– ВЛАСТА!!! – выкрикнул последний. Та с радостным писком бросилась к нему, запрыгнула на северянина и принялась страстно целовать.
А я смотрела и чувствовала острую зависть к раскрепощенности наших друзей. Сейчас мне тоже жутко хотелось побежать к Кристену, запрыгнуть на него и, смеясь, жадно целоваться у всех на виду. Но…
Но нерешительность словно приморозила к месту, не дав и шанса проявить свои чувства.
Кристен Арктанхау оказался рядом так быстро, словно за время полета научился телепортироваться без технологий мгновенных переходов господина Клебо. Остановился на расстоянии вытянутой руки. Замер.
Он смотрел на меня, как двоечник на малопонятную и заковыристую фразу на чужом языке. Смотрел. Пытался узнать смутно знакомые символы. И все меньше понимал. А после отмер.
Резко притянул к себе и быстро-быстро заговорил на родном языке.
Я уткнулась носом в теплую куртку, пахнущую Кристеном. Слушала его голос, полный пережитой тревоги, и понимала, что сейчас крайне глупо улыбаться, но ничего не могла с собой поделать.
Грудь едва не разрывалась от чувства радости. Его оказалось так много, что бешено работающее сердце с трудом успевало качать кровь. А Кристен все говорил и говорил…
Я не выдержала, тихонько хихикнула и подняла голову.
– Ты снова забылся и перешел на северный.
Несколько долгих секунд встревоженный северянин смотрел на меня сверху вниз, не то собираясь с мыслями и словами, не то гоня страшные картинки неудачной развязки, и наконец шумно выдохнул.
– Никогда больше так меня не пугай, – попросил он, прижался к моему лбу своим. – Я чуть с ума не сошел от страха. А если бы…
Кристен оборвал себя на середине фразы, страшась даже произносить такое вслух. Я подняла руку и нежно погладила его по щеке. Прижалась теснее, обняла за талию и закрыла глаза.
Мы оба замерли, моля всех богов мира, чтобы этот миг продлился как можно дольше. Но боги были равнодушны к просьбам двух влюбленных.
А может, просто завидовали.
– Адепт Арктанхау, – нарушил нашу идиллию господин Бушующий, подходя ближе, – я все понимаю, но за такие выкрутасы ее не обнимать надо, а придушить. Адептка Нэш, напоминаю, что у нас есть кому геройствовать и без вашей необдуманной глупости, – отчеканил преподаватель и обломал кайф нашим друзьям: – Адепт Хезенхау! Немедленно прекратить прилюдные домогательства к адептке Подгорной! Уединитесь и тискайте друг друга на здоровье, а на публике имейте совесть и не позорьте форму З.А.В.Р. а…
И без всякого перехода как рявкнет:
– Бестия!
Маленькая черная драконица с авоськой в зубах, кравшаяся в сторону поставленных друг на друга ящиков, испуганно замерла с поднятой в воздух передней лапой.
– Если я стою к тебе спиной, это не значит, что я не в курсе, что ты куда-то тащишь свою демонову авоську! – огорошил всех присутствующих Бушующий, резко повернулся и протянул руку. – Отдай.
Бестия в сердцах топнула лапкой.
– Пи… – неразборчиво возмутилась она, не выпуская из пасти ручек своей сумки.
Преподаватель по физической подготовке сдвинул брови и требовательно тряхнул протянутой рукой.
– Лучше отдай по-хорошему, – в его голосе появились вкрадчивые нотки, – а то в варианте по-плохому я размахнусь и выкину эту дрянь в воду, так сказать, в качестве моральной компенсации акулам за причиненный стресс.
Бестия сердито рыкнула, положила авоську с дыней на доски и хвостом подтолкнула к Бушующему. Тот присел, сцапал конфискованное имущество и выпрямился.
– Вот и умница… – проворчал он еле слышно, утер пот со лба и зычно объявил: – Значит, так, банда. Слушаем меня.
Все непроизвольно подтянулись ближе. Даже обессиленный Дурман заинтересованно поднял голову. И только Мясник хозяйственно жрал что-то зеленое и сочное из большой бочки, гостеприимно выставленной перепуганными северянами.
Бушующий пересчитал всех по головам: «Ронда, Дейман, Кристен, Адриана, Эрик – да прекрати ты уже ее облизывать! – Власта, Огнерык, Мясник, Дурман и… Бестия, заканчивай дуться, ничего с твоей драгоценной дыней не станет!» Убедился, что все на месте. Удовлетворенно кивнул и начал раздавать задания:
– Хезенхау и Арктанхау идут со мной для общения с вашими дипломатами. Власта, переоденься, пока не схватила очередное воспаление, и займись Дурманом. Адриана, постарайся убедить Мясника, что это он тут в гостях, а не наоборот. Дейман, на тебе Огнерык плюс любая посильная помощь девушкам. Ронда, вот наши документы, сходи в ту будку и заполни карточки для пограничного контроля. Бестия…
Драконица отвернулась и надулась еще сильнее, демонстративно не желая даже смотреть в сторону коварного двуногого, разлучившего хвостатую малышку с любовью всей ее жизни.
– Веди себя хорошо.
Бестия непримиримо фыркнула и вздернула мордочку вверх, мол, вы можете забрать у меня все: дыню, свободу и возможность шалить, – но ничто не в силах сломить мой бунтарский дух.
