— И что вы там решили-то в итоге? Будет сюрприз или я уже в курсе? — захотел всё-таки уточнить я.
— Да пофиг, — махнула рукой Маринка. — Пусть всё пойдёт как пойдёт, так даже интереснее.
Ну да, ну да. Я прям так и поверил. Два раза поверил, да. Чтобы Маринка отдала такое на волю случая?! Нет, это не к ней. Поэтому что? Поэтому делаю вид, что поверил, а когда придёт Наташка, веду себя так, как будто я всё и затеял, как того и хочет Маринка. Мне надо, чтобы Маринка в этом смысле сохраняла уверенность в том, что всё идёт по её сценарию. Зачем? А пусть успокоится, там, глядишь, и раскроется да покажет, а может, и расскажет, зачем ей это понадобилось, кроме простого поиска новых удовольствий. Не знаю, кому как, а мне очень интересно, чего хочет женщина, с которой я живу. Тем более — чего она хочет не от меня.
В итоге мы недолго и без особого фанатизма пошевелились, после чего отправились, как и было задумано ещё до приключения в столовой, в городской парк. Парк в Зухове оказался на удивление ухоженным и уютным, без особых изысков, но и никаких признаков остаточного, а тем более недостаточного финансирования тоже не показывал. В общем, нам в парке очень даже понравилось. Несмотря на относительно небольшие размеры парка, аппетит мы себе нагуляли приличный, и в небоскрёб возвращались прежде всего ради его столовой, надеясь, что утреннее приключение, тьфу-тьфу-тьфу, не повторится.
Когда мы уже заканчивали с обедом и предвкушали приятные минуты в буфете, в столовой нарисовались юные спортсмены и, приветственно помахав нам руками, встали в очередь на раздачу. Небольшая длина этой очереди и желание узнать их впечатления от музея (если, конечно, они там были) побудили нас подождать, пока они наберут себе еды и присядут к нам.
— Ну как, побывали в музее? — спросил я, когда они и правда подсели за наш стол. Сами подсели, не дожидаясь, пока мы их позовём.
— Ага, — по традиции за обоих ответил Антон. — Там прикольно. Анька вон предков своих нашла.
— Да, — скромно улыбнулась девочка. — Прабабушку и прадедушку. Тут фото с их свадьбы такое же, как у нас дома.
Точно, свадебная фотография в музее была. Фамилий молодожёнов я не запомнил, но это свадебное фото там одно-единственное. Стало быть, тут случай, аналогичный нашему, только строили небоскрёбик предки женской половины этой юной парочки, а не мужской, как у нас с Маринкой. Ценность такой информации оставалась для меня пока что неизвестной, но сам факт я отметил и запомнил. Так, на всякий случай.
…Наталья позвонила в полседьмого. Говорила с ней Маринка недолго, а спустя совсем уж коротенькое время мадемуазель Кушнарёва осчастливила нас своим личным прибытием. Для описания дальнейших событий слов у меня, уж простите, не найдётся. То есть, кое-какие и нашлись бы, да вот не принято их на бумаге писать, пусть и говорят, что она всё стерпит. Впрочем, и этих слов оказалось бы не так много, в основном охи, ахи, всяческие междометия и вообще совсем уж нечленораздельные звуки. Скажу лишь, что Наташка поначалу держалась зажато и скованно, но когда нам с Маринкой удалось-таки её расшевелить, включилась в процесс с неожиданным азартом и отвязанной бесшабашностью. Как я и предполагал, она старалась больше внимания уделять мне, а сама была объектом настойчивого и активного внимания Маринки. В общем, уездили меня эти две кудесницы в полный хлам, то, что и сами они умотались как не знаю кто, утешением оказалось слабым.
Ужин мы заказали на троих, доставившую его тётку к себе, ясное дело, не пустили, Маринка приняла у неё тележку на входе, а когда мы насытились, Наташка собралась нас покинуть.
— Да куда ты ночью попрёшься? — воззвала к её здравому смыслу Маринка. — Оставайся, утром сразу и на работу!
— А мне переться никуда не надо, я тут и живу, — улыбнулась Наташка.
— Прямо в кабинете, что ли? — Маринка покачала головой. — Совсем замуж за свой небоскрёб вышла!
— Нет, у меня свой номер на пятом этаже, — подначку Наташка, похоже, не уловила.
— И много вас там таких? — вклинился я. Не хватало ещё девчонкам опять законтрить, пусть и в шутку. Да и обычное многолюдье в столовой на память пришло.
— Хватает, — уклончиво ответила Наташка.
— Всё равно оставайся, — настаивала Маринка. — Куда тебе после такого одной? С нами упахалась, с нами и отдохнёшь. Ты же, Паш, не будешь против?
— Нет, конечно, — признал я. Вот интересно, это она и правда о подружке заботится или опять какие-то хитрости затевает?
— Ну мне же с утра надо голову помыть, накраситься, одеться хотела по-другому, — не сдавалась Наташка.
— Ой, да делов-то! — от этих слов Маринка попросту отмахнулась. — Сходи сейчас за всем, что тебе надо и оставайся! Или утром пораньше проснёмся!
— Да, Наташ, оставайся, — к уговорам подключилась тяжёлая артиллерия в моём лице. — Будильники поставим пораньше, и всё ты успеешь.
