- Мы всегда соблюдаем законы городов, в которые приходим, - еле слышно сказал он. - Их оговорили. Если бы знать, кто...
Алсек нахмурился.
- Великому властителю виднее, кто чего заслуживает, - он наклонился, чтобы заглянуть Шафкату в глаза. - Ты сказал уже почтенному Сахику, где скрывается беглый преступник Кетмон? Если он ушёл от правосудия, его надлежит схватить и отдать страже. Ты ведь сделал это уже?
Чародей стиснул зубы, судорожно схватился за покрасневшее предплечье.
- Кетмон - не преступник.
- Тогда ему нечего бояться, - криво усмехнулся жрец. - И он может вернуться под руку Сапа Кеснека. Где он прячется?
- Алс-сек, - процедил Шафкат, уставившись в пол. - При всём почтении - это не твоя забота.
Он замолчал и прижал руки к груди. Повисла тишина, и очень долго ничто не нарушало её.
Аманкайя вернулась перед закатом и растянулась на ложе, зажмурив усталые глаза. Алсек, не задавая лишних вопросов, приготовил примочки и долго сидел рядом.
- Ты видела Глорна? - тихо спросил он, когда колдунья открыла глаза. - Мне бы поговорить с ним...
- Его второй день нет, - покачала головой Аманкайя. - В коридор поставили Хогана. Он говорит, что Глорн приболел.
- Око Згена! Вот это плохо, - поцокал языком Алсек. - И где он? Лежит в доме стражи?
- Ты же знаешь Хогана, - пожала плечами колдунья. - Из него слова не вытянешь. Может, мне навестить Глорна? Ты ведь с Кегаром снова в ссоре...
- Да не ссорился я с ним, - поморщился изыскатель. - А ты не тревожься, Аманкайя. В дом стражи меня пустят.
При последних отблесках заката он поднялся на крышу и долго стоял там, глядя на звёзды и принюхиваясь к ветру. На небе, светлом от множества лун, не было ни облачка, и гроза не ворочалась за горизонтом, и ни одна молния не сверкнула на краю неба.
"А ведь черпалки до воды уже не достают," - хмуро подумал он, опускаясь на жёсткие циновки. "На поля льют ил, а скоро и он затвердеет. В верховьях нет дождей, похоже, что и подземные озёра пересыхают. Интересно, где сейчас Великий Змей Небесных Вод, и отчего он забыл о нас..."
Алсек нащупал в складках пояса несколько тонких шипов Ицны - обычно этими иглами штопали одежду, но сейчас был другой случай.
- С Кеттом, Великим Змеем Небесных Вод, я хотел бы говорить, - прошептал он, вонзая иглу в палец. Капля крови упала вниз, на мостовую.
- Ты, повелитель рек на земле и в небесах, спрятал от нас дожди. Скажи, где они...
Он просыпался трижды в эту ночь - то болел палец, то огнём наливались запястья. Уже перед рассветом он в последний раз сомкнул глаза и увидел красные скалы в потёках расплавленного стекла, разбросанные белесые и желтоватые глыбы и гиену, волокущую в зубах чешуйчатую жёлтую руку.
Он подхватил камень, замахнулся, и зверь с утробным рычанием попятился. Двое его сородичей отбирали друг у друга истёрзанное тело иприлора. Алсек подошёл, скользнул взглядом по уцелевшей голове. Вместо одного глаза у ящера была чёрная обугленная дырка - череп прожгло насквозь.
Изыскатель отступил, уткнулся взглядом в землю. Гиена, укравшая руку, остановилась поодаль, принялась грызть добычу. Алсек поморщился.
Чья-то длинная тень мелькнула на склоне - тень двуногого существа, и изыскатель встрепенулся.
- Хаэй! - крикнул он, поднеся ладони ко рту, и вздрогнул, увидев свои руки. Он снова был одет в тусклые серо-зелёные лохмотья, заштопанные чем попало, и дорожная сума на лямках из тягучих жгутов болталась за спиной.
"Выжженная рана..." - Алсек медленно опустил руку к поясу, нащупывая холодную сталь. "Это не наше оружие..."
Выступ на знакомой стальной трубке привычно лёг под палец. Тонкий зелёный луч впился в камень и погас, оставив оплавленную дырку.
Воздух едва заметно дрогнул, и Алсек отшатнулся - и дротик просвистел мимо, выбив искры из валуна. Изыскатель развернулся, вскинул оружие - позади никого не было, только солнечные блики дробились на обломках рилкара.
- Хаэй! - крикнул он, прижимаясь к скале. "Вроде бы прилетело оттуда... И спрятаться там негде!"
Второй дротик на полногтя разминулся с его рукой, чиркнул по поясу и воткнулся в землю. Алсек нажал на выступ стальной трубки, махнул ей перед собой. Луч рассёк воздух, что-то громко зашипело, среди мелких камешков появилась борозда. Она тянулась к Алсеку, и он запоздало вскрикнул, когда невидимый клинок разрубил ему ногу.
"Он прячется в бликах!" - изыскатель стиснул зубы. Воздух снова задрожал, невидимое лезвие ударилось о подставленную трубку и пролетело мимо Алсека, он развернул оружие туда, где заканчивалась борозда, и выстрелил в россыпь световых пятен.
Клинок на необычайно длинной рукояти - не то копьё, не то меч - зазвенел о камни, мёртвая рука разжалась и упала наземь. Блики отхлынули, оставив перед Алсеком неподвижное чешуйчатое тело. Иприлор лежал, уткнувшись мордой в землю, в его спине чуть пониже шеи чернела дымящаяся дыра. Алсек потянулся к нему, дотронулся до головы - она слегка повернулась, застывшими глазами уставившись на жреца.
