Да, разные. Командная работа это, кстати, очень убедительно показывала. Маринка так до конца с командой и не срослась, оставаясь сама по себе. Это не так плохо, как показалось бы записным фанатам коллективизма, это просто данность, которую надо принимать, как она есть. Я, кстати, и сам не скажу, что команда и я — одно целое. Сейчас — да, сейчас по-другому и быть не может, но закончится это «Новое поколение», получим мы на руки честно заработанные деньги, сделает нам Кощей Бессмертный заманчивые предложения — и всё. Прощай, коллективный интерес, здравствуй, интерес личный. Тоже всё правильно, жизнь есть жизнь и всему в ней своё время и своё место. Где будет моё место — в славном, но малоизвестном городе Зухове или снова в Москве, я пока не решил, а вот Маринка в Зухове точно не останется.
Наташка? А что Наташка? Если предложение директора окажется настолько заманчивым, что в Зухове останусь я, тут никаких иных вариантов и быть не может. Лучше неё я всё равно никого не найду, да и искать лень, если честно сказать.
Пока я обо всём этом размышлял, Наташка в выражении своей благодарности Маринке значительно продвинулась, принявшись избавлять блондинку от одежды. Впрочем, делала она это с Маринкиной же помощью, чуть позже перешедшей в ответное раздевание. И вот как, как, спрашивается, можно о чём-то думать, пусть даже о важном, когда прямо на глазах происходит такое?! Полюбовавшись азартом, с которым девчонки облегчали доступ к своим прекрасным телам, я не выдержал и кинулся им помогать. Помощь моя тоже встретила со стороны девчонок полную взаимность, и уже вскоре мы радостно и самозабвенно предавались самым бесстыдным удовольствиям. Все мысли потом, а сейчас — живём и наслаждаемся!
Глава 36. Девятнадцатый этаж — короткий поход и новые открытия
— А это точно тот же самый город? Не другой какой-нибудь? — Мила недоумённо обращалась как бы ко всем нам сразу. Да уж, понять её состояние было нетрудно…
Из комнаты на девятнадцатом этаже мы попали прямо во двор базы, с которой эвакуировались позавчера. Там после нашего субботника всё оставалось чисто и пристойно, что нас, конечно же, порадовало, но вот когда мы, ориентируясь на показания планшета, из двора выдвинулись, я сразу попытался вспомнить, а не убирались ли мы где-то ещё. Ну мало ли, выпили лишнего, делать было нечего, вот и принялись чистить город… Да нет, не убирались. И не пили столько, чтобы такие вещи позабыть, и дел у нас хватало совсем других.
Но и за пределами вычищенного нами двора город поражал внезапно свалившимися на него чистотой и опрятностью. Да, стало меньше домов и прочих построек, но приглядевшись, мы поняли, что исключительно за счёт исчезновения полуразваленных зданий. Да, виднелись в пятиэтажках и битые окна, но вот честное слово, и их количество заметно уменьшилось. А уж про то, что куда-то пропали завалы мусора и резко улучшилось качество дорог и тротуаров, и говорить не стоит, всё равно никто не поверит. Впрочем, Мила тут же сделала несколько снимков на телефон, видимо, тоже об этом подумала. Хорошо, погодка несколько смягчала впечатление — было серовато и пасмурно, в ярком солнечном свете этакие изменения в облике города могли бы грозить нам настоящим шоком с непредсказуемыми последствиями для психики.
Стопка из трёх одиннадцатикилограммовых контейнеров радовала глаз своей полосатостью уже на ближайшем перекрёстке. Тележками мы сегодня решили не пользоваться, и потому упаковали добычу в два рюкзака. Тот, куда сунули два контейнера, взял себе Антон, груз вдвое легче достался Авдееву. Программа этого выхода включала ещё один контейнер, четырнадцатикилограммовый, поэтому Андрей перезагрузил планшет.
Условия у нас сегодня оказались просто тепличными — топать до нового подарка пришлось всего ничего, и вскоре очередной, последний на этот раз, наполненный рюкзак устроился на спине Фрица. Я попытался перераспределить груз, забрав половину у Антона, но парень от такого предложения весело отмахнулся. Ну и ладно, моё дело предложить…
Пока Андрей разбирался с точкой выхода, я огляделся и задумался. Да, всё бы хорошо, но общую благостную картину слегка портили целых два обстоятельства. Во-первых, зря мы взяли оружие. Стрелять тут было решительно не в кого, а лишнюю нагрузку оно нам обеспечило. Во-вторых, хорошо, у меня хватило ума не говорить вслух о мелькнувшей надежде на то, что столь резкое улучшение общего состояния города повлияет и на его информационное наполнение. Сказал бы — пришлось бы обломаться всем, а так я один испытал разочарование продолжающимся отсутствием на городских улицах любых проявлений письменности. Табличек с названиями улиц и номерами домов, вывесок и дорожных знаков нам по-прежнему так и не попалось. Про наружную рекламу, точнее, про её полное отсутствие, просто промолчу. Ну нету её, значит, и говорить не о чем.
