— Ух ты! — изумилась Анька. — Солнышко!
А ведь и правда. Первый раз за всю недолгую историю наших вылазок неведомо куда в этом самом неведомо где ярко светило ясное солнце, к счастью, не особо припекая. В его лучах даже заброшенный город смотрелся как-то необычно живенько и местами даже красивенько, пусть красота эта и была несколько, хм, своеобразной. Разбитые окна поблёскивали остатками стёкол, лужи в лучах солнца смотрелись светлыми пятнами, стеклянные осколки на асфальте весело искрились, сам асфальт выглядел тепло и уютно, а трава, тут и там сквозь него пробивающаяся, жизнерадостно зеленела.
Не могу сказать, сколько времени мы просто обалдевали от всего этого великолепия, а Мила снимала его на телефон, на часы, сами понимаете, не глядел. Но красота красотой, а мы сюда, вообще-то, работать пришли. Настроение нам неожиданный погодный сюрприз поднял, вместе с настроением скакнул вверх и уровень трудолюбия, взяться за поиск и переноску затребованного груза мы были готовы вот прямо сейчас. Андрей включил планшет, дождался, пока он загрузится…
— О, а погодка-то способствует! — он радостно показал экран нам всем, чтобы и мы могли убедиться в чудодейственной силе летнего солнышка.
Да уж, ещё как способствует. Прибор показывал, что до первого контейнера триста двадцать шесть метров, и с учётом направления это означало, что поджидает он нас прямо за ближайшим перекрёстком. Уже через несколько минут полосатый металлический ящик занял место в рюкзаке у Фрица, и Андрей принялся выяснять, где следующий.
Со вторым вышло тоже более чем неплохо — дотопали по какого-то проулка, свернули и вот тебе пожалуйста! Минут десять в переводе на время, и рюкзак Фрица стал вдвое тяжелее.
То, что третий контейнер находился в километре по прямой, а значит, топать до него нужно было почти вдвое больше, нас на фоне такого бодрого начала не огорчило — ну, прогуляемся по солнышку, проблем-то! Увы, этот третий и оказался тем самым, ярко-оранжевым и четырёхместным. Беда не приходит одна, и после перезагрузки планшет выдал, что до очередного ящика почти три километра по прямой. Вот же блинство, это сколько ж на самом-то деле выйдет?!
Попытки посчитать показали, что выйдет много. Вот и решили на этот длинный переход носильщиками поставить мужчин. Фриц отдал рюкзак Вале Михайлову, и мы с немцем, Григорием и Антоном взяли оранжевый ящик. Так хотя бы скорость движения обеспечили нормальную, с девчонками-носильщицами вышло бы куда как медленнее, и времени мы затратили бы больше. А кто знает, сколько тут продержится такая приятная погодка?
— Так, а здесь мы уже были, — Андрей показал на руины стеклянной одноэтажки, поросшие кустарником.
Ну да, были. В третьем выходе, когда потом ещё нашли то ли мёртвого, то ли сломанного телеглавца. Сегодня в ярких солнечных лучах эти руины смотрелись, конечно, повеселее, но всё равно же руины…
— А сейчас в другую сторону пойдём, не в ту, что тогда, — отметил Андрей. Ну и фиг с ним, в другую, так в другую…
В этот раз груз надо было забирать с первого этажа сравнительно целой, если не считать привычных уже битых окон, двухэтажки. Чёрт её разберёт, что в ней было в лучшие времена — как-то не походила она ни на что привычное. Может, учреждение какое или ещё не знаю что. Но нам-то какое дело? Мы же не археологи…
— Не стрелять! — закричала снаружи Маринка. — Убрать оружие! — это уже Григорий. Чёрт, мать их куда не надо, что за бардак там творится?!
Бросив полосатый ящик и выхватив из поясных кобур обрезы, мы с Фрицем кинулись на крик. М-да, картинка была ещё та. Антон, Валя и Андрей с самым решительным видом направляли обрезы куда-то в сторону, Аня и Мила как-то неуверенно держали пистолеты, Наташка свой не выхватывала, с некоторым удивлением глядя на Маринку. Сама Маринка и Авдеев пытались унять воинственный настрой наших мужиков, явно не понимавших, что им сейчас делать. Отойдя чуть в сторону, чтобы угол дома не мешал посмотреть туда, куда грозили стволами наши герои, я не не знал, что будет сейчас правильным — облегчённо вздохнуть или грязно выругаться. Примерно в сотне шагов топталась на месте целая компания телеглавцев.
— Уберите стволы, — всё-таки я решил, что появление старых знакомых будет к лучшему. Не знаю, правда, чем они нам помогут, но уж препятствовать, скорее всего, не станут. Если, конечно, у них нет планов на заказанные нам контейнеры. — Эти не опасны, мы с Мариной с ними уже встречались.
Наши с видимым облегчением выдохнули и принялись прятать оружие, ввязываться в драку первым никто явно не хотел. А вот телеголовые вели себя странно — так и продолжали утаптывать асфальт на одном месте, как-то бестолково озирались вокруг и не обращали на нас никакого внимания.
— Паш, а чего это они? — недоумённо спросила Маринка. То ли телеглавцы её услышали, то ли просто так совпало, но сразу после этих Маринкиных слов от кучки отделился один телеголовый и уверенным шагом направился к нам.
— Младший техник дежурной ремонтной бригады Эм-тэ триста девяносто семь дэ, — представился он, остановившись шагов за пять от нас. — Мы с вами встречались в зоне десинхронизации.