Как я понял, Маринка хочет с утра тех же удовольствий, что и на ночь. Меня такой вариант тоже привлекал, вот я и сказал своё веское слово. Именно веское — против моих уговоров Наташка устоять не смогла. Да и не так уж сильно устоять и хотела, насколько я понял.
Маринкина затея, как и ожидалось, обернулась приятнейшим для всех нас утром. Именно что приятнейшим — потому что сладких ощущений мы вкусили, а вот умотаться у нас не вышло, не так много оставалось на это времени. Потом Наташка отправилась наводить красоту перед очередным свиданием с любимой работой, а мы с Маринкой беззастенчиво воспользовались своим положением дорогих гостей и лишних полтора часика поспали.
В процессе прохождения утренних процедур я прокручивал в голове все эти приятные события и по привычке пытался их обдумать. Вчера мы с Маринкой уже почти в последний момент перед Наташкиным приходом решили показать, что я в курсе, и не ошиблись. Если бы Маринка начала с ней одна, а я присоединился попозже, не факт, что в одиночку моя подруга смогла бы преодолеть Наташкину зажатость. А если бы первым начал обрабатывать Наташку я, то Маринку, конечно, я бы от долгого ожидания избавил, но вот наша гостья могла бы сделать из такой ситуации совершенно неправильные выводы и питать абсолютно беспочвенные надежды. Нет, врать не стану, Наташка мне очень и очень понравилась, но менять на неё Маринку никакого желания у меня как раньше не было, так и сейчас не появилось. Но это коллективное удовольствие мы, несомненно, ещё повторим, и надеюсь, не раз.
От мыслей о делах приятных я перешёл к раздумьям о делах необходимых. Сегодня прибывает Авдеев, а значит, надо брать его в оборот на тему оплаты Маринкиного выступления на открытии выставки, как и вознаграждения той доброты, с которой я предоставил для выставки картину. Есть у меня и ещё вопросики к Григорию Петровичу, их я тоже задам. Наташка говорила, что Авдеев будет здесь где-то в одиннадцать, значит, мы успеем нормально позавтракать, а Маринка потом ещё и красотищу наведёт неотразимую, потому как сегодня ближе к вечеру мы собрались заглянуть в кофейню «Молотов», где, как уверяла нас Наташка, делают лучший в Зухове кофе.
— Наташку с собой в этот «Молотов» позовём? — неожиданно спросила Маринка. Она что, мысли читает?!
Глава 14. Предки и потомки
Что ж, вот и взял я реванш. Утром Маринка прочитала мои мысли, а сейчас я легко и непринуждённо читал в её головушке. Правда, мыслей там было не особо и много, в основном эмоции — от сильного удивления до полного охренения — да ругательства разной степени непристойности. Впрочем, читать всё это было нетрудно, ибо мои собственные мысли по тому же поводу отличались не так уж сильно. А с чего бы, скажите, им отличаться, если после завтрака мы в нашем коридоре встретили Авдеева, да не одного, а в компании того самого Фридриха Диллингера, желание которого купить «Рассвет в Зухове» нас в Зухов и привело?! Даже я смог опознать, пусть и не быстро, немца по фото, что было в нарытых моим приятелем сведениях, а уж Маринка-то идентифицировала его сразу, сразу же и охренела.
Что именно ввергло мою подругу в такое состояние, судить не возьмусь, а вот я, увидев иностранца в закрытом городе, да ещё в здании, наверняка имеющем статус спецобъекта или как там это у них в органах называется, лихорадочно пытался прикинуть, где и сколько сдохло слонов и в каком регионе небо упало на землю, чтобы такое вообще стало возможным. Слегка успокоившись, я с ужасом подумал, сколько грозных бумаг было по этому поводу написано, завизировано и подшито в самые разнообразные дела, и всё равно даже близко себе не представлял, как такое могли разрешить. Кто персонально дал разрешение, я и предполагать-то побаивался. Одна радость — Диллингер выглядел не менее охреневшим, чем мы сами.
С охренением немец справился первым и самым вежливым образом нас поприветствовал. По-русски, кстати, говорил он вполне неплохо, пусть и с явственным акцентом. Мы проявили ответную любезность, Авдеев представил меня и Диллингера друг другу и мы скрепили наше знакомство рукопожатием.
— Павел Сергеевич, Марина Дмитриевна, прошу прощения, но Фридриха я пока заберу. У вас ещё будет немало времени пообщаться, но несколько позже, — сказал Авдеев. Ага, Фридриха, значит. Быстро же они снюхались…
Он увлёк немца к лифтам, мы в лёгком обалдении отправились к себе в номер. Маринка позвонила Наташке позвать её с нами в «Молотов», я понадеялся, что договорятся (или не договорятся) девчонки быстро, но они умудрились протрепаться минут пятнадцать-двадцать.
— Пойдёт она с нами, — доложила Маринка, — но просила подождать её до семи.
— Что так? — задал я дежурный вопрос.
— Она сегодня новых прибывающих встречает, — пояснила подруга. — Сказала, разъяснит им всё сразу, не будет давать время на устройство, как с нами было. Потом свободна.
Ну что, я имел полное право записать себе очередной плюсик к самооценке — мои умозаключения подтверждались. «Новое поколение» получит новых игроков, а мы сначала получим новых соседей, а потом почти наверняка и новое учение-приключение с межреальностной рассинхронизацией. Похоже, пора делиться плодами своих размышлений и наблюдений с Маринкой…