- У тебя лицо Хифа, - одними губами проговорил тот. - Если я знаю Хифа, ты должен знать меня. Почему ты нападаешь?
Звон в ушах становился всё громче, Алсек потянулся к перебитой голени и вскрикнул - что-то острое впилось в ладонь. Красная пустыня сгинула, из тумана выплыла кромка крыши, за ней - очертания соседнего дома и шляпа прохожего, спешащего по переулку. Вдалеке шаркали мётлами последние уборщики, алый небесный свет лился на мостовые, Око Згена щурилось из-за горизонта, и восток дышал жаром.
- Почему Хиф был там? - еле слышно пробормотал изыскатель. Его мутило, голова будто налилась свинцом. Он протёр глаза, ущипнул себя пару раз. Ясность рассудка не спешила возвращаться.
"То, что спрятано солнцем, невидимо," - подумал он, щурясь на багровый диск. "Я сам так делал. И если это спрятано солнцем..."
Он сжал кулаки так, что костяшки побелели.
"Вот что делает Сахик!" - он вскочил было, но снова сел на циновки. "И другие, те, кто прячется среди бела дня... Они же брали силу от солнца!"
Алсек повернулся лицом к востоку, медленно, с опаской протянул руку к восходящему светилу. Его цвет внушал опасения, но всё же это было Око Згена, а Алсек оставался его жрецом.
- О даритель жизни, проливающий свет на мир живых! - он говорил еле слышно, и его голос дрожал. - Там, где свет играет с тенью, дай мне острое зрение, проложи мне светлую тропу - и пусть свет отделится от тьмы...
Он провёл ладонью по лицу, будто умываясь светом. Тёплый ветер коснулся век, и глаза защипало. Когда Алсек проморгался, всё вокруг было по-прежнему, только на земле у дворового очага горел едва заметный рубиновый огонёк.
"Глаз," - изыскатель скрипнул зубами, в один прыжок спустился на землю и прихлопнул свечение ладонью.
- Айя-ири-ичин! - выдохнул он, и едва заметное жжение в костях сказало ему, что больше никто не следит за его двором.
- Хвала Згену, дарителю жизни! - прошептал изыскатель, прижимая ладонь к груди. - Да будет мой взор острым, когда пелена отблесков меня укроет!
Он приложил ладонь к стене и на миг увидел, как пальцы сливаются с камнем.
Тихо, стараясь, чтобы ни кольчуга, ни палица не брякали на ходу, изыскатель вышел за ворота. Карта, вычерченная Глорном, ещё багровела на его руке, и он отсчитывал повороты и искал настенные знаки. "Вот так и приходится лезть не в своё дело," - с досадой вздохнул он, минуя последние кварталы. "Не оставь меня, Аойген, повелитель случая..."
По улицам Шумной Четверти уже разносился неясный гул множества голосов - торговля начиналась затемно, при свете церитов, сейчас же, после рассвета, на базаре было не протолкнуться. Алсек только успевал уворачиваться от нагруженных куманов, обходить стороной анкехьо, перегородившего переулок, или прижиматься к стене, пропуская прохожих. Несколько раз он пробежал мимо стражников, однажды даже нарочно остановился перед ними, - хески смотрели сквозь него.
"Так и есть," - мрачно кивнул он, - "именно это и делает Сахик, чтоб ему не видеть света!"
Красные огоньки чародейских глаз сверкнули перед ним, и он отдёрнул руку от дверной завесы. Багровые "глазки" облепили арку со всех сторон.
"Боишься?" - криво ухмыльнулся Алсек, цепляясь пальцами за крохотный уступ на стене. "Значит, есть чего бояться."
Уступов было немного, изыскатель едва успел ухватиться за край крыши, прежде чем нога соскользнула с едва заметной опоры, кое-как перевалился через ограду - и едва не полетел обратно на мостовую. На него, оскалив острые зубы, смотрела большая чёрная морда.
"Тьма!" - Алсек сел на крышу, ошеломлённо мигнул. Огромная летучая мышь встряхнулась, попыталась хлопнуть крыльями, но ничего не вышло - они были перетянуты ремнями. Опираясь на их кончики и переваливаясь с боку на бок на коротких лапах, мегин отошёл от человека и лёг на камень. Прочная верёвка тянулась от его ошейника к кольцу, вмурованному в крышку люка.
- Тшш, - Алсек протянул руку к голове мегина - мышь снова оскалилась и угрожающе приподняла крылья. Крышка брякнула, снизу донёсся еле слышный, но очень недовольный голос.
"Укусить-то не укусит..." - Алсек с сомнением посмотрел на морду мегина, стянутую ремнями. "Но тут мне не спуститься! Интересно, все четыре дома принадлежат Сахику?"
Внизу зашелестела завеса, потом вторая, мелькнула чья-то шляпа. Изыскатель распластался над аркой ворот, на крыше короткого коридора меж домами, глядя во двор.
- Здесь ли почтенный Сахик? - негромко спросил Шафкат, выбравшись из-под арки. Из-под мантии чародея виднелись кромки травяных повязок - он перебинтовал обе руки.
- Проходи, Шафкат, - раздался ещё один знакомый голос. У двери стоял воин Вегмийи, и его броня даже в тени полыхала золотом и багрянцем.
- Ты уже нашёл применение своей новой силе? - спросил воин, положив ладонь на плечо колдуну, и Шафкат от его прикосновения ссутулился ещё сильнее.