Обнялись да и разбежались. Отец к ограде отошел, а я Александра Карловича в кабину погнал. Пусть переодевается да внутрь лезет, пора ему свое пассажирское место занимать.
Несколько человек на противоположный конец поля отправил, будут меня там встречать, придержат самолет за хвост.
Осмотрел самолет, проверил запас топлива, переоделся и сам в теплую одежду. И очки не забыл на шапку пристегнуть. Сделали по моим рисункам некое подобие мехового шлемофона с креплением под подбородком. Без наушников и динамиков, само собой, не дошло еще до них нынешнее время. Или уровень технического развития.
Помахал всем рукой на прощание и дал команду на запуск. Прогрел мотор, поехали!
Прокатился на другой конец поля, там развернулся, попал в заботливые руки помощников и сразу же дал по газам! Мгновение, и мотор вышел на максимальные обороты. Вращение винта стало невидным глазу, слилось в прозрачный круг, неудержимо потянуло машину вперед. Отмашка назад, и помощники отпускают хвост, падают на землю. Ускорение слабенькое, самолетик тяжело разгоняется, валко прыгает на неровностях.
В этом направлении я еще ни разу не взлетал. А тут еще и вес такой большой. Но в машине и в себе уверен, за прошедшее время узнал ее, понял слабые и сильные стороны. Так что успеем и разогнаться, и взлететь.
Народ впереди разбегается в разные стороны, успеваю увидеть отца, стоящих рядом с ним Прокопыча и Федотыча. Ишь, и этот не удержался, заявился! А вчера все твердил, мол, работы навалом, давай сразу попрощаемся. Подрываю самолет, аппарат лениво бултыхается на ручке, держится на ветре и мастерстве пилота (вот такой я скромняга). Намерение завалиться на какое-нибудь крыло пресекаю сразу, держу машину ровно по горизонту. Набираю потихонечку скорость, вверх не лезу, высоту набираю за счет кривизны земли. Прохожу над оградой, краем глаза замечаю, как Александр Карлович инстинктивно поджимает под себя ноги, и усмехаюсь, перекрикиваю тарахтение мотора:
– Нормально!
Адвокат смущенно улыбается в ответ, выпрямляет подогнутые ноги. Летим!
Глава 21
По аллейному коридору несемся так, что деревья слева и деревья справа в зеленую стену сливаются. Рука на ручке управления дрогнет, шевельнется не в ту сторону, и ага! Крыло мигом зацепится за ветви.
Александр Карлович зажимает руки между коленями, поджимает плечи и шипит что-то явно ругательное сквозь зубы. И шепот этот как-то умудряется пробиваться через стрекотание мотора. Потому что злости в нем слишком много? Возможно. Не вникаю и не прислушиваюсь, не до того просто. Да и разобрать отдельные слова, что удается вычленить из этого шепота, никак не получится, не на русском и могучем адвокат ругается.
Да и ладно, пусть шипит, прекрасно его понимаю. До земли рукой подать, и деревья – вот они, по бокам проносятся. Страшно, аж дух захватывает. И мало того, еще и огромный фруктовый сад с парком впереди! И он очень, очень быстро приближается…
Впрочем, это не деревья к нам, это мы к ним приближаемся. Они в саду до моего рождения стояли и долго еще стоять будут. Это человекам все неймется, мотает их по белу свету в поисках лучшей доли. Бегут от хорошего к призрачному лучшему и, конечно же, ничего не находят и никуда не прибегают…
Редким счастливчикам по-настоящему везет в этих поисках. Но они больше молчат, чтобы удачу не спугнуть. Лишь неудачники выплескивают во всеуслышание собственное разочарование и злобу на весь белый свет. И не понимают, глупцы, что свет здесь ни при чем…
Успели разогнаться и набрать скорость, перейти потихоньку в набор высоты. И над яблонями впритирку прошли, колеса только-только по верхним листочкам кроны не ширкнули.
Оглянулся, за нами по всей аллее пыль клубами вихрится, водовороты песчаные крутит, липы ходуном ходят, ветвями машут, вроде бы как прощаются, и над этим хаосом листья осыпавшиеся мелкими птицами кружат. Страшно? Ничуть. Уже ставшее привычным бормотание юриста в расчет не беру, за себя говорю. Шипеть сквозь зубы Паньшин перестал, теперь еле слышно ругаться принялся. Подозреваю, что это он больше по инерции бурчит, эмоции радостные таким образом выражает. Скоро успокоится, вон уже и пообвык, и головой активно по сторонам вертит, хорошо еще, что руками не машет и ни за что не цепляется.
Так что все просто отлично! А что перегруз у нас, и взлетели так тяжело, так по нынешним временам без перегруза никуда. Запасец бензина нужен на всякий случай? Нужен. Две полные пятилитровые жестяные банки в качестве ЗИПа в багажном отсеке стоят. Насчет того, что банки эти полностью, под пробку, заполнены, не опасаюсь. Лететь мы будем на малых высотах, поэтому такого большого перепада давления на спусках и подъемах, чтобы их расперло, не ожидается. Так что все должно хорошо пройти.
Ну и еще кое-что требуется уточнить для полноты понимания момента. В наших условиях, с настолько маломощным мотором, даже надетая на нас теплая одежда может легко сойти за перегруз. Сколько теплые сапоги весят, а? Куртки кожаные? Свитеры, вязанные из натуральной, между прочим, шерсти, тоже сюда прибавляем. Ну и прочее, прочее. Посчитали, взвесили и прослезились. И не откажешься ведь, не отложишь за ненадобностью в сторону, потому что кабину хоть и доделали, и застеклили, а все равно на высоте холодно, выдувает тепло быстро. До отбора теплого воздуха на отопление салона руки пока не дошли. Так что без теплой одежки, увы, никуда. И это мы еще на малых высотах летаем. А если повыше заберемся? Тогда вообще придется в меха кутаться!
