не нашел. Встреченная горничная тоже ничего не ответила на мой вопрос, только хмыкнула загадочно и поторопилась удалиться прочь. И по дуге меня почему-то обошла, вдоль стеночки. И ушла торопливо, оборачиваясь то и дело на ходу. Опасалась как будто.
Ну и ладно. Где еще отец может быть, если не у супруги в комнате? А туда мне ломиться не с руки, мало ли чем они там заняты могут быть.
Тем более, у меня в ангаре работы полно. И обязательно нужно сегодня мастерские посетить. У меня же что в кузнице, что в столярке заказы размещены. Пора бы их мастерам выполнить.
Вернулся в свою комнату, нужно же было переодеться в привычную рабочую одежду. Да там немного задержался – сначала потянулся, разминая связки, потом выполнил несколько десятков отжиманий. Хорошо!
А теперь ходу! Переоделся в два счета, выскочил из дома и быстрым шагом направился в сторону ангара. Свернул на подъездную аллею и шарахнулся в сторону. Увидел, как навстречу выворачивает знакомая коляска, как белеют за кучером белые дамские шляпки с перьями, и дальше действовал по наитию. В один миг осознал, кого именно в гости принесло, тут же слова отца о женитьбе припомнил и дальше действовал очень быстро – шагнул в сторону, укрылся за толстым стволом липы и назад, назад, так, чтобы меня не заметили. И уже потом отступил еще дальше и нырнул за кусты…
Опомнился, когда якобы в безопасности оказался, у себя в ангаре. Стою, смехом давлюсь – что это я так заметался, кого испугался? Ладно, убежал и убежал. Нужно будет, разыщут, больше бегать не собираюсь.
И что бы вы думали? Ведь нашли! Все мое семейство во главе с отцом привели гостей ко мне в ангар. Решили похвастаться моим изобретением. Издалека услышал, как отец на все лады расхваливал мои золотые руки и умную голову. А сколько восторгов было в его голосе, когда он о сегодняшнем так называемом полете говорил, словами не передать.
Я, как это услышал, так руками и взмахнул – что он делает? То предостерегает меня от опрометчивых шагов в отношении противоположного пола, и тут же сам меня в эти тенета пихает своими восхвалениями.
Так как бегать я больше никуда и ни от кого не собирался, то пришлось остаться на месте. И дальше терпеть вал бесконечных вопросов. Порадовало только одно – мелкая сестренка выбрала подходящий момент и уговорила сначала папеньку, а маменьке после такого некуда было деться, дать согласие на небольшой полетик вместе с любимым братиком.
Похоже, именно последний аргумент явился решающим. Потому что стоило только прозвучать этим двум словам, как отец и поплыл. Сестренка своего добилась. Умница! Что только из нее дальше будет, если уже сейчас вертит мужчинами, как хочет?
Хорошо, что сегодня от практической демонстрации удалось отбиться. Сослался на отстыкованные крылья. Отец же не в курсе, насколько быстро они снимаются и ставятся, вот этим фактом и отговорился. Опасался, что проговорятся присутствующие тут же мастера и Степан с управляющим, но никто из них меня поправлять не рискнул.
Зато завтра все, повторюсь, все будут присутствовать! Вон как гости загорелись любопытством. И следом за мелкой тут же изъявили свое горячее желание в полной мере испытать те же острые ощущения, которые сегодня довелось испытать моему отцу. Договорился папенька, а мне теперь отдувайся.
Еще и Серж постоянно добавлял раздражения. Все маячил за спинами взрослых, все прислушивался и приглядывался. И уже в конце разговора, когда хозяева с гостями настроились на выход, наконец-то высказался:
– А я сегодня приглашаю всех на реку. Жорж уже там должен быть, обещал к нам на берегу присоединиться.
И почему-то на сестру свою укоризненным взглядом посмотрел. Та смутилась, заалела, глаза в пол опустила. Зато сестричка ее не промолчала, тут же зачирикала:
– А и впрямь, почему бы вам не приказать заложить коляску да и не прокатиться с ветерком?
Взрослые с понимающими улыбками от поездки отказались, собирался отказаться и я, да мелкая моя сестричка от радости запрыгала, тут же упросила отпустить их с братиком прогуляться. Меня, как водится, назначили присматривать за обеими сестрами и наказали всем нам к ужину обязательно быть дома.