Ну да, встречались. Честно говоря, номер первого нашего знакомого из этих я уже не помнил, но вот лицо на экране было тем же самым. И таким же уставшим.
— Рад новой встрече, — ответил я, хотя никакой радости не испытывал. Опыт приучил, что просто так эти товарищи не появляются. — Что случилось на этот раз?
— Проблема неизвестного свойства, — туманно сообщил техник. — Мы потеряли пространственную ориентацию и не имеем указаний к действию. Просим вашей помощи в эвакуации.
Оп-па! Дожили, блин! Телеглавец у меня просит помощи!
— Просьба не может быть принята к исполнению согласно Протоколу о невмешательстве, — вклинился Авдеев. Чёрт, вот как, как ему удаётся сказать «протокол» так, что прям чувствуешь, что с прописной буквы?!
— В данном случае действуют обстоятельства, предусмотренные статьёй семнадцатой протокола, — мне показалось, или в голосе киборга и впрямь одновременно звучали отчаяние и надежда?
— Отойдите пока к вашим товарищам, нам нужно посовещаться, — попросил я, и когда телеглавец это сделал, взялся за Авдеева.
— Что за протокол и что за статья? — насел я на него.
— Павел, ты же понимаешь, что я не имею права об этом говорить, — Григорий сразу ушёл в оборону.
— Блин, Григорий, достал уже со своей секретностью! — взъелся я. — Мне эти ребята не то чтобы офигеть как помогали, но помогали. Теперь они сами просят помощи. Ты же понимаешь, что чисто по-человечески я не могу им отказать? Да и не хочу тоже.
— Павел, их появление в нашей реальности недопустимо! — Авдеев стоял на своём.
— Почему? — я сделал вид, что не понял. Ага, значит есть какая-то договорённость, записанная в том самом протоколе, а раз так, то контакт небоскрёбовцев с этими телеглавцами, а скорее, с их создателями и хозяевами тоже имеется и так или иначе поддерживается. Не скажу, что для меня это стало каким-то эпохальным открытием, но пусть пока Григорий сам говорит. Не вечно же он будет уходить от ответа…
— Потому что это противоречит Протоколу о невмешательстве, — ну вот, блин, опять то же самое…
— Знаешь, Григорий, — сдерживая раздражение, выдал я, — я этот ваш протокол не подписывал…
— Ты подписывал документы по участию в «Новом поколении», — перебил он меня.
— …где было про неразглашение, — продолжил я его фразу на свой лад. — А про отношения с телеглавцами не было ничего.
— Ну да, не доработали… — признал Авдеев. — А «телеглавцы», это ты хорошо сказал.
— Как умею, — пресёк я его попытку соскочить с темы. — А раз не доработали и раз я тут командир, то моё решение — телеглавцам помочь. Кстати, не бесплатно.
— Не бесплатно? — удивился Григорий. — А что ты от них хочешь?
— Вот и увидишь, — ответил я. И с усмешкой добавил: — Немного погодя.
— Поступай, как знаешь, — Авдеев махнул рукой. — Но я буду должен доложить.
— Поступай как знаешь, — отзеркалил я его слова, и жестом позвал телеглавцев. Опять подошёл только один, тот самый Триста девяносто седьмой. Для себя я решил называть его так, а то это «эм-тэ» и прочее слишком длинно и тяжеловесно.
— Так что вам нужно? — спросил я. Телеглавец нерешительно переводил лицо-экран с Авдеева на меня и обратно. Григорий отступил на шаг назад и в сторону, одновременно показывая на меня — он, мол, тут главный. Интересно, и правда признал моё лидерство или хочет переложить на меня ответственность то ли за соблюдение, то ли за нарушение какого-то протокола? Да пофиг!
— Просим разрешения на совместное продвижение в точку возвращения в базовую реальность вашего мира, — сказал Триста девяносто седьмой. А вот это приятно… Приятно сознавать, что именно та реальность, где ты живёшь, и есть самая реальная, или, как сказал телеглавец, базовая. Я чуть-чуть подождал, чтобы придать весомости своему ответу.
— Не имею ничего против, — сказал я, выдержав паузу. — Но у нас есть своя задача — взять два контейнера — и в точку выхода мы проследуем только после её выполнения.
Триста девяносто седьмой почти по-человечески наклонил голову в знак согласия. «Почти» — потому что наклонил он не ту голову, которая телевизор, а ту, которую этот самый телевизор показывал.
— И второй вопрос, — продолжил я. — Вы поможете нам с переноской груза?
— Да, — ответил телеглавец после недолгой паузы. — Отсутствие ориентации в данном случае препятствием для нас не является.
Ну не является, так не является, я что, спорить буду? Забрали мы этот контейнер, а за последним отправились налегке — и здоровенный ящик, и оба рюкзака несли телеглавцы. Причём у меня сложилось впечатление, что никакого труда для них это не представляет. Ну и ладно, и они не устанут, и нам легче.
Вот в такой атмосфере всеобщего довольства мы и прибыли к месту, где нас поджидала последняя часть сегодняшней добычи. Нет, определённо сегодня день какого-то тотального везения — и погодка радует, и тащить ничего не надо! Это если для всех считать, а для меня ещё и утверждение своего авторитета в споре с Авдеевым. Честно говоря, что он рано или поздно взбрыкнёт, я ожидал. А вот что мне удастся так легко его утихомирить — нет. Да и ладно, я же не против… В следующий раз он уже будет привыкшим уступать. Ну, я так думаю и надеюсь.