А теперь еще один очень важный момент. Пожалуй, самый важный, перед которым и перегруз меркнет. На дворе лето, солнце жарит, плюс стоит неимоверный. Вот она, та важная причина, из-за которой так плохо разгоняемся, и почему моторчик так слабо у земли тянет. Жара! Воздух, грубо говоря, разреженный, редкий, если совсем уж примитивно объяснять…
А еще у нас с собой сменная одежда. Ну не будем же мы после приземления ходить вот в этой теплой одежде и обуви? Летом, на жаре, в коже и шарфах с шапками? Так что к общему весу плюсуем еще два тючка…
Вот и получается – там немного, тут чуть-чуть, а в результате имеем приличный перегруз.
Эх, мне бы двигун помощнее раз этак в несколько, и можно было бы подобного перегруза не опасаться.
Ну да ничего, разогнаться после отрыва успели, минимально безопасную высоту набрали.
Не успевали бы, так я бы между деревьями проскочил, скорость уже позволяла маневрировать и закладывать крены. Это не на тех наших дачных шести сотках тесниться, тут гектары, деревья настолько вольготно рассажены, между ними не то что мой мелкий самолетик проскочит, а и какой-нибудь другой, крупнее и габаритнее. Смотреть только нужно, где можно проскочить, а куда лучше не соваться. Тут же для красоты то скульптура Аполлона на пересечении дорожек стоит, то Афродита, из пены рожденная, возвышается. Ну и другие античные боги и богини в виде мраморных изваяний в немалом количестве присутствуют. Даже прудик с фонтаном имеется. Особо не разлетаешься. Но мы же с вами не абы кто, мы местные, и хорошо знаем, в какую именно сторону нужно и можно рулить.
Вот такие веселые мысли проскочили в моей голове, пока мы над садом проходили. А дальше выше и выше, да над лугами и лесами, перелесками и деревушками с веселым тарахтением мотора и хулиганским посвистом набегающего потока в звенящих расчалках.
Села, усадьбы, дороги и повсеместно любопытные люди, задирающие вверх головы, стоят, им только услышать доносящиеся с неба звуки рычащего мотора. Машут руками очень многие. А может, и не машут вовсе, а крестятся при виде чудной птицы. Детишки же бегут вслед за самолетом, отстают, само собой, и что-то кричат вслед. Наверное, желают хорошего полета. Высота небольшая, если бы не тарахтение мотора, то хорошо слышно бы всех было…
Через час полета земля стала прогреваться, появилась легкая болтанка, самолет начало то и дело потряхивать. Смотрю, мой пассажир пока держится, умница такая, и с завтраком расставаться явно не торопится. Ну и славно, индивидуальных гигиенических пакетов с леденцами у нас на борту не предусмотрено.
Полез на всякий случай повыше, набрал метров сто – сто пятьдесят. Понимаю, что невысоко, но утро раннее, и прогрев пока не очень сильный, интенсивность восходящих потоков сразу заметно уменьшилась. Так и самому будет спокойнее, и мотору полегче. А то как бы не развалилась моя самодельная техника. Шучу, конечно, но опасение такое присутствует. И сразу воспоминания навалились, мысли тревожные в душу закрались. Одно дело, когда вокруг усадьбы круги наматываешь, когда вспоминать и дурное лишнее думать просто некогда. И совсем другое, когда по маршруту пилишь, и этого времени вагон! Тут-то и лезет в голову всякая дрянь. Мы ведь средствами спасения не обеспечены вообще, от слова никак. Шить парашюты руки не дошли, кто бы что бы ни говорил. Ну, невозможно объять необъятное! Дел столько, что ого-го! И каждое из этих дел можно смело ставить на первую позицию, потому что оно требует первейшего рассмотрения. Стараюсь переложить часть на помощников, но все равно все никак не охватить. Ничего, теперь вот еще один сподвижник у меня появился. Сидит рядышком, головой по сторонам крутит, интересно ему сверху наблюдать. Радуется, когда над деревнями пролетаем, когда люди внизу суетятся, и не ведает о своей будущей напряженной участи. Машет им в ответ, пару раз даже крикнул что-то. И бухтеть перестал, слава богу!
Хорошо летим! Солнце в правый борт светит, пассажиру тяжко, а мне ничего. Александр Карлович до того упарился, что даже шарфик с шеи сдернул и куртку расстегнул, кожаные полы в стороны раскинул, привязной ремень ослабил. Покосился на него, выговаривать не стал, не поймет все равно. Пока не заимеет свой собственный печальный опыт, советовать бесполезно. Но смотреть, чтобы это разгильдяйство границу допустимого не перешло, придется. А шишки и печальный опыт я ему обеспечу…
Впереди река серебристой лентой засверкала, как раз над ней у нас поворотный пункт маршрута. Чуть меньше часа до нее лететь при такой видимости и на такой скорости. И дальше все время на север пойдем. До озера почти что. Мимо города по-любому уже не пролетим. Мой пассажир подустал, нахватался впечатлений, да и на солнышке его разморило. Смотрю, поерзал, покрутился, да и придремал. Ну, пусть поспит, бедолага. Забрался еще выше, чтобы не так болтало. Уже метрах на трехстах летим. Облака начали образовываться, легкими снежными хлопьями над головой повисли. И прямо на глазах растут, увеличиваются в размерах, набухают. Стоит только под такое облачко сунуться, так сразу же вверх тянет, приходится в сторону уходить и рулями работать, нужную высоту держать.