– Все всё поняли? – уточнил Бушующий, обводя нас взглядом удава, выбирающего кролика на обед. Услышал утвердительный хор из «угу» и «ага». Удовлетворенно кивнул. – Тогда встречаемся на этом же месте через час.
Кристен нехотя выпустил меня из объятий, и, сотню раз оглянувшись, ушел следом за господином Бушующим. Хезенхау пришлось догонять их бегом. Лохматая, но очень довольная жизнью Власта звонко чихнула и полезла в седло на спине Дурмана за сухими вещами. Ронда обменялась парой фраз с Дейманом и побежала возиться с бумагами.
Я посмотрела на увлеченно чавкающего угощением Мясника. На агрессивно сопящую Бестию. Вздохнула.
По уму, мне тоже нужно было переодеться, но усовершенствованная форма факультета звездокрылов запустила обогрев и мужественно испаряла просочившуюся по швам влагу, отчего от меня едва заметно парило.
Увы, но встроенного фена для сушки волос ребята с магмеха не придумали, поэтому я просто выжала мокрые волосы. Скрутила в жгут и сунула под комбез. Сверху натянула шапку и посмотрела на Бестию.
– Ну что… Пошли узнаем, что такое вкусненькое трескает Мясник?
Бестия закатила глаза с видом «разве что-то в этом суровом и безжалостном к маленьким заврам мире может быть вкуснее отобранной дыньки». Но тут же оторвала пятую точку и деловито поцокала в сторону увлеченно чавкающего собрата.
Любопытство было встроенной функцией в прошивке паршивки.
– Пиу-пиу! – настаивала Бестия на том, что младшим надо уступать.
– Гр-р-р, – ворчал Мясник, намекая на то, что он взрослый и голодный, а значит, претендует на большую часть добычи.
– Кли! – возмущалась белоснежная небовзор, откровенно недовольная тем, что парочка звездокрылов решительно присвоила себе весь праздничный фуршет.
– Ы-ы-ы… – завистливо стонал Дурман, не в силах подняться и вступить в драку за еду.
Я сидела на втором ряду составленных друг на друга ящиков, болтала ногами и следила за разборками завров.
Всех уже давно расседлали и покормили. Дурману, заботливо прикрытому термоодеялом от холода, привезли тележку с прессованными колючками. Огнерыку был предоставлен выбор из пять видов гадов морских, начиная от здоровенных рыбин и заканчивая крабами. Небовзор придирчиво понюхала подношения, клювом отодвинула три чем-то не приглянувшиеся ей рыбины, смачно плюнула и запекла оставшееся в хрустящей корочке. Мяснику подвезли телегу с фруктами, в которой он исключительно из любопытства покопался, пробуя незнакомые плоды, а после вернулся к обнаруженным ранее бочкам с какой-то зеленой гадостью.
Я пару минут понаблюдала за тем, как звездокрыл когтями разрывает ободья и вылизывает нутро бочки, жмурясь и едва не мурлыкая от удовольствия. Попыталась самостоятельно опознать деликатес, но так и не поняла, что за зеленое месиво вызвало у желудка завра такой восторг.
Пришлось обращаться за помощью к северянам, наблюдавшим за тем, как Мясник потрошит их груз.
– Извините, а что там?
Языковой барьер не дал шансов понять друг друга сразу. Благо на помощь пришли пантомимы из энергичных взмахов руками, с помощью которых страшная тайна лакомства была раскрыта: Мясник чавкал от удовольствия не чем иным, как морской капусточкой.
Наблюдавшая за собратом Бестия тоже сунула свой любопытный носик в бочку, скривилась, потом распробовала и внезапно прониклась. Вид двух самозабвенно жрущих завров спровоцировал интерес у Огнерыка, и та тоже приблизилась попробовать. В результате морскую капусту по достоинству оценили все и теперь громко спорили, выясняя, как делить четыре оставшиеся бочки на троих.
Дурман косил в их сторону и завистливо вздыхал, все еще не в силах подняться и доковылять до собратьев.
Прошло больше оговоренного часа, но Бушующий с парнями так и не вернулись. Власта уже давно переоделась, завернулась в плед и, подложив под голову один из рюкзаков, самозабвенно дрыхла возле кучи с вещами. Дейман помог разгрузить завров и куда-то пропал, Ронда заполнила и сдала все документы и теперь медленно возвращалась, на ходу о чем-то беседуя на северном с пожилым пограничником.
Заметив меня, одиноко сидящую на ящике, девушка махнула рукой, распрощалась с собеседником и приблизилась.
– Адриана, извини, что лезу, но я тут заполняла бумаги и… Ты, случайно, не из тех самых Нэш?
Меня так и подмывало соврать, что знаменитой Гардарике Нэш и не менее известному законнику Хейнеру Нэшу я просто однофамилица. Но как-то глупо скрывать, если мама уже побывала на острове и навела там шороху. Пришлось говорить правду и надеяться, что та не выйдет мне боком.
– Совершенно случайно из них, – вздохнула я.
Ронда просияла и забралась ко мне на ящик.
– Ты, наверное, меня не помнишь, но мы с подругой приезжали к вашей школьной учительнице на летние каникулы… – начала она.
– Ронда! Ронда Миллз! – ахнула я, моментально вспомнив двух застенчивых девочек из Лесного.
В то лето наша учительница вступила в программу по обмену и стала принимающей семьей для иностранцев из Триединого союза. Девочки жили в ее доме все три летних месяца, а я ходила на дополнительные занятия, стараясь подтянуть математику перед выпускными экзаменами.