На сей раз расположение точки выхода на значительном удалении нас даже порадовало, прогулка по похорошевшему городу представлялась нам вполне себе приятным времяпрепровождением. Что ж, ожидания нас не обманули. Действительно, прогулялись неплохо, даже воздух в городе стал гораздо чище, что, впрочем, при отсутствии мусорных завалов было более чем объяснимо.
— Интересно, с чего бы вдруг такие перемены? — вопрос Аня задала как бы в пространство или же всем сразу.
— Может, силены прибрались? — предположил я.
— Или телевизоры, — Наташкина реплика вызвала у всех лёгкие смешки.
— Вы чего? — обиделась было Наташка.
— Нет, Наташ, ну ты сама представь их с мётлами! — предложила Маринка. Через секунду Наташка тоже захихикала, не иначе, представила. Да уж, то ещё было бы зрелище…
— А может, это от того, что блокхов перебили? — задумчиво выдал Антон.
— Ты их в городе-то видел? — хмыкнул Валька. — Вряд ли это они тут срач устраивали…
Ну это да, это вряд ли, парень прав. Однако же, дальше задумываться о причинах такого внезапного улучшения обстановки в городе не настолько и хотелось. В конце концов, с тем же успехом об этом можно поразмышлять в комфорте любимого небоскрёба, так что надо поскорее возвращаться. Тем более перед выходом нам передали приглашение Хельмута Францевича после доставки груза зайти всем составом к нему.
…Вернулись мы без проблем, никаких прыжков с этажа на этаж на сей раз не было — как выходили из комнаты с вызывающим неоднозначные ассоциации номером «1917», так снова в ней и оказались. Прошли контроль у всё той же симпатичной медички, сдали груз и оружие Фёдору, осмотрели друг друга на предмет соответствия нашего внешнего вида предстоящему визиту в начальственный кабинет, убедились в том, что искомое соответствие наличествует, да и направились к лифтам.
Встретил нас Хельмут Францевич уже ставшими традицией рукопожатиями и прикладыванием к ручкам прекрасных дам, но никаких угощений не предложил. Едва мы расселись, директор сразу перешёл к делу.
— Итак, дамы и господа, «Новое поколение» уверенно близится к завершению, — бодро провозгласил он очевидную истину. — Уже одно это стало бы достойным завершением моей деятельности на посту директора Управления Специального Домовладения города Зухова. Однако, — тут он окинул нас этаким взглядом победителя, — последним моим действием как директора будет реорганизация Управления. Там, — резким движением директор ткнул пальцем в направлении потолка, — всё уже должным образом согласовано. По завершении ваших выходов у меня будут предложения для каждого из вас, — на этом Кощей умолк, давая нам возможность проникнуться важностью приближающегося исторического момента.
— Предложения работы в Управлении? — спросил я.
— Не только, — директор в очередной раз коротко сверкнул фирменной хищной улыбкой. — Ещё должен поблагодарить вас за ваши отчёты. Я их все прочитал, и у меня возникли некоторые вопросы по их содержанию. Но всё это потом, после окончательного завершения «Нового поколения». Вам, Людмила Андреевна, отдельное спасибо за фотографии в вашем отчёте.
Ну и какой, спрашивается, смысл был собирать нас тут, если ничего конкретного бывший оккупант нам не сказал? Но, похоже, с недоумением своим я несколько поторопился.
— Григорий Петрович, — Вайсс пододвинул к сидевшему ближе всех к нему Авдееву объёмистый бумажный пакет, — передайте, пожалуйста, пакет Антону Николаевичу. Антон Николаевич, — это уже директор говорил получателю пакета, с некоторым непониманием взявшему подарок в руки, — здесь заверенные копии документов, касающихся вашей прабабушки Хваталовой Зои Сергеевны, участницы строительства нашего здания. Я её помню, и когда мы с вами будем встречаться отдельно, поделюсь с вами воспоминаниями.
— Спасибо, Хельмут Францевич! — только и смог сказать Антон.
— О Вашем же предке, Марина Дмитриевна, — продолжил директор, — я бы предпочёл поговорить отдельно. Разумеется, ничего секретного в этом нет, но будет лучше, если вы потом сами расскажете вашим товарищам то, что услышите от меня.
Не знаю уж, какими соображениями Хельмут Францевич руководствовался, но если и вправду хотел заинтриговать и Маринку, и всех остальных, получилось у него с блеском. Маринка уже начала сверкать глазками и потихонечку, явно сдерживая себя, поёрзывать на стуле от нетерпения.
— Поэтому сделаем так, — директор явно наслаждался происходящим, — вы, Марина Дмитриевна, задержитесь здесь на некоторое время, вас, Павел Сергеевич, я попрошу подождать вашу даму в приёмной, все остальные свободны, буду рад видеть вас снова несколько позже, — с этими словами Вайсс встал, показывая, что встреча завершена, и попрощался с нами тем же способом, что и здоровался.
В приёмной мы с народом договорились, во сколько встретимся на обеде, и я остался наедине с директорской секретаршей. Вот она-то, добрая душа, в отличие от своего шефа, выбор между чаем или кофе мне всё-таки предложила. Ох, что же она, бедная, делать-то будет, когда директор уйдёт на пенсию? Впрочем, без работы барышня наверняка не останется, и что-то мне подсказывало, что работа эта будет весьма и весьма